– Завтра приеду, – в раздумье сделал паузу, – а уродов-дружков ваших я засужу, так и знай.

Неожиданно дверь раскрылась перед Вадимом, и он еле успел отпрянуть в сторону, пропуская следующего пациента. Из процедурки появилась медсестра и начала ругаться.

– Почему вы ещё здесь? А вы кто? – она уставилась взглядом на вошедшего пациента.

Вадику нельзя было выходить в коридор, где не успели разойтись Саша и Андрей. Он согнулся, ухватился за стенку, спрятав лицо вниз, и выдавил из себя стон. Медсестра сразу переключилась на Вадима.

– Вам плохо? – он попытался тяжело дышать.

– Давайте сюда, – и увела его внутрь помещения.

Он лежал на койке за занавеской под присмотром какой-то бабушки и делал вид, что у него кружится голова и вообще ему плохо.

– Ну как? Очухался? – бабуля приподняла очки на макушку. – Всегда такой выносливый, терпеливый. Что сегодня то так, неудачно?

– День такой – неудачный, – Вадик закинул одну руку за голову.

– Что-то мне подсказывает, а не симулируешь ли ты, дружок?

– Как догадались?

– Так сколько я здесь работаю. Удивил, – она тряхнула головой, и очки снова оказались на носу.

– Ну, я тогда пойду?

– Иди, иди.

Вадим вышел в коридор, он был пустой. Дойдя до своей палаты, вдруг подумал, что Саша может быть там и ждать его прихода. Он вернулся, на пост.

– Ко мне никто не приходил? – он облокотился на стойку.

– Не только приходили, но и ждут, – Юля, так звали сегодняшнюю дежурную, отложила бумажки, кокетливо глянула на него.

Он кивнул в ответ, развернулся и пошёл прочь с отделения. Юлины глаза широко распахнулись.

– В палате. Ждут.

В ответ он показал рукой, что понял и так надо, скрылся за пределами отделения. Вадим спустился в холл, зашёл в кафе и устроился в ниши, откуда просматривался центральный выход. Он не знал, как поступить. Ему очень хотелось подняться в палату, где ждала Александра. Очень.Но что он мог сказать, от всего проговоренного и подготовленного разговора ничего не осталось и всему виной то, что услышал в коридоре. Андрей и Саша, как неожиданно получилось, да как вообще такое могло получиться? Их поступки в прошлом становились понятны и объяснимы, легче от этого не становилось. Удивительно и то, что новость сильно не угнетала. По идее должен расстроится и злится, но Вадик ничего такого не чувствовал. За время проведённое в засаде он был абсолютно спокоен, но только ровно до того момента пока Александра не появилась в поле его зрения.

Саша долго его ждала и не уходила. Он успел устать, томясь в ожидании её ухода из больницы. Появилась она из лифта, разговаривала по телефону и снова глаза были красными и влажными. Он видел, Саша закончила разговор, стянула бахилы. Словно почувствовав его пристальный взгляд, внимательно обвела глазами холл и ушла. Вадим сквозь стеклянные двери на улицу наблюдал, как она прикурила сигарету и скрылась, спускаясь по ступеням вниз.

Пересекая огромный больничный холл, он ориентировался только по блестящему турникету на входе. Всё остальное было вокруг размыто, словно фотка, сделанная в фокусе. Он не мог сделать свободный глубокий вдох, его пронизывала нервная дрожь, сопровождаемая частым сердцебиением. Униженное самолюбие билось в агонии, уязвлённая гордость требовала от этого несправедливого мира ответа. Сжатые кулаки вспотели в карманах джоггеров. Он их, то сжимал, то разжимал – пытаясь преодолеть бессильное исступление. Ненависть, злость, ярость, обида, полное бессилие в один момент накрыли Вадика. На обратном пути в палату готов был разрыдаться – безумно захотелось домой. Проходя мимо Юли, его преследовало ощущение, что она обо всём догадывается и сочувствует ему, но она как, обычно не отрываясь от журнала, поставилав известность:

– Она ушла.

– Спасибо, хорошо, – быстро ответил он, побоялся на неё смотреть.

В палате тяжело завалился поперёк высокой кровати. От такого неудобного положения заныла поясница и стала чувствоваться боль в плече. Вадим специально делал себе больно, думая, что остальные чувства притупятся. От того, что он проделывал с собой, жалость к себе становилась только сильней, а боль наоборот казалась незначительной. Он перевернулся на сторону прооперированной ключицы. От боли потекли слёзы, но он терпел. В таком положении его застал врач. Ругался сильно, когда понял, что это он специально. Вадик послушно занял место на кровати, согласно рекомендациям. Доктор безнадёжно махнул рукой и раздражённо захлопнул за собой дверь палаты. Вадим достал телефон и набрал мамин номер.

– Мам, забери меня отсюда, – мама в трубку помолчала и вздохнула.

– Прямо сейчас? – её реакция была странной, почему-то не спросила, что случилось?

– Не обязательно.

– Сына, тогда потерпи до завтра. Ты там как?

– Нормально. Домой хочу.

После разговора, выключил телефон и лёг спать. Долго смотрел в потолок и световые отблески фар занимали его какое-то время, пока Вадик не заснул.

На следующий день, к полудню, приехали родители, переговорили с лечащим врачом и забрали его домой. Так он вырвался на свободу.


Начало корриды.


– Отец, вы, куда меня везёте? Я домой хочу.

– Я ж говорил, он к нам не поедет, – отец смотрит на маму в зеркало заднего вида.

– Мам, прости. Можно вы меня отвезёте ко мне? – Вадим умоляюще смотрит через плечо на заднее сидение.

– Можно, вези, куда он хочет,– отчеканила мама ответ. – Я к тебе мотаться каждый день не буду.

– Этого точно, не надо, – Вадик довольно улыбается, глядя на дорогу.

Дома оставался беспорядок сборов на фестиваль. Мама не успокоилась, пока не прибралась, пока не приготовила еды, лишь тогда, когда начала заправлять ему постель, Вадик не сдержался.

– Мам, прекрати уже! Это я сам в состоянии сделать.

– А что ты хотел? Ты – маменькин сынок,– заметил ехидно отец, – пожинай плоды.

– Ты опять?! Причём здесь это! – набросилась мать на отца.

– Как причём? Он тебе же позвонил, мол, забери меня мама из больницы, мне здесь плохо, – папа явно был недоволен сложившейся ситуацией.

– А кому ему звонить, если не нам?

– Мне б в своё время вообще не пришло в голову кому-то звонить! Свалил бы сам и всё! – почему-то именно сейчас отца потянуло на воспитание сына, Вадик не мог сообразить.

– Что ты несёшь? То есть лучше, если нам позвонили бы из больницы и сказали: «Ваш сын убежал от нас»?! – мама бросила заправку кровати и подошла к отцу.

– Для меня – лучше, тогда я точно знал бы, что у меня сын – самостоятельный мужик, а так..! – сейчас он говорил уверенно, против того, что хотела услышать его жена. Он высказал прямую претензию сыну и ей.

– Так, ладно! Вам пора домой. Дайте мне уже побыть мужиком, – так разговаривал Вадим с родителями впервые. – Всё, спасибо, до свидания!

Отец встал с дивана и отправился в прихожую. Мама хлопала глазами, не находя подходящих слов. Надевая куртку, папа крикнул от входных дверей.

– Ты идёшь, тебя ждать или осталась ему сопли вытирать? – звучало грубо, но слова достигли цели.

Мама бросила себе под ноги наволочку, которую не успела натянуть на подушку, сжала и так тонкие губы и показала характер, как показалось Вадику, с превеликим удовольствием для себя.

– Ладно, пусть так, самостоятельные вы мои. Один воспитатель хренов, вспомнил о мужском воспитании, другой – мужиком дайте побыть! Дерзайте! Ко мне в ближайшее время прошу не лезть!

Мама оделась и с высоко поднятой головой прошла на выход в открытые отцом двери. Прощаться, не посчитала нужным. Вадим никогда не видел такого представления. С детства мама и папа действовали слаженно, словно единый организм. А тут такой цирк, не иначе. Он отошёл от дверей и засмеялся.

Заправлять пододеяльник одной рукой было нереально сложно. Здесь мама была права, он поставил ей «галочку». Видимо папе нечасто приходилось заправлять постель! Это его посмешило. Закончив с заправкой кровати, он отправился на кухню. На плите и в холодильнике аккуратно стояла приготовленная еда. Он по очереди проверил, что и где. Похватал, что вызывало аппетит, и приступил к самому интересному на сегодня.

– Андрей, привет, – делая голос с придыханием, проговорил в трубку, когда он ответил.

– Привет, – Андрей растянул приветствие в удивлении.

– Слушай, чем занят? Попросить об одолжении хочу, – Вадик говорил, не забывая тяжело дышать и делать паузы.

– Занят немного, говори, – Вадиму показалось, тот говорил коротко, пытаясь нормализовать дыхание.

Вадик приблизительно мог догадываться о том, чем сейчас занят его дядя. В свете подслушанного разговора и приблизительно по времени, было понятно. Думать в этом направлении не хотелось, но приходилось. Становилось противно, амбиции зашкаливали и требовали от Вадима реванша. Желание снова набить лицо обидчику было сильным и самым простым. Такое он посчитал банальным, тем более это уже было – повторяться не хотелось. Нынешний звонок был непродуман и импульсивен. Вадик понял, когда начал разговор. Сейчас как-нибудь выкрутится, а потом будет действовать креативнее.

– Ты, наверное, в курсе, я из больницы свалил.

– Нет, не в курсе. Зачем?

– Неважно. Суть в том, что я ещё и с родителями поссорился.

– Вадик, плохо.

– Я знаю, погорячился. Короче, можешь мне таблетки привезти. Фигово мне, – Вадик резко оборвал фразу и замер в ожидании реакции.

– Какие таблетки и насколько плохо? – ответ последовал быстрый и искрений.

Вадим молчал. В трубку старался тяжело дышать.

– Давай так, я постараюсь приехать по-быстрому, но обещай, что если совсем будет плохо – скорую вызовешь.

– Нет. Скорую вызывать не буду, в больницу больше не хочу, – Вадик специально конец фразы еле проговорил – сработало моментально.

– Племяш, ты совсем ку-ку?! Всё я лечу! – не продолжая разговора дальше, сбросил Вадика.

Вадик откинулся на диванные подушки. Отлично! Сработало. Понимание, зачем и для чего он такое сотворил, осознавалось смутно. Он представлял, как Андрюха мечется,собираясь к нему, ему уже нет дела ни до Саши, ни до их ай-лю-ли. Маленькая гадость радовала и успокаивала нездоровые амбиции собственника. Телефон завибрировал, заиграл. Звонила Женя. Странно, что ей надо? Он потянулся за трубкой, но тут сообразил – волна пошла. Убрал руку и не стал отвечать. Она набирала его пять раз – супер! Перед Женей действительно неудобно получилось, тем более что она в положении. Успокоил себя тем, что это для её же блага.