– Ну, а тогда зачем тебе эта ненужная информация? Оставь Сашку там, где она есть, – он опрокинул в себя остатки из стопки, – брось её, не к чему она тебе.

– Ну, нет, Михалыч, скажи! Я хочу знать, ведь вы не просто знакомые? – Вадик действительно хотел услышать кто они друг другу, как познакомились, почему он даёт такие советы и на правах кого. Хотел, чтоб ему подробно объяснили, почему он должен бросить Сашу.

– Не заводись. Ты не её герой.

– А кто её герой? Может – ты?! – Вадику показалось, что он обо всём уже догадался. От злости начал трезветь, напрягаясь всем телом, делая себе больно.

– Да, какое-то время был. Она хорошая девчонка, но со своей придурью.

– Слушай, сколько уже можно! Что трудно рассказать? – он резко отодвинул от себя чашку. – Топиться не побегу, драться не полезу!

– Рассказать? Давай расскажу, – Михалыч тяжело вздохнул.

– Да, пошли вы все куда подальше! – Вадик начал резко вставать, но покачнулся и не смог подняться.

–Хорошо, хорошо, – Сергей Михалыч сделал, как смог сосредоточенное лицо. – Эллис, потому что «тёмная лошадка». Никто ничего про неё не знает.

– Что, и вы тоже?! – Вадим скривил губы.

– От чего ж не знать, знаю, – лёгкое снисхождение сквозило в его глазах.

Вадим хотел сказать, но лишь махнул в сторону Михалыча рукой. Потянулся к бутылке коньяка. Вероятно, нынешние переживания ничтожны и не стоят Вадика, так же, как и Александра его. Он ухватился за горлышко пузатой бутылки, но сторонняя сила выдернула её из рук. Пустая рука зависла над столом. Вадим сузил глаза, а потом, широко раскрыв, поднял их на собеседника. Через стол на него был направлен немигающий взгляд Михалыча.

– Ладно, мне пора. Я поехал, – Вадим стал подниматься.

– Сядь, а то успеешь, – его лицо смягчилось в чертах. – С Санькой мы познакомились на работе. Технические переводы с её стороны, кстати, отлично работает. На неё половина мужского руководства тогда запало. Её выбор пал на меня. Вадим, ты не представляешь, как мне это польстило.

– От чего же не представить! – Вадик скривился.

– Мне продолжать? – вполне серьёзно спросил Михалыч.

– Простите…

– Так вот дальше в лес – больше дров. У меня любимая жена, дети и разменивать на молодых любовниц я это никогда не стал бы. С Сашей зашло слишком далеко, – он, глядя в стакан с водкой, медленно его поболтал, но пить не стал, – ну, я в какой-то момент взял и честно ей сказал об этом, чтоб иллюзий не было у молодой девчонки.

– Она что? – тошно было это слушать, Вадик еле выдавил из себя вопрос.

– Она извинилась передо мной, спокойно собралась и ушла. И я бы её наверняка больше никогда не увидел, благо переводы были сделаны и её работа в нашей фирме закончена.

– Видать не совсем ушла…

– Нет, Вадик, ушла, – Михалыч приподнялся на локтях ближе к нему. – Я сам её нашёл. Интересно до жути стало, что ей от меня нужно было. Припёрся к ней, злой был, наехал на неё. Сейчас стыдно вспоминать, даже угрожал. А она взяла и призналась…

Рассказ прервался неожиданно. Рассказчик поднялся из-за стола и переместился в кресло стоящее рядом. Он сел, нога на ногу, пальцами держал за кончик горлышка бутылку с выпивкой. Смотрел в одну точку, почти не моргая, потом ловко подбросил немного вверх бутылку и перехватил её полноценно рукой. Прямо из горла сделал несколько глотков коньяка. С последнего глотка прополоскал горло и проглотил.

– Призналась? В чём?

– Забава у неё такая: находить женатых мужиков, влюблять в себя, уводить из семей и не поверишь, посылать ко всем чертям.

– Она, что больная или блядь? – Вадика аж передёрнуло от брезгливости.

– Вот и я тогда так подумал. Плюнул ей под ноги и ушёл, – он снова приложился к бутылке. – Зацепила она меня, на больную не похожа, да и на блядь не тянула. Странно мне показалось. Каюсь, полез в чужое грязное бельё. Узнать было не сложно, тайным агентом наша Саша не была.

В самый неподходящий момент Вадима накрыло. Он представил сначала Михалыча, потом Андрея с Александрой. Где-то рядом маячил он сам. Волной раздражения и безвозвратности захлестнуло и стало душить. Он со всей силы ударил ладонями рук по полированной столешнице.

– Тварь! Гадина! – Вадим словно окаменел, только ладони, лежащие на столе, сжались в кулаки. Туманные образы Александры в бархатном платье с кружевами вырисовывала его память. Он плотно зажмурил глаза, чувствовал удушье. Голос Михалыча зазвучал набатом.

– А что ты сам-то хотел от неё?

– Ничего, с девушкой встречаться хотел! – резко открыл глаза, и свет больно резанул.

– Вадик, она, что тебе что-то обещала? К чему такие резкие высказывания.

Сергей Михайлович не торопясь поднялся из кресла, подошёл к Вадиму, сидящему за столом, словно статуя. Рука взрослого новоиспечённого приятеля легла на плечо, другой рукой он налил ему выпивки.

– Ладно, простите, если обидел Вашу пассию, – опять Вадик не сдержался.

– Ну, вот обиделся, начал взрослым хамить. Сам затеял разговор, докопался, а я выходит, остался виноват, – Михалыч поставил бутылку на стол, стянул свой пиджак со спинки стула и надел. – А, между прочим, я не договорил.

Вадиму стало неловко, Михалыч был прав. Он подхватил стопку и выпил, опустил голову. Вадик и хотел его слушать и не хотел, одновременно. Как это объяснить собеседнику без лишних эмоций не знал, не умел, даже не представлял.

– Давай-ка, дружок, я закончу, а уж потом ты начнёшь впадать в истерику по поводу баб, – Михалыч потрепал его волосы и легонько толкнул. – В жизни ещё и не такого насмотришься.

Он примостился боком к столу, рядышком с Вадиком. Опираясь локтём на его край, продолжил. Говорил тихо, спокойно. Догадаться о чём он сейчас думает было невозможно, рассказ получался как: « Жили- были …..» Ничего не комментировал, своих эмоций не высказывал. Просто рассказывал и рассказывал, загоняя Вадика в полный ступор.

– Александра с детства занималась музыкой и пением. Были у неё мама и папа. Когда окончила школу, а окончила она её отлично. Как ты думаешь куда поступила? – вопрос предназначался Вадику, но он его проигнорировал, полным молчанием. – Правильно, в музыкальное училище. Там она с первого курса попала в музыкальную группу и очень успешно солировала, да и училась неплохо. Многие преподаватели пророчили ей хорошее будущее, но не срослось в жизни.

Вадик, наконец, поднял глаза на рассказчика. Он сам почувствовал, как напряжён его взгляд, как непроизвольно сжимаются пересохшие губы. Хотел задать вопрос, но промолчал, ждал продолжения.

– Ну, так вот, – Михалыч немного помолчал, словно не мог сразу подобрать слов, от этого нетерпеливо постучал пальцами по столешнице, – в это время её батя впал в блудень, вообщем – загулял. Недолго гулял на стороне, в результате в один прекрасный день, взял и ушёл из семьи. Как уж это случилось и что у них там происходило, мне узнать не удалось, но исход таков: мать Сашкина долго лечилась от нервоза в стационаре, а Александре пришлось переехать к бабушке, но самое неприятное, что на стрессе голос Саша потеряла. Училище пришлось оставить, смысла в нём не было. Поступила в ин.яз, успешно его закончила, получив диплом переводчика. Вот так, дорогуша, бывает!

– Она ведь поёт? – Вадим уставился на рассказчика.

– Меня её история тогда не сильно впечатлила, – он сделал вид, что не расслышал вопроса, – лишь спустя время вспомнил, по какому поводу – сейчас и не вспомню. Поверь мне, страдать совестью не моя привычка, а тут как переклинило, стыдно стало сам не пойму от чего. Опять к ней припёрся.

– Зачем? – Вадик внимательно рассматривал Сергея Михайловича, тот прятал от него глаза, а Вадиму было понятно, почему Михалыч так поступил. Он сам чувствовал к Саше что-то подобное.

– Не знаю, пришёл просто так. Она восприняла мой приход спокойно, как будто ничего между намине было. Ну, немного удивилась, больше ничего. Стали общаться. Пригласил как-то в своё заведение, тогда она при мне впервые спела. Я, как и ты, очень сильно удивился. В лоб сразу спросил: как так?

– Стали общаться? Общаться как?! – Вадим задней мыслью понимал, что цепляется к словам, что нарывается и делать так не стоит, но остановить себя был не в состоянии. Он еле сдерживался, чтоб не разнести здесь всё. Чем больше тормозил себя в этом желании, тем развязней становился в словах.

– Прекрати! Не спали мы больше! – Михалыч проворно вскочил с места. – А не делали мы этого, потому что Саше стали наши отношения неинтересны. Сама мне рассказала. После отца на мужиков вообще смотреть не могла. Решила, что как мама получить не хочет, вот пусть мужики к ней уходят, а не от неё.

– Так она больная, на всю голову, – Вадик не смог сдержаться от комментария.

– Да, нет. Последствия стресса – я консультировался. Такое даже корректируется, а в большой степени само проходит. Я оставил Сашку в покое. Так с тех пор и дружим.

Вадим немного помолчал, потом закрыв лицо ладонями, потёр его ими. Выпрямил сгорбленную спину и поднялся.

– Я, действительно, герой не для неё. Жаль, влюбился, – он непроизвольно сощурился, осёкся, – мне она нравится. Спасибо, что рассказали. Мне пора.

– Ты сильно близко, только к сердцу не бери. У неё – своё, у тебя – другое. Могу с Александрой поговорить…, – он как-то не закончил о чём собирался говорить, Вадим поторопился его перебить.

– Нет, не стоит. Не к чему это. Спасибо.

Они, закончив на этом разговор, направились к выходу. Заведение было пустое, погружённое в утренний осенний полумрак. Сторож открыл им двери и, попрощавшись, закрыл. Около входа стояла машина с шофёром. Сергей Михалыч без разговоров усадилв неё Вадима и отвёз домой. Дружески распрощались около подъезда до понедельника. Вадик оказался дома.


Вендетта.


Суббота началась с головной боли и маминого звонка. Она позвонила раз, он не сообразил сразу взять трубку. Пока собирался перезвонить, она снова его набрала.