Или может…

Откинув подобную мысль, Олег привел её в бутик нижнего белья, уверенный, что перед красотой кружев и шелка она точно устоять не сможет. Её белье хоть и было красивым, но качество откровенно хромало.

Та же ситуация.

Ладно, хорошо, будем исправлять по-другому.

Прошёл к ней в примерочную.

А она стоит, такая худенькая, плечи поджимает и губы кусает от непонимания происходящего. Его увидела – напряглась.

И вот это её напряжение послужило детонатором, снесшем последние барьеры.

По всем канонам их игры она должна была сейчас расплыться в улыбке и выпятить попку! Черт возьми, она стояла почти голая, в закрытом клубе, продавая себя и выставляя прелести на обозрение голодных до молодого тела, зажравшихся толстосумов! А перед ним снова зажалась!

Перед НИМ!

У Осетина точно кровавая пелена всплыла перед глазами. Если бы его спросили в тот момент, почему он разозлился, раз сам считает их отношения не более чем игрой, её отдачей долга, он бы не ответил. Послал бы спрашивающего далеко и надолго, ко всему прочему в агрессивной форме.

В нем проснулась некая обида, непонимание, досада.

Какого черта…

Он не хотел на ней срываться и нашел, как ему казалось, идеальный выход.

Дотронуться до неё.

Почувствовать бархат кожи.

Просто ощутить…

Иначе у него внутри всё взорвется, и он натворит дел.

Он присел на корточки, аккурат против её попы. Маленькая, упругая, но до чертиков аппетитная.

И голенькая.

Мышцы испуганно дернулись, сжались. За что сразу же и получили легкий шлепок от него.

- Куколка, я что тебе говорил – мне на хрен не сдалась твоя зажатость!

Он не видел, как дрогнули реснички Саши.

- Олег… не здесь…

- А ну тихо. Мне приходится повторяться.

- И я не куколка… я же просила так не называть…

- А мне по херу, как и что ты просила! – недружелюбно огрызнулся он, пожирая её попку и сладкие дырочки взглядом.

Ему понравилось её вылизывать. Неожиданно, но факт.

Вкусной оказалась его куколка. Дурманяще вкусной. И он уже представлял, что сделает с ней сегодня ночью. И завтра. И послезавтра…

Черт, у него совсем мозги плавятся от неё. Вместо того, чтобы о деле думать, он только и ждет момента, чтобы её зажать.

Кстати… зажать…

Краем сознания он заметил, как напряглись её бедра, и услышал сверху:

- Точно… по херу…

Он задрал голову и увидел картину, абсолютно не понравившуюся ему.

Саша, прикусив нижнюю губу, смотрела вроде бы и в зеркало, при этом её взгляд был совершенно пустой, отрешенный. От того блеска, что переливался в них на пляже, не осталось и следа. Как и от безмятежного, счастливого выражения на красивом личике.

По Осетину точно плетью прошлись или азотом окатили.

Что, млять, не так?!

- Наверное, мне стоит… - она замялась, потом выдохнула и быстро продолжила: - Мне, наверное, минет тебе надо сделать, да? Это же классика жанра – минет в туалете, в самолете, в примерочной.

Олег очень медленно поднялся на ноги, выпрямляясь.


***


- В казино?

- Да.

- Но разве казино не запрещены законом?

- Запрещены.

- Но кого это останавливало, да?

- Верно.

Саша пыталась завязать разговор – выходило плохо.

Всё испортилось в одночасье. Из ТЦ они вернулись, с трудом разговаривая друг с другом.

- Будь готова к десяти.

- Вечернее платье и…

- Да, - перебил, не смотря. – Всё по полной.

- Хорошо, я поняла.

Нет, она ничего не понимала, но спрашивать побоялась. Не хотелось нарываться на грубость.

На этом их разговор закончился, Олег вышел из номера, оставив её одну со звенящей пустотой в голове…

Руки слушались плохо, и Саше приходилось прилагать усилия, чтобы привести себя в надлежащий вид, благо, она захватила с собой выпрямитель для волос. Волосы свои она любила и старалась по максимуму за ними ухаживать.

Но с макияжем снова возникли проблемы.

Саша решила не изобретать «велосипед» и подкрасилась в своем стиле – по минимуму. Не будет она малеваться, как не пойми кто. И вечерний макияж тоже делать не будет. Пусть Осетин воспринимает это, как маленький бунт, ей уже сегодня всё равно.

Олег в номер вернулся в начале десятого. Мазнув по ней взглядом, она как раз думала, что пора переодеваться в платье, прошел молча в ванную. Саша прикусила губу, потом, вспомнив, что нанесла блеск, быстро взяла себя в руки.

Итак, что от неё требуется?

Улыбаться и быть покладистой.

А также ни на что не надеяться.

Ей сегодня отлично дали понять, что она заигралась.

Не то, чтобы заигралась… Лишнего себе позволила. Придумала. Ей её иллюзия помогала, но она совершила ошибку, когда попыталась перенести иллюзию в жизнь.

Горло саданула обида. Саша, тормози… Прекращай думать в том направлении.

И особенно про то, что иллюзия уже и не иллюзия, а правда.

Олег ей нравился. Сильно. Саша сама не поняла, как. Вот просто себя сегодня на пляже поймала на мысли, что любуется им. Что ей хочется самой к нему прикасаться. Видеть чаще его улыбку. И чтобы взгляд не колол, не обжигал.

Дурочка, что тут скажешь.

Наивная…

И его слова, резанувшие по неуспокаивающемуся сердцу: «А мне по херу…»

Зато честно, чтобы она не расслаблялась и помнила, кто она ему, и с какой целью её обряжает.

Кстати, когда будут расставаться, надо не забыть ему вещи вернуть. Они-то ей вряд ли пригодятся.

Ух… Саша быстро перечислила – всё ли она сделала. Главное – выпила таблетки. Ещё бы успокоительное. Только где его взять, с собой она не захватила. Завтра не помешало бы в аптеку наведаться. Оставалось придумать сущий пустяк – причину.

С другой стороны, стоит ли придумывать? Олег в курсе, что она больна. Он видел её таблетки, даже спрашивал – сердечница ли она. Поэтому ни к чему изворачиваться. Попросит отвезти Олега или сама вызовет такси. Саша стеснялась своего заболевания и поэтому лишний раз не хотелось поднимать данную тему, но не во вред и так хлипкого здоровья.

Саша ожидала, что Олег так же, как и она, оденется в костюм или нечто подобное. Она снова ошибся. Да, он сменил джинсы и футболку, но на темные штаны и на черную сорочку с короткими рукавами.

Выходя из комнаты, он как раз застегивал верхние пуговицу, и, увидев его в новом облике, у Саши засосало под ложечкой.

Как она умудрилась вляпаться в новую историю? Испытывать нарастающую симпатию к мужчине, про которого ничего не знала, и который к ней относился, как к продажной девушке, не более?

Как…

Саша дежурно улыбнулась:

- Тебе идет черный цвет.

Она не лукавила. Осетин выглядел шикарно. Сегодня, как никогда. Он ей напомнил мужчин-гангстеров из фильмов про крестных отцов и Чикаго времен сухого закона. Притягательно опасный.

Саша сглотнула вязкую слюну, что образовалась во рту.

Олег ничего не сказал.

Направился в её сторону, и у Саши дрогнули колени.

Что снова у этого мужчины на уме?

Что снова не так?!

От его потемневшего взгляда, как и вчера, хотелось бежать. Да-да, снова сорваться и нестись непонятно куда. Саша заставила себя стоять на месте. Сколько она будет бегать?

Всё равно не убежит…

Олег подошел к ней, стоящей у журнального столика. Взял с него бумажную салфетку и протянул ей.

- Вытри губы.

Саша, ничего не понимая, дрогнувшими пальцами взяла салфетку и промокнула ими губы, снимая тонкий слой блеска.

- Так? – злость и раздражение колыхнулись в девушке. Надоел! Сколько можно терпеть его выверты и закидоны?

Сначала в бутике нижнего белья, который они покинули в спешном порядке, потому что после её предложения сделать ему минет, сказанного в отчаянии, Олег развернулся, бросив ей: «Бери, что нравится, без примерки» и ушёл.

Теперь в номере.

Вел себя совершенно не логично. Или ей просто и не надо ничего понимать?

Не для понимания его она тут…

Боль полоснула в районе груди.

Осетин снова ничего не ответил. Взял грязную салфетку и швырнул её на пол.

После чего резко притянул Сашу к себе, охватив её затылок пятерней, комкая и путая волосы, и впился жадным, голодным поцелуем в её губы. Саша, прежде чем ойкнуть, зачем-то подумала, что где-то читала статью о том, как сильно мужчинам не нравится целовать женщин с накрашенными губами.

В следующее мгновение все мысли вылетели из головы Александры.

Образовался туман, дымка, сладкая поволока.

Поцелуй не был нежным, но Саша к таким уже привыкала. Ей даже нравилось… О, да, ей нравилось. Чувствовать, что её хотят с такой силой, что даже причиняют легкую боль. Что вот так набрасываются. И она готова отвечать.

Да, готова.

Саша вцепилась руками в плечи мужчины и ещё с большей силой прижалась к нему.

Пусть горит всё синим пламенем. Сколько можно думать, что-то решать, рассуждать. Зачем? В её случае ничего это не работало, не имело значения. Лишь сегодняшний день. Всего лишь день, который ей должен приносить только радость, только восторг.

А ещё оргазм.

Испытав его, Саша хотела ещё. Ещё и ещё. Ей нравилось трепетать в сильных руках, чувствовать, как суховатые губы скользят по её разгоряченному телу, как влажный язык прокладывает дорогу ниже и ниже. Туда, где сейчас у неё разгорается пожар, становится влажно. Где трусики – новые, шикарные, увлажняются её соками.