– Просто блеск! Ты выглядишь очень независимой. Интересно, как дела у мистера Харрисона?

– Может, нам стоит его навестить? Сунуть ему в почтовый ящик дохлую крысу.

– Как ты думаешь, он смотрит «Не звоните нам»?

– Мне бы очень хотелось этого. Надеюсь, он еще ездит на своем раздолбанном «Остине Аллегро», а меня представляет в белом «БМВ» с шофером.

– Ты все еще вегетарианка?

– Почти. Но я ем рыбу, так что не совсем. И я ем цыплят, только без кожи. И еще – очень редко – баранину. Мой врач, который лечит иглоукалыванием, считает, что мне необходимо красное мясо. Но я не ем йогурт, потому что туда кладут желатин. А ты?

– Ну, я была вегетарианкой, пока не начала встречаться с Эндрю, а потом стала снова есть цыплят, чтобы не готовить себе и Эндрю отдельно. Очень трудно быть замужем за плотоядным существом. Самое близкое к вегетарианскому меню блюдо, которое ест Эндрю, – это луковый суп.

Отсняв еще шесть кассет пленки, я решила, что мы исчерпали все возможности мизансцены.

– Что дальше? – спросила Натали. – Я захватила несколько прикидов из своего гардероба. Хочешь посмотреть?

Она открыла свой чехол с одеждой и достала крошечные кожаные брючки и майку цвета бронзы. Они выглядели как одежда для куклы.

– Что, теперь шьют такое для кошек? – спросила я.

– Не говори глупости! – рассердилась Натали, надевая брюки. – Они растягиваются. Стреч или что-то вроде этого.

Эффект был потрясающий, особенно если учесть, что блестящая маечка оказалась почти прозрачной, так что был виден черный кружевной бюстгальтер.

Я ахнула. В первый раз за этот день я порадовалась, что здесь не было Макса. Вряд ли я смогла бы спокойно наблюдать его реакцию.

– Я сомневалась, что у меня будет случай надеть это в Лондоне, – заметила она.

– Слушай, а ты можешь в них пошевелиться?

– Конечно, смотри.

Натали подняла ногу так высоко, что чуть не ударила себя по голове.

Мне оставалось только ахать от удивления. Видно, такой день.

– Ты такая же гибкая, как была.

– Что ты, совсем нет, – возразила Натали, беря свою ногу руками и прижимая к уху. – Растяжка уже не та.

– Ты меня не проведешь, – сказала я.

Я уже вытаскивала в центр студии стулья из «Кабаре».

– Вот это да! – обрадовалась Натали. – Ты не забыла!

– Разве я могла забыть, – сказала я.

Она взяла у меня стул и оседлала его, расставив ноги на 180 градусов, одной рукой она обхватила спинку стула, а на кулак другой оперлась подбородком.

– Ты этого от меня хотела? – спросила Натали.

– Просто идеально, – одобрила я. – Я захватила с собой диск для вдохновения.

Я нажала на кнопку своего старенького магнитофона, и Лайза Миннелли запела «Деньги заставляют мир вертеться».

– Боже! Это просто фантастика! Если бы я знала, я бы прихватила котелок!

– Нет, это было бы слишком банально. И не подошло бы к твоей одежде. Кстати, ты не против, если Изабелла загримирует тебя немного по-другому, более выразительно, и сделает волосы более естественными, как бы немного спутанными?

– Изабелла, она имеет в виду, что я должна стать похожей на шлюху, – засмеялась Натали.

Мы с Аделью убрали шезлонг, и я переустановила свет, чтобы добиться ровного освещения. Я сделала его не таким льстящим, зато подчеркивающим драматизм. Я принесла всем еще по чашке кофе и наблюдала, как Изабелла превращает Натали из телецыпочки в женщину-вамп. Без всяких просьб с моей стороны Натали выполнила программу: обвивалась вокруг сиденья, задирала ноги, делала шпагат в воздухе. Изабелла сбилась с ног, вытирая пот и поправляя грим между съемками.

Я сняла фотоаппарат со штатива, чтобы свободнее выбирать ракурс, и зарядила вторую камеру, чтобы параллельно снимать на черно-белую пленку. С каждым кадром мне все больше не терпелось поскорее проявить пленку, чтобы полюбоваться результатом. В качестве финала Натали сделала кольцо, опираясь подбородком на руки, локтями стоящие на полу, и угрожающе глядя прямо в объектив.

– Этого в кино не было, – объяснила она. – Я просто хотела убедиться, что я еще могу это сделать.

– Как тебе это удается? – с восхищением сказала я. – Даже смотреть на такое больно.

– Знаешь, моя мама до сих пор может закинуть ноги за голову.

– Думаю, на этом мы можем сегодня закончить, – предложила я.

Может, это и хорошо, что Макса сегодня не было с нами, решила я. Разве я смогла бы сосредоточиться на работе хотя бы на секунду, если бы он был рядом? Да нет, конечно. И может быть, к лучшему, что он вообще уехал. Теперь мне не нужно переживать, что мне делать с Максом, потому что я ничего не могу с ним делать. Он уехал. Он недосягаем.

Мне еще предстояло упаковать осветительные приборы, сложить драпировку и пометить пленки. Все это не заняло много времени. Изабелла сняла с Натали грим, а я помогла Адели аккуратно сложить одежду и обувь и погрузить все в машину.

– Большое спасибо за ценную помощь, – сказала я ей.

– Было очень приятно с тобой работать, – ответила она и дала мне свою карточку. – Звони в любое время.

Хороший признак, подумала я. Не только я ищу работу, кто-то хочет работать со мной. Может быть, мои акции поднимаются?

– Поедешь со мной в отель? – спросила Натали. – Противный Макс бросил меня здесь совсем одну.

– А как же съемочная группа и другие актеры? Разве ты с ними не общаешься?

– Ах, эти! – Натали презрительно фыркнула. – Пойми меня правильно: я их всех очень люблю. Они мои самые лучшие друзья, но мне необходимо от них отдохнуть. Они без конца говорят только о себе. И о своих успехах. С ними невозможно обсудить ничего, их не интересует ни политика, ни… защита окружающей среды, ни… искусство.

– Надо же, я и не знала. Надо бы вспомнить для тебя один отличный анекдот о Тони Блэре.

– Это тот парень, который разрезал овцу пополам? Ее, кажется, звали овечка Долли? Про него рассказывают много интересного.

– Да нет, это наш премьер-министр.

– А, конечно. Понимаешь, в Штатах очень трудно быть в курсе международных дел. Там говорят только об Америке. Тони Блэр. Я теперь вспомнила. И кто он? Консерватор?

– Лейборист.

– Ну да, как же! Знаешь, это просто замечательно! Ты столько всего знаешь! Молодец!


В угловом номере на втором этаже, который занимала Натали, были огромные окна, выходящие в парк. Когда она распахнула массивную дубовую дверь, я затрепетала, вступая в комнату, которую Натали делила с Максом. Гостиная была просто огромной – там стояли диван, письменный стол и несколько кресел. За ней была спальня с гигантской кроватью. Здесь спал Макс, подумала я с грустью.

– Какая роскошь! – сказала я, любуясь видом из окна.

– Нормально. Но ты не представляешь, как на нас экономят. Я просила, чтобы мне поставили бегущую дорожку, а они сказали, что я могу пользоваться общим залом отеля. Ты когда-нибудь слышала о таком? Дан – наш режиссер – лучше устроился. Он снял огромные апартаменты в Холланд-парке. Мне нужно было сделать то же самое.

Я прошлась по комнате, притворяясь, что рассматриваю мягкую мебель. На самом деле я искала какой-нибудь след пребывания Макса: часы, расческу, тапочки. Его маленькую частичку…

Натали сбросила туфли и подняла трубку телефона.

– Я собираюсь заказать белковый омлет, – сказала она. – Заказать тебе тоже?

– Спасибо, было бы здорово.

– Ой! Я чуть не забыла! Поздравляю с прошедшим днем рождения! – Натали подала мне большой пакет из «Прада». – Я хотела захватить это в студию, но забыла.

Я, волнуясь, распаковала подарок, чувствуя себя при этом очень виноватой. Внутри оказалась потрясающая сумка.

– Вот это да! Не надо было. Правда. Это слишком дорого, – смутилась я.

На карточке было написано: «С любовью от Макса и Натали!» – и два изображения губ, сложенных для поцелуя. Я чмокнула Натали в щеку, стараясь не думать о том, кто из них подписывал карточку. Может быть, один из этих поцелуев все-таки от Макса?

– А что тебе подарил Эндрю? – спросила Натали. – Что-нибудь замечательное?

– Кучу разного, – ответила я. – Я даже все не помню.

– Посмотри, что Макс купил мне в «Провокаторе», – сказала Натали, держа в руках прозрачную невесомую пижамку. – Правда, он милый? Он сказал, что будет представлять себе, как я сплю в этом, когда его нет рядом.

– Почему бы ему не представлять тебя голой? – спросила я, рассматривая эфемерную ткань. – Это почти то же самое.

– Знаешь, – хихикнула Натали, – он такой романтик! Когда мы расстаемся, мы занимаемся сексом по телефону. Это потрясающе!

– Занимаетесь сексом по телефону?

– Ты что, никогда этого не делала? Он заставляет меня говорить и делать отвратительные вещи. И я должна одеваться для этого. Просто сумасшествие!

– Что ты говоришь!

Пожалуйста, не говори об этом! Пожалуйста, перестань!

– Понимаешь, многие мужчины стали бы меня ревновать из-за того, что я кинозвезда, но Максу это даже в голову не приходит. Я его просто обожаю за это! Он фантастически самоуверен. Меня это особенно возбуждает. Понимаешь, многие мужчины сходят от меня с ума, но боятся даже подойти ко мне, потому что я так выгляжу, и это ужасно скучно. Я хочу сказать: я такая же, как все девушки. Не моя вина, что я родилась такой необыкновенной. А еще они пытаются произвести на меня впечатление, болтая о своих доходах или о своем положении в обществе или хвастаясь, сколько человек в команде их яхты. Но Макс только взглянул на меня и решил, что он будет со мной спать. Ни одна девушка перед этим не устоит, правда?

– Да, конечно.

– Когда мы с ним встретились, я уже снималась в «Не звоните нам», но тогда этот сериал еще не был хитом. Мы еще не начали вторую часть сериала, мы даже не знали, будет ли она вообще. Но Макса не волновало, что я просто еще одна начинающая актриса. Он верил в меня и хотел заботиться обо мне. И подбадривал меня. Не думаю, что он это делал потому, что хотел, чтобы его девушка стала кинозвездой. Я уверена, что, если бы я хотела работать в обувном магазине, он так же помогал бы мне. Нет, конечно, я никогда не буду работать в обувном магазине, ну ты меня понимаешь. А еще, когда я в первый раз его поцеловала, произошло чудо – гормоны и все такое, правда!