– А сможем мы перейти на зеленую на «Сент-Джеймс-парк»?

– Мы можем перейти на желтую на «Бейкер-стрит».

– Почему бы вам не взять такси? – предложила я, выскакивая из лифта. – Это будет намного дешевле.

Они потеряются в метро на «Гайд-парк-Корнер», и мы больше никогда их не увидим. Чертовы американцы! О чем я думала, связываясь с одним из них?

Я выбежала на Парк-лейн, но не увидела фотографа. Тогда я обратилась к швейцару:

– Прошу прощения, отсюда за последние пять минут не выходил мужчина с камерой?

– Да, мисс, выходил всего минуту назад. Он вернулся в отель, чтобы позвонить.

– Большое спасибо.

Я ринулась обратно в отель.

– Прошу прощения, – закричала я регистраторше, которая как раз занималась новым постояльцем, – где здесь телефон?

Девушка указала мне два платных телефона за лифтом. У одного из них стоял мужчина. Слава богу! Я предложу ему деньги. Или украду у него фотоаппарат. Или разломаю его камеру к чертовой матери! Или могу оглушить его «Желтыми страницами».

Только не это! Мужчина оказался обычным туристом с видеокамерой. Я огляделась вокруг. Больше никого подозрительного в холле не оказалось. Тогда я снова побежала к швейцару.

– Это не он, – задыхаясь, выговорила я. – Тот парень, которого я ищу, не турист, он англичанин.

– Мне очень жаль, – сочувственно ответил он. – Но у нас в отеле много постояльцев, и почти все наши гости ходят с камерами, трудновато уследить за каждым. Боюсь, что я не видел джентльмена, который вас интересует. Возможно, я как раз смотрел в другую сторону.

И он подарил мне такую невинную улыбку, что я поняла: он не только видел негодяя, но и сам его к нам отправил. Тут в дверях появилась группа американцев, и он отошел, чтобы подозвать для них такси.

Джеф! Да, Джеф, мой любимый художественный редактор из «Слухов», знает все. Он мне поможет. Сегодня суббота, он не на работе, но, может, его мобильный включен. Номер Джефа остался в памяти моего сотового. Ответь, пожалуйста, ответь!

– Алло!

– Джеф! Это Линди. Как у тебя дела?

– Линди! Все нормально, спасибо. А ты как? – По голосу судя, он уже немного принял. – Ты звонишь, чтобы узнать о моем здоровье или собираешься проситься обратно в «Слухи»? Знаешь, ты опоздала. Мы уже отдали твое место.

– Я знаю. Все нормально.

– Его зовут Мартин. Он только что из колледжа, но просто землю роет.

– Здорово. Извини, что звоню тебе в субботу, но мне очень нужна твоя помощь.

– Вообще-то, сейчас не очень удачный момент. У меня в саду тридцать человек гостей, которые собрались на барбекю. И я приготовил ветчину с абрикосами. По рецепту Гэри Роудса.

– Это потрясающе! Слушай. Моя подруга Натали Браун – ты знаешь, из сериала «Не звоните нам»…

– Никто не смотрит четвертый канал.

– Да. Я знаю. Ее приятеля сфотографировали с ее подругой. Все совершенно невинно, но Натали хотела бы получить эту пленку. Не мог бы ты узнать, кто сделал снимки? Ты ведь всех знаешь.

Важный психологический момент. Подчеркнем его достоинства, чтобы ему захотелось доказать свои возможности.

– Могу, конечно. Только сейчас я очень занят. Мне нужно поджарить тридцать красных перчин да еще почистить их – адский труд.

– Джеф! Это очень-очень важно. Положи их в полиэтиленовый пакет – это намного облегчит тебе жизнь. Прошу тебя. Я буду тебе очень благодарна. И Натали будет тебе очень благодарна.

– Ну а что точно на этих снимках?

– Ее жених Макс, он архитектор. Он совсем не знаменитость. И ее подруга.

– А в чем тогда дело? Вроде ничего особенного.

– На них и нет ничего особенного. Совсем ничего. Но на нем только трусы, и люди могут неправильно это расценить.

– А как это расценить правильно? Почему на нем только трусы?

– Ну, я точно не знаю. Наверное, пролил что-то на брюки. А эта девушка случайно зашла и… А может, это был маскарад… Я точно не знаю. Натали не сказала мне.

Почему Макс был в трусах? Мне нужно придумать объяснение получше, чем эти.

Джеф фыркнул:

– Все это звучит довольно подозрительно. Ладно, положись на меня, я посмотрю, что можно сделать. Но извини, я займусь этим попозже.

– Спасибо, Джеф! Большое спасибо! У тебя есть номер моего телефона? Звони мне! Как угодно поздно.

Я отключилась и побежала через дорогу к парку, ища этого подонка, но он давно уехал. Конечно, он не собирался бродить вокруг отеля или ждать автобуса. Я заметила, что швейцар презрительно наблюдает за мной. Сволочь! Неужели нет такого закона, чтобы людей не фотографировали в дверях их номеров без специального разрешения?

Что же мне теперь делать? Нужно вернуться и обсудить все с Максом.

Как только я собралась пойти обратно в отель, я заметила белый «БМВ» Натали. Я спряталась за телефонной будкой, чтобы она меня не видела, и наблюдала, как Натали выходит из машины в бежевом облегающем платье с разрезом до талии и в туфлях в тон с невероятно острыми носами.

Я вздрогнула, вспомнив, что, выбегая из их номера, уронила свой кардиган. Нужно предупредить Макса, пока не вернулась Натали. Какое счастье, что существуют мобильные телефоны! Как мы жили без них? Мне пришлось позвонить в справочную, чтобы узнать номер.

– Здравствуйте, будьте добры девятьсот десятый номер.

Только бы успеть! Только бы успеть!

– Алло!

– Макс, это Линди. Я внизу, на улице. Натали уже в отеле, но она меня не видела. Я не нашла фотографа. Я не знаю, кто это, но уверена, что это папарацци. Папараццо. Не знаю, как там правильно. Фотография может появиться завтра в воскресных газетах. Ты должен что-то придумать, чтобы объяснить Натали, как это получилось. И спрячь мой кардиган! Ты меня слышишь? Макс!

– Да, это Макс Огилви. Пришлите, пожалуйста, в девятьсот десятый сандвич с тунцом и порцию жареной картошки.

– О чем ты? А, поняла. Натали уже вернулась?

– Правильно. Номер девятьсот десятый. Большое спасибо!

– Мне так жаль, Макс. Мне очень жаль.


Что же дальше? Я отключилась, не имея ни малейшего понятия, что мне делать дальше. Наверное, надо ехать домой. Чувствуя себя совсем больной, я, как в тумане, побрела к метро.

Как только я, моргая, закрывала глаза, мне мерещился Макс, я ощущала его поцелуи и дрожала в его объятиях. Но я открывала глаза, и действительность тяжким грузом наваливалась на меня: в первый раз в жизни я оказалась так глубоко в дерьме.

Я тащилась к метро, словно преодолевая встречное течение. Мне хотелось только одного: бежать назад в отель к Максу, чтобы мы продолжили там, где остановились. Мне было плевать на Натали. Желание мощным магнитом тянуло назад, разбрасывая электрические искры по всему телу. Под его властью я была способна на все. Я чувствовала запах Макса, вкус его губ. Я горела в адском огне.

Как только я вышла из метро в Майда-Вейл, зазвонил мой телефон.

– Вы получили новое сообщение: «Привет, Линди! Это Натали. Ты оставила у нас в номере свой кардиган. Может быть, ты зайдешь и заберешь его? А то мы завтра утром улетаем. Если ты не появишься, я оставлю его у портье. Макс рассказал мне о вашем приключении, да, и я получила фото, большое тебе спасибо. Пока».

Я перезвонила в службу голосовой почты и прослушала это еще раз. У Натали был совершенно спокойный голос. Что все это значило? Натали получила фото? Каким образом? Неужели фотограф вернулся и отдал ей пленку? И что ей сказал Макс?

Я стояла посреди улицы, сжимая свой мобильник. Куда мне идти? Домой? Обратно в отель? Как позвонить Максу, чтобы Натали не слышала наш разговор? Я должна выяснить, что произошло. Что он рассказал ей? Неужели он признался во всем? Домой или в отель? Эндрю или Макс? Безопасность или неопределенность? Я пошла к дому, но на полпути развернулась и побежала к станции метро.

Даже если Натали пронзит меня острыми носами своих туфель, я хочу снова увидеть Макса – хотя бы еще раз.

24

– Привет, Линди! Заходи.

Дверь мне открыла Натали. Перед этим я минут пять пялилась на подсвеченные цифры 910, набираясь храбрости, чтобы постучать. Что, если у нее пистолет? У всех американцев есть пистолеты. Может, она уже убила Макса и заманила меня под предлогом кардигана, чтобы тоже убить?

Но Натали улыбалась. Она даже поцеловала меня в щеку.

– У тебя найдется время выпить чашку чая? Я только что заварила «Эрл Грей».

– Здорово!

Никаких следов Макса. Дверь спальни плотно закрыта. Может, он уже мертв? Или привязан к стулу с кляпом во рту и выстукивает головой сигнал о помощи, используя азбуку Морзе?

– Макс принимает душ. Он просит прощения, что напугал тебя. Он думал, что это я.

– Что ты, все нормально.

О чем она говорит?

– Твой кардиган там, на диване.

– Спасибо. – Она бродила по номеру с молочником в руках. – Как тебе салон красоты?

– Замечательно.

Натали дала мне чашку из китайского фарфора, и я села на диван и тайком погладила пальцами обивку. Это было здесь. Я и Макс…

– Я хотела, чтобы мы остановились в «Сандерсоне», но Макс сказал, что там слишком маленькие комнаты. Мне сделали массаж, грязевую ванну, потом индийский массаж головы и педикюр. После индийского массажа я так расслабилась, чувствовала себя как воздушный шарик. Я могла бы долететь до Лос-Анджелеса без самолета. В мире со всем миром. Конечно, долго это не продлится.

– Нет, – согласилась я. – Не продлится.

– Как тебе мой педикюр?

Натали наклонилась, чтобы рассмотреть свои ноги, конечно, не сгибая коленей, балерины никогда не сгибают коленей.

– Потрясающе.

– Этот тон называется «Дэмсон», – серьезно объяснила она. – Как ты думаешь, ногти не очень темные?