После вчерашнего конфликта Тася с Марией Дмитриевной еще не виделись и не разговаривали. Но по тону отдельных фраз стало ясно, что они больше не сердятся друг на друга. И Мария Дмитриевна, и Тася старались делать вид, будто ничего не произошло.

В кухню зашли Николай с дядей Мишей. От них с утра уже веяло спиртным. Мужчины были навеселе сели за стол. Коля взглянул на дочь и сразу поник. Ему было стыдно за сегодняшний разговор, но сделать он ничего не мог. Самым лучшим выходом в такой ситуации – сделать вид, что эта проблема его не касается.

– Тася, позови Гришу, сейчас завтракать будем, – сказала Лариса, накладывая по тарелкам сырники из сковородки.

Тася откашлялась и неуверенно ответила:

– Гриша уехал.

Все удивились, кроме Михаила и Коли. К тому времени Гриша позвонил отцу и сказал об отъезде. Дядя Миша был сердит на сына. Ему было за него неловко, что тот, ни с кем не попрощавшись, вдруг решил уехать.

– Как уехал? Куда? – спросила Лариса.

Дядя Миша поспешил оправдать сына.

– У него срочные дела возникли в городе…

– Как жаль, – с досадой сказала Мария Дмитриевна. – Теперь только Богу одному известно, когда я его снова увижу. А может быть уже и никогда. Ну что ж это такое!

– Обещаю вам, Мария Дмитриевна, он скоро приедет, – поспешил успокоить старушку дядя Миша.

Лариса промолчала, она была удивлена поступком Григория и в то же время рада: ей удалось разбить эту сладкую парочку. Тася проиграла! Парень не достался этой смазливой хорошенькой родственнице. Лариса торжествовала.

Все завтракали молча. Сырники, которые приготовила Лариса, быстро съели. Все уже хотели вставать из-за стола, но Мария Дмитриевна попросила всех остаться. Лариса начала нервничать, она почувствовала, что сейчас что-то произойдет. Женщина сделала глубокий вдох, а потом выдохнула. Было заметно, что ей морально тяжело. Николай был спокоен, он медленными глотками допивал свой чай и ни на кого не смотрел. Лицо Марии Дмитриевны стало сосредоточенным. Она внимательно смотрела то на Тасю, то на Ларису, то на Колю.

Михаил почувствовал напряжение и понял, что намечается серьезный разговор, который касается только семьи Одинцовых. Дядя Миша решил удалиться. Он предложил детям поиграть в шашки. Катюша со Стасом с удовольствием согласились. Когда они ушли в другую комнату, Мария Дмитриевна откашлялась и начала разговор:

– Я вас всех собрала, чтобы обсудить одно важное дело. Оно касается всех нас. – Мария Дмитриевна сделала паузу, затем продолжила:

– Тася, внучка, мне очень жаль, что наше знакомство с тобой произошло так поздно. Я сожалею о том, что не хотела знать тебя раньше. Ты выросла очень хорошей и доброй девочкой. И я прошу у тебя прощение от всех нас. – Мария Дмитриевна колко посмотрела на Колю. – Знай, детка, дом Одинцовых также принадлежит и тебе. Ты можешь приезжать сюда, когда захочешь. Все слышали? – старая хозяйка сердито окинула взглядом сына и Ларису. В этот момент Тася посмотрела на Марию Дмитриевну и хотела что-то сказать, но бабушка остановила ее рукой, давая понять, что еще не закончила.

– Я решила, что Тася, как моя вторая внучка, тоже имеет право на часть дома, и поэтому написала завещание, в котором сказано, что Таисия Александровна Александрова является наследницей родового гнезда Одинцовых. Это всем понятно? После моей смерти ты, Тася, можешь приезжать сюда, как к себе домой. И никто, слышите, никто не сможет прогнать ее или даже косо посмотреть. Лариса, ты поняла меня?

Лариса сидела вся красная от ярости и ненависти к своей бабушке и к Тасе. Женщина была шокирована тем, что старушка вот так, открыто, просит прощение у этой девицы и приказывает ей, родной внучке, которую сама вырастила, принимать незнакомую родственницу. Конечно, Лариса не перечила бабушке, но про себя она уже все решила. Решила бороться за дом и оспаривать завещание в суде, а эту Таську она даже на порог не пустит. «Пусть закатает губу! Ни одного квадратного метра она не получит от этого дома!».

Коля был напряжен и несколько удивлен. Он, как и Лариса, не понимал, зачем мать так поступает. Неужели она действительно это говорит? Мария Дмитриевна, которая все время ворчит и негодует по любому пустяку, которая знать не хотела его дочь, вдруг включает ее в свое завещание о наследстве и просит прощение. «Видимо, мать сошла с ума на старости лет», – подумал про себя Николай, но также не проронил ни слова. Авторитет Марии Дмитриевны был непоколебим.

Тася сначала хотела сказать, что решила отказаться от дома, но не решалась перебивать бабушку. Девушка чувствовала, насколько сильна духом эта женщина. Несмотря на свой преклонный возраст, она была настоящей хозяйкой и собственницей родового гнезда Одинцовых.

– Это все, что я хотела вам сказать. Надеюсь, вы меня поняли, – твердо произнесла Мария Дмитриевна. После чего старая женщина встала из-за стола.

– Лариса, проводи меня в комнату, мне нужно отдохнуть.

Лариса с удивлением посмотрела на бабушку. Ей так и хотелась крикнуть «Пусть теперь ваша Тася за вами ухаживает!», но женщина взяла себя в руки и послушно пошла провожать старушку в ее комнату.

Тася была шокирована. Девушка сидела, молча глядя в одну точку. Она чувствовала, что отец недоволен всей этой сценой, но возразить матери у него не хватает смелости.

– Ну, так тому и быть, – пробормотал тихо Коля и вышел из кухни.

Лариса приводила бабушку в комнату. Она помогла ей сесть на кровать, а сама хотела уходить, но Мария Дмитриевна ее остановила.

– Что же ты молчишь, Лариса? Ты мне ничего не хочешь сказать?

Лариса удивленно взглянула на бабушку.

– Вы довольно ясно высказались, что тут еще скажешь?

– Ну я же вижу, что ты, как рак, красная. Злишься на меня?! Тебя то в жар, то в холод бросает!

Лариса не выдержала и решила поговорить с бабушкой на чистоту.

– Еще как бросает! Я несколько дней знаю об этом завещании! Но не решалась вам сказать, думала, может, вы еще передумаете. Но нет же! Вы, бабушка, на старости лет совсем умом тронулись? Зачем вы это сделали?

Мария Дмитриевна усмехнулась, она поставила палку рядом с кроватью и посмотрела на внучку.

– Я так и думала, что ты не поймешь.

– Куда уж мне понять, вас, такую благородную и строгую! Скажите, неужели вы за один день успели полюбить эту Тасю?

Мария Дмитриевна с возмущением посмотрела на Ларису и повысила голос.

– Да! Успела! Она ведь тоже моя внучка, как и ты!

Лариса была просто поражена поведением бабушки, она продолжила дальше выяснять причины.

– Ну, вы и странная, бабушка! А что же раньше не звали к себе вашу внучку? Что мешало вам все это время?

Мария Дмитриевна закрыла глаза и свесила голову. Старуха тихо сказала.

– Гордость мешала… Но знаешь, Лариса, к концу жизни начинаешь понимать многие вещи. Я таким образом прощение у нее попросила. И считаю, сделала абсолютно правильно. Когда – небудь и ты это поймешь.

Лариса развела руками.

– Бог ты мой! Сейчас расплачусь! За что прощение просить, за что? За то, что она ни разу к вам не приехала? За это вы просите прощение? А у меня вы не хотите прощение попросить за то, что я из кожи вон лезу, чтобы вам угодить, а после вашей кончины, в знак благодарности, останусь на улице?

Мария Дмитриевна встала с кровати, взяла палку и, оперившись на нее, подошла к Ларисе. Хозяйка дотронулась до руки внучки.

– Поверь мне, Лариса, я люблю тебя больше, чем кого- либо. Я благодарна за то, что ты за мной ухаживаешь. И я не позволю, чтобы ты, мои правнуки и мой сын остались на улице. Тася получит всего лишь часть дома.

Лариса оттолкнула руку бабушки и отошла к окну.

– Да не будет она сюда приезжать! Как же вы не понимаете? Да как только вы помрете, на следующий же день она станет требовать денежной компенсации! И нам с дядей придется заплатить вашей драгоценной Тасе большие деньги! А где мы их возьмем? Вы хоть знаете, сколько сейчас в нашем поселке стоят дома? Вот тогда – то и придется продавать ваш родовой дом, только чтобы Тасеньке долг отдать!

Лариса присела на кровать и от отчаяния заревела. Мария Дмитриевна посмотрела на внучку и присела на кровать рядом. Она начала жалеть Ларису и успокаивать:

– Я это предусмотрела. Деньги есть у меня. Вы их отдадите Тасе и выкупите ее часть. Если так придется сделать.

Лариса резко подняла голову. Она вытерла слезы и удивленно переспросила.

– То есть как это? Вы уже и деньги подготовили? – Лариса нервно рассмеялась. – Что же это получается? Что – то я совсем ничего не понимаю. Зачем же вы тогда всю эту неразбериху затеяли с завещанием? Дали бы ей сразу денег! И не придется ничего делить!

Мария Дмитриевна постаралась объяснить Ларисе.

– Глупая, как же ты не понимаешь? Деньги тут ни при чем, это не главное. Я хотела ей показать, что она тоже Одинцова, часть нашей семьи, вот поэтому и включила ее в завещание, понимаешь? Когда от человека откупиться хотят – это грязное дело, а когда его в дом принимают и хотят с ним породниться – это уже другое.

Лариса вытерла нос, поджала нижнюю губу и сказала.

– Не узнаю я вас, прямо, вы как будто изменились за одну ночь. Про ценности какие – то говорите. Не похоже на вас. Видимо, правду люди говорят, что старческий маразм – дело страшное. Ладно, вы хоть скажите, где деньги лежат и сколько там?

Мария Дмитриевна увидела, что внучка так и не поняла ее. Она вздохнула, подошла к шкафу и взяла оттуда пакет, спрятанный за вещами.

– Вот здесь деньги, тут вполне достаточно, я с юристом говорила, он подтвердил.

Лариса взяла пакет, открыла его и пересчитала деньги. Женщина удивилась, как это бабушке удалось насобирать столько. «Не нашла она другого дела, на то, чтобы потратить их. Крыша протекает, дом трещит по швам, а она Тасе собирает!» – подумала про себя женщина, но вслух не сказала.

– Возьмешь их, когда время настанет, – утвердительным тоном произнесла Мария Дмитриевна. Она забрала деньги, сложила их в пакет и обратно положила в шкаф.