Я была в курсе того, с кем встречается Калеб благодаря сплетням Кэмми, у которой, как у любого новичка, была куча свободного времени и слишком мало домашних заданий. Я знала, что он встречался с Сюзанной, потому у неё были убийственные ноги, и с Мариной, потому что она любила баскетбол и у неё тоже были убийственные ноги. Я знала, что он взял Эмили в «Disney World» отмечать месяц их отношений, и что Даниэль получила сумочку от «Burberry» на свой двадцать шестой день рождения. Я знала все это, и, тем не менее, так и не могла заставить себя поговорить с ним.

— Ты напоминаешь мне того гнусного карлика из «Властелина Колец», — прокомментировала однажды Кэмми. Я только что закончила расспрашивать её о вечере, проведенном Калебом в ночном клубе «Passions», где она видела его с очередной блондинкой.

— Он - хоббит.

— Да. Моя прелесть, верно?

Я кинула в неё игрушечной птицей.

В начале марта, когда перелетные птицы расправляют свои крылья для возвращения домой, Калеб начал встречаться с куклой Барби. Её звали Джессика Александер. Она была студенткой по обмену из Лас-Вегаса, где работала профессиональной танцовщице в шоу Тони Брэкстона. Её ноги были бесконечно длинными, волосы невероятно светлыми, и ходили слухи о том, что ее родители были наследниками состояния Оскара Майера - короля хот-догов. Я перестала есть хот-доги и убедила себя в том, что ему станет с ней также скучно, как и со всеми предыдущими. Блондинки никогда не отличались особой активностью своего серого вещества. Поэтому, это был лишь вопрос времени.

Моя теория рассыпалась в пух и прах, когда вышла университетская газета с февральской историей на обложке. Я нашла Джима, читающего копию этой газеты в кафе, где должна была встретиться с ним за чашечкой латте. Лицо Джессики улыбалось с обложки газеты, заголовок которой гласил: «Красота и книги». Я выхватила газету у него из рук и начала читать статью с искривленным от ревности ртом.

— У неё самый высокий балл по своей специализации? — Мой желудок сжался. — Какая у неё специализация? Что это еще за «Pre-Polka Dots»?

Джим засмеялся, вытаскивая из пачки сигарету и чиркая спичкой одним резким движением.

— Вообще, «Pre-Law». Она одна из ваших, и определенно преуспевает в этом лучше, чем ты.

У меня пересохло во рту.

— Почему я не видела её ни на одной из своих пар? — парировала я, сканируя статью и пытаясь понять, правда это или нет.

— Возможно, она уже изучила дисциплины, которые ты сейчас проходишь. А может она пропустила их, потому что такая умная. — Я хмыкнула и глотнула своего кофе. Вот теперь она была помехой. Я имею в виду, разве не достаточно того, что в будущем все сосисочные деньги перейдут ней? Она заполучила Калеба и лучший средний балл? Если он собирался встречаться с умной девчонкой, то ею должна быть я. Ею должна быть я!

Он хотел меня, а я оттолкнула его, потому что кровь скромницы бежала по моим венам.

Я решила подружиться с врагом. Проникновение в компанию её подруг было, пожалуй, единственным способом, используя который я могла доставить ей неприятности. Я должна была понравиться ей. Я начала наблюдать за подружками Джессики, которые прилипли к ней, словно зубной протез к челюсти. Они были невероятно дружелюбны, правда, им не хватало правдивой искренности Кэмми. Я называла их «прикузья» («прикидывающиеся друзьями»). Их объединила тяга к покупкам и постоянное упоминание слова «кажется» в каждом предложении. «Так круто, кажется, ходить с вами по магазинам. Кажется, ты так хорошо знаешь мой стиль». «У тебя, кажется, самые лучшие волосы». «Когда Брэд порвал со мной, ты, кажется, была в моей группе поддержки».

Джессика жила всего лишь в нескольких дверях от меня, и я начала улыбаться ей, когда мы встречались в коридоре. Постепенно я перешла на вежливое «привет». Будучи популярной, она отвечала остекленевшими глазами и легкой улыбкой, автоматически появляющейся в уголках её рта. Несколько недель спустя она начала замечать меня и первой махать мне рукой, а однажды она даже сказала мне, что ей понравились мои туфли. Я знала, что красивые девушки склонны замечать других красивых девушек только тогда, когда почувствуют конкуренцию с их стороны. И теперь я немного гордилась тем, что обратила на себя взоры такой королевы красоты, как она. Если она замечала меня, то, возможно, её парень тоже меня заметил.

Наша первая нормальная беседа произошла днем, когда я была в прачечной кампуса. Я только забрала свою чистую одежду из сушилки, когда она пришла с полной корзиной грязного белья. Рассмотрев это как знак судьбы, я затолкала свою аккуратно сложенную одежду в стиральную машинку и завела разговор, который был примерно таким...

— Будь поосторожней с этой машинкой, на прошлой неделе она порвала мою пижаму от «Channel». — Она посмотрела вверх своими большими глазами, её рука зависла над открытым люком стиральной машинки. Конечно же, у меня не было пижамы от «Channel», я даже не знаю, производят ли они вообще пижамы, но если все-таки производят, то у этой девчонки точно она есть.

— Неужели она была новой? С серебряной вышивкой на манжетах? — Бинго. Я кивнула.

— Ужас. Клянусь, кажется, этот универ экономит денежные средства на том, что могло бы обеспечить элементарные удобства.

Я вылили колпачок синего кондиционера в машинку и захлопнула её.

— Ты, кажется, переехала сюда из Лас-Вегаса? — спросила я, когда подошла к автомату с прохладительными напитками и запихнула монеты в слот для денег.

Джессика кивнула. — Да, кажется, мне необходимы перемены. Я приехала сюда только на семестр, но затем, когда встретила своего молодого человека, решила остаться.

— Кто твой парень? — Я нажала на кнопку на автомате, и «Кока-Кола» свалилась в специальный отсек. Мне пришлось присесть на корточки, чтобы забрать её.

Её лицо изменилось, когда она произнесла его имя. Я ненавидела её за это.

— Калеб Дрэйк. Он в баскетбольной команде. Он - очень классный парень, настоящий джентльмен.

Её голос был невероятно раздражительным.

— Неужели? В наше время сложно найти парня, который... — я пыталась подобрать правильные слова, которые она могла бы использовать, — не был бы тупым качком, — улыбнулась я.

Джессика кивнула мне, нахмурив брови. Я почувствовала притяжение, которое напоминало притяжение зубного протеза к челюсти. Она потихоньку принимала меня в свои «прикузья».

— Без всякого преувеличения, я никогда не позволю ему уйти. Я собираюсь выйти замуж за этого парня.

Я ненавидела, когда «без преувеличения» использовали совсем не для «не преувеличенных» вещей. Я открыла «Кока-Колу» и ответила ей приветливой улыбкой.

Только через мой труп...без всякого преувеличения.


*  *  *


Флорида была влажной. Вечно голубое небо носило небольшие серые тучи, словно аксессуары. Так продолжалось уже на протяжении недели, и мне надоело видеть зонтики по всему кампусу. Я решила взять свой учебник и пойти в помещение, отведенное для отдыха студентов, чтобы подготовиться к парам. Запихнув несколько бутербродов и книги в сумку, я направилась к двери, набросав Кэмми записку, чтоб она захватила мне обед из столовой.

Я спустилась на лифте вниз и пошла на запад в направлении одной из комнат отдыха студентов, расположенных в моем здании. Комната была темная и пропахшая грязными носками, но во многом благодаря этому она почти никогда не была занята, да и мне нравились остатки атмосферы этого места. Я завернула за угол и увидела знакомую светлую голову на фоне окна. Джессика. Я планировала прокричать свое самое радостное «привет», но затем заметила, что она была не в настроении и сидела, обхватив себя руками за плечи. Свои плачущие плечи. Подобная сцена мне была очень хорошо знакома. Я осторожно огляделась вокруг. Блондинки, попавшие в беду, никогда не бывают одни. Рядом, как правило, всегда есть друзья, которые готовы утешить, приласкать, успокоить...

Коридор был пуст. Я сделала шаг и остановилась. Может быть, они расстались. Надежда щекотала мою грудь, и раздраженная я откинула её подальше. Бесполезно забегать вперед.

— Джессика? Ты в порядке? — Я положила руку ей на плечо, и она повернулась посмотреть на меня своими влажными от слез глазами. Куча серых салфеток валялась на подоконнике. Я задалась вопросом, как долго она уже прячется здесь.

— Привет, — ответила она охрипшим голосом.

— Что произошло? Почему ты плачешь?

Она отвернулась к окну, уткнувшись в него носом. Довольно длительное время она молчала, и, шаркая, я начала переминаться с ноги на ногу на случай, если она забыла, что я была рядом. Я уже собиралась кое-что сказать, когда она начала всхлипывать.

— Я...*хнык*.. думаю,...*икота-хнык*...что я...*вздох-икота*...беременна...

Я позволила новостям проникнуть в мою голову. Она немного смягчила свой плачь, и теперь начала легонько посапывать в салфетку. Я оценила свое положение, её положение и его положение. Оно было хреновым у всех.

— Так, хорошо, — вздохнула я, — а ты уже рассказала ему?

— Нет.

— Кто-нибудь еще знает об этом?

Она покачала головой.

— Мои...*всхлип*...родители откажутся....от меня и.... я боюсь....*вздох*...потерять его.

— Конечно. — Сочувствующе произнесла я, и часть меня действительно сопереживала ей. Часть настолько незначительная, что в сравнении с ней атом был размером с кулак.

— И что ты собираешься делать? — я схватила грязные салфетки с подоконника и выбросила их в мусорное ведро.

— Я ничего не могу сделать. Я....я договорилась о встрече в субботу, и мне нужно, чтобы кто-нибудь забрал меня, но я не хочу просить друзей, понимаешь? Я все еще новенькая здесь. Не хочу, чтобы они начали смотреть на меня иначе. — Сомневаюсь, что они сделают это. За семестр до приезда Джессики, две девчонки из её самых близких «прикузей», по слухам, подвергались подобной процедуре.