– Как это печально. Жаль, что усадьба сгорела, сейчас можно было бы там организовать музей в память о прежних Одинцовых. Приезжали бы туристы и узнавали, что были такие великие люди, которые основали это замечательное место, – с грустью сказала Тася.

– Ты такая интересная! – возмутился Гриша. – Музей – это, конечно, хорошо, но где бы жили твой отец, Лариса с детьми, в конце концов, Мария Дмитриевна? Ты о них подумала?

Тася нахмурилась и отвернулась от молодого человека. Она сорвала травинку и стала ее нервно крутить. Потом посмотрела на озеро и недовольно ответила:

– Они обо мне никогда не думали, почему же я должна думать о них?

Гриша почувствовал, что задел собеседницу за живое.

– Извини, я не хотел тебя обидеть. Просто Одинцовы мне как родственники, я их очень люблю. – Гриша посмотрел на расстроенную Тасю с чувством вины. – Честно говоря, я вообще не понимаю, как могло такое случиться, чтобы родная внучка познакомилась с бабушкой спустя двадцать пять лет. Это очень странно. Я бы даже сказал дико.

Тася бросила свою травинку и набрала в легкие побольше воздуха.

– Дико – не то слово. Но раньше я этого не понимала. Как-то уже привыкла, что у меня есть только бабушка по маме. О существовании Марии Дмитриевны я всегда знала, но никогда особо и не думала о ней. А сегодня, когда увидела ее, вдруг осознала, что эта чужая женщина – моя бабушка… Очень странное ощущение.

– Понимаю. Вы правда никогда не общались с ней: ни в письмах, ни по телефону? – сочувствующе спросил Гриша.

– Никогда. Мама говорила, что это из-за нежелания семьи отца признать их брак и мое рождение. А какие тому были причины, уж этого я не знаю.

Грише захотелось пожалеть девушку. Он видел, что Тасе неприятно рассказывать эту историю. Но все же решил, что лучше ей излить все то, что накипело в душе, постороннему человеку.

– Скажи, а почему ты решила после стольких лет приехать?

Тася опустила голову: наверное, это был самый трудный вопрос.

– Не знаю. Папа говорил, что Мария Дмитриевна плохо себя чувствует и хочет перед смертью увидеть меня. Но, как по мне, она еще всех нас переживет!

– Я удивлен, что такая женщина, как Мария Дмитриевна, не хотела знать внучку. Она хоть и строгая бабка, но добрая и справедливая. По крайне мере меня она любит как родного внука. И я к ней всегда буду относиться как к своей бабушке.

Тася посмотрела на Гришу и задумчиво произнесла:

– Тебя-то она точно любит больше всех. Наверно, даже больше, чем Ларису.

Гриша улыбнулся.

– Теперь я чувствую себя виноватым перед тобой, потому что забрал бабушкину любовь, которая должна была принадлежать тебе.

Тася тряхнула головой и игриво ответила:

– Вот-вот, ты теперь у меня в должниках.

– Хах, кажется, мне стоит опасаться вас, сударыня. – Молодые люди засмеялись; Гриша встал с травы и подал руку Тасе.

– Пойдем, покажу тебе, как и обещал, свое творение.

Тася встала и перед тем, как пойти за Гришей, решила уточнить:

– Так это правда, что я дворянского рода?

Гриша засмеялся, приобнял ее за плечи и успокоил:

– Правда, правда… ваша светлость!

Молодые люди пошли вдоль озера к месту, о котором говорил Гриша.


Глава XII

После того, как Шура устроила сцену, спускаться к гостям Мария Дмитриевна не хотела. Она с нетерпением ждала, когда же закончится этот день. Старушка лежала на кровати в своей комнате и вспоминала лучшую подругу (ныне покойную) Нину – мать Михаила. Рядом с ее кроватью на тумбе стояла в рамочке фотография, на которой им с Ниной было по семнадцать лет. Это был сорок восьмой год, к тому времени война уже закончилась, и их молодые лица сияли от счастья. Мария Дмитриевна, женщина властная и без намека на сентиментальность, лежала, закрыв глаза. В этот момент она думала о возможной скорой смерти. Сегодня ей исполнилось восемьдесят пять лет. Сколько она еще проживет, одному только Богу известно. Год, два, еще пять лет, а может десять? Никто не знает… Но одно ясно: никогда не будет уже прекрасного будущего, той надежды, которую они ощущали с Ниной после войны, будучи молодыми. Мария Дмитриевна вспоминала прожитую жизнь и старалась найти там хоть какую-то важную причину, что она не зря прожила столько лет.

Она родилась в тридцать первом году, здесь, в этом доме, в семье подполковника Дмитрия Владимировича Одинцова и его жены – Аглаи Петровны. До войны она смогла получить начальное образование в школе. Ее бабушка-дворянка научила внучку хорошим манерам и этикету. Когда пришла война, ей было девять лет. Отец ушел на фронт, и они с мамой и бабушкой остались одни. В сорок третьем году пришла весть, что отца повысили по службе: за особые заслуги перед отечеством ему дали звание героя и генерала. А в сорок четвертом отец погиб в бою. Мария Дмитриевна вспоминала, как сильно страдала ее мать, но, взяв себя в руки, женщина продолжила жить ради дочери. А вот Елизавета Федоровна словно похоронила себя заживо. Она совсем не улыбалась, редко разговаривала и часто пересматривала старые фотографии и портреты своих знаменитых родственников. В такие моменты Елизавета Федоровна рассказывала юной Марии ее родословную. Кем были ее дед и прадед, какими уважаемыми и богатыми были ее родственники до революции. Маленькая Маша любила слушать рассказы бабушки, на которую была очень похожа. Красивые черты лица и изящные манеры передались ей по наследству и, хотя после гибели отца они жили бедно, ей удалось сохранить аристократические манеры, которые потом переросли в настоящую гордыню.

В двадцать пять лет Мария Дмитриевна собиралась замуж за Степана Андреевича. Он был приезжим молодым человеком, и познакомились они случайно. Жених Марии Дмитриевны работал водителем у какого-то полковника, которому выделили дачу недалеко от дома Одинцовых. В очередной раз, когда Степан Андреевич привез своего начальника на дачу, он и повстречал Марию Дмитриевну. Степан Андреевич был очень красивым и эрудированным молодым человеком, поэтому сразу же понравился Марие Дмитриевне. Молодые люди начали встречаться. Вскоре Степан Андреевич узнал, что Мария Дмитриевна из дворянского рода. Это подтолкнуло молодого человека сделать девушке предложение руки и сердца. Мария Дмитриевна была без ума от счастья, ведь очень полюбила симпатичного водителя. Но, увы, счастье длилось недолго. Когда Степан Андреевич узнал, что Мария Дмитриевна бедна и от знаменитой родословной осталась лишь только фамилия, он быстро перевелся на службу в другой город или в другую страну. Конечно, пожениться молодые люди не успели. После того, как Степан Андреевич исчез, Мария Дмитриевна узнала, что ждет ребенка. Так на свет появился Коля, а бывший жених так ни разу и не объявился и, естественно, даже не подозревал, что у него есть сын.

Во второй раз Мария Дмитриевна вышла замуж уже за своего односельчанина Петра Алексеевича. Человеком он был добрым, приветливым и главное терпеливым. Марию Дмитриевну он любил искренне и всей душой. Вскоре появилась на свет Катерина – сестра Коли. К сожалению, после рождения дочери Петр Алексеевич умер от рака, и Мария Дмитриевна снова осталась одна, теперь уже с двумя детьми. Больше Мария Дмитриевна замуж не выходила. Так и жили они втроем, пока Николай не вырос и не уехал искать счастье в городе. Выросла и Катя. К великому сожалению, дочка вышла замуж за непутевого молодого человека и родила Марие Дмитриевне внучку Ларису. Муж Катерины сильно пил и в один злосчастный день забыл открыть дымоход в доме, в котором находился с женой. К счастью, Мария Дмитриевна с пятилетней Ларисой гостили у Тумановых. После трагического случая Мария Дмитриевна воспитывала Ларису сама. Коля после нескольких неудачных попыток устроиться в городе тоже жил с ними. В один прекрасный день Коля объявил матери, что у него в городе есть двухмесячный ребенок от женщины, которую он не любит. Мария Дмитриевна этой новостью была очень разгневана. Она несколько дней не разговаривала с сыном, а потом заявила, что не желает видеть ни его «городскую» пассию, ни его незаконнорожденную дочь. Коля перечить матери не стал. Ничего в жизни Одинцовых не изменилось. Мария Дмитриевна растила Ларису, Коля жил с ними. Несколько раз он сходился с местными женщинами, но Мария Дмитриевна своим сложным характером их всех выживала.


Глава XIII

– Поверить не могу, он все еще цел! Это невозможно! – с восторгом закричал Гриша.

– Кто цел? О чем ты говоришь? – ничего не понимая, спросила Тася.

– Мое первое творение, вот оно! Смотри какой! – Гриша подбежал к деревянному небольшому мостику. Перед тем, как ступить на него, он присел и счастливо начал с ним разговаривать и гладить доски.

– Мой ты хороший. Ты дождался меня.

Тася поняла: этот мост и был первым проектом Гриши. Девушка подошла ближе. Она увидела деревянный мост длиной около четырех метров. Было заметно, что мостик старый, но деревянное сооружение было все еще пригодным.

– И во сколько лет ты его построил?

– В четырнадцать, – ответил молодой человек, продолжая осматривать доски, сидя на корточках. – Нам с друзьями негде было отдыхать. Все мосты занимали старшие ребята и не давали нам с них прыгать. Вот пришлось решить проблему таким путем – построить свой мост. – Гриша встал, но ступать на мост пока не спешил. – Когда я только хотел его построить, то меня все отговаривали. Мол: «Не надо, только материалы испортишь. У тебя ничего не получиться. Ты еще мал, чтобы мосты строить, ты не знаешь, как правильно». Но ждать, пока старшие мальчишки наиграются и освободят нам место, я не хотел. Поэтому твердо решил взять дело в свои руки. Поначалу у меня действительно ничего не получалось. Инструменты не слушались рук, доски все время падали в озеро, потому что я не мог с ними совладать, утопил в воде уйму гвоздей. – Гриша улыбнулся, вспоминая детство. – Старшеклассники видели мои мучения и только насмехались надо мной. В какой-то момент я уже хотел сдаться и бросить всю эту затею, но подумал, что в таком случае проиграю сразу по двум статьям. Во-первых, надо мной будут смеяться еще больше, что не смог осуществить запланированное; а во-вторых, так и не появится место для наших игр и придется дальше сидеть в стороне и ждать, пока старшеклассники вдоволь насладятся отдыхом и уйдут. Я понял, что у меня нет другого выхода, кроме как достроить этот мост и доказать всем, а в первую очередь себе, что я отвечаю за свои слова.