– М-да, такой секс трудно забыть, – Андрей сдаваться не собирался, – а вот с пением удивила. Вы что там под а капелло развлекались?

– Ну, что теперь, вероятно, окучивает кого-то другого или других, – обсуждать Александру Вадику было противно, последний вопрос он цинично пропустил. Он говорил то, что не чувствовал – говорил, чтоб задеть Андрея.

– Теперь – да! Это из-за тебя придурка.

Вадику стало неудобно лежать, облокотившись на мягкую подушку. Он вспомнил, как он принял Александру, видя в ней будущую половину. Тогда искренне не понимал, почему их отношения не могут сложиться. Переживал, старался из всех сил понравиться, потом на всё плюнул – пустил на самотёк. До сих пор помнил больничный коридор и их голоса, их неосторожный разговор, когда стало понятно: кто есть кто. Ситуацию разрубила сама Александра. «Махнула шашкой» и закончились их странные связи.

Теперь Андрей, спустя время, вытаскивает всё наружу, не может остановиться. Андрей с остервенением сжимает железную планку спинки его кровати, сухожилия рук выступают, костяшки просматриваются более отчётливо. С Вадика хватит, достаточно того, что было. Он приложит максимум усилий, чтоб в дальнейшем не повторяться ни с Сашей, ни с какой другой. Он пристально смотрит на Андрюху и молчит – провоцировать его больше не намерен. Андрей переоценил себя, он хочет Сашку и её недосягаемость выливается в агрессию к тому, кто всё сломал, а это собственно – Вадик.

– Прикольная история получилась, ты прав, только концовка подкачала, – Андрей не мог угомониться, – ты, должен быть доволен и горд собой. Ведь так?

– Отстань от меня. Я не хочу ничего выяснять, – Вадику было сейчас плохо, сил на это не оставалось – не только физических, но и душевных тоже.

– А чего так? Всё получилось, как ты хотел: во имя семьи и блага!

– Отвали! – Вадик резко вскочил с кровати.

Андрей от неожиданности сделал несколько быстрых шагов к выходу, а у Вадика от резкого неконтролируемого движения, болью пронзило всю левую половину тела, он приложился рукой к прооперированному плечу и, согнувшись, замер, сидя на кровати. Андрей поспешно поднял руки вверх перед собой.

– Спокойно! Всё ухожу, драться я с тобой не собираюсь. Пока, – он вновь одёрнул полы пиджака и поспешно ушёл.

За последний год Вадим и так умудрился испортить отношения в семье. После своего фиаско с Александрой, вообще превратился в какого-то бабника. На многие вещи перестал практически обращать внимание, первыми такое за ним заметили ребята из мотоклуба. Он стал бесшабашно гонять, на предупреждения старших товарищей, только отмахивался. Ему нравилось и не нравилось такое своё отношение к жизни, но остановиться, пока не получалось. Устал он – устал от всех и каждого по отдельности. Конкретно сейчас хотел одного, чтоб плечо перестало болеть.

Андрюшины переживания и душевные терзания мало трогали. Вадик, как никто, для его семьи сделал много, ну ему, по крайней мере, так казалось. Как это видели другие, Вадику было плевать. Это была его правда.Хотелось самому в себе разобраться или сдохнуть молодым и не мучиться. На этом моменте своих размышлений он сам себе улыбнулся – надо было себя поддержать. Приход Андрея потихоньку стирался из памяти.

Спустя четыре дня Вадим самостоятельно выписался из больницы, домой добрался без провожатых, руля практически одной рукой. Уже из дома позвонил родителям, сообщил, что его выпасали. Мама укоризненно сделала на том конце разговора паузу, но отнеслась к данному факту уже спокойно, видимо привыкла за последнее время к его выкрутасам. Попросила лишь, обязательно сообщить ей, если ему нужна будет её помощь.


Незнакомка.


Вадим двигался по проспекту в направлении дома. Судебное заседание не оставило в нём никаких эмоций. Наверное, лишь трепетная речь его адвоката о том, что Вадим чудом остался жив и практически здоров, немного всколыхнула воспоминания прошлогоднего проишествия. Одетый в дорогой костюм адвокат возводил руки к потолку, проникновенным взглядом скользил по присутствующим в зале и рассказывал, какую трагедию пережил его клиент, как его унижает такое отношение автомобилистов к другим участникам движения, но он готов понять людские слабости за определённую компенсацию и не ломать людские судьбы. После адвокатского выступления Вадим чувствовал себя благодетелем, трепетным чутким человеком, который не может перешагнуть через неразумное молодое поколение, и только поэтому требует всего лишь материального возмещения, нанесенного ему ущерба. Бред, всё это, договорная показуха. Это был последний шаг в сторону Александры, который Вадим делал, чтоб история, наконец, закончилась и забылась. Он шагнул, но забытье не приходило.

Машина неслась по проспекту. Вадим со злости давил и давил на педаль газа, забывая, что машина не байк. Вдруг из ниоткуда в глаза ударили стоп-сигналы впереди тормозящей машины. Он успел вцепиться в руль и начал бешено давить на тормоз. Он с ужасомслышал лязг и визг, который издала его машина. Наконец она твёрдо встала, найдя сцепление с покрытием дороги. Вадим сознавал, что сейчас чудом не убился и других не покалечил. Машина стояла на проспекте, а он продолжительное время не мог придти в себя. С двух сторон его аккуратно объезжали попутные машины, а водители с интересом заглядывали к нему в салон.

Он осторожно разжал пальцы рук на руле и медленно откинулся мокрой спиной на кожаное сиденье. Впереди, по правую сторону проспекта, видел свой дом, оставалось совсем чуть-чуть. Вадим дрожащими пальцами постарался плавно завести машину и робко тронулся с места. Ему полученного адреналина хватило с лихвой. Через центральную арку дома он въехал во двор, привычно не стал искать удобное место для парковки, остановился на первом свободном.

Дрожь в ногах он чувствовал, пока поднимался к себе в квартиру. Не раздеваясь и не снимая обуви, прошёл на кухню, достал бутылку водки. Откупорил её, не отходя от полки, плеснул с кружку и залпом выпил. Водка согрела не только тело, скованное страхом, но и остановило безумно бьющееся сердце. Вадим стоял и прикладывался к бутылке неоднократно, пока не стало мутить. Возможно, надо было просто поесть, но мысли о еде вызывали дурноту. По дороге в спальню он скинул с себя вещи и упал ничком на кровать. Какое-то время смотрел в потолок с лепниной, потом медленно закрыл глаза и почувствовал подступившие слёзы. Вадим заплакал.

Он зубами впился в нижнюю губу и ощутил солоноватый привкус во рту. Старался не моргать, плотно сомкнув веки, но слёзы всё равно выступали и текли по лицу. С этим Вадик ничего сделать не мог. Его толкнули в угол, теперь он загнанным, злым зверьком смотрел вокруг. Получилось странно – никто не виноват, но виноваты все. Тогда с упавшим деревом было точно также, но рядом была Саша. Сейчас не было никого, а Вадиму собственно никто был и не нужен. Слёзы ещё долго текли, он их не пытался больше сдерживать.

Проснулся от мяуканья Лексуса и его настойчивого вылизывания лица хозяина. Кот увидел, что Вадим открыл глаза, тут же перестал его лизать, сел рядом и уставился в упор своими чёрными бездонными глазами. Вадим с самого начала побаивался огромного мейн-куна, боязнь не прошла даже, когда кот поселился у него. Протянув руку, он погладил Лексуса. Тот словно ждал, маукнул, спрыгнул с кровати и затрусил из комнаты, на пороге приостановился и оглянулся на хозяина.

– Иду, иду, – Вадик поднялся и сел на край кровати. Кот ещё раз мяукнул и затоптался на месте, поторапливая его.

Они дошли до кухни и Лексус запрыгнул на стол, стал ходить вокруг вчерашней бутылки с водкой.

– Нет, дружок, сегодня больше употреблять не будем, – он скинул кота со стола и убрал бутылку.

После неудачного утра голова не болела, но была, словно не своя. Вадим набросал на куски булки колбасы и сыра и откусил. Что это было – обед или ужин определиться было сложно, но бутерброд он съел с удовольствием. Кофе сварилось и зазвонил телефон. Он нехотя ответил на звонок Сергей Михалыча.

– Здравствуйте.

– Привет! Как всё прошло?

– Сергей Михайлович, как и планировалось, – на этих словах он вспомнил, что привезённые из суда документы вчера бездумно бросил в коридоре. Отложив в сторону бутерброд, направился за ними.

– Чем завтра занят? – Михалыч изъяснялся загадочно.

– Да, ничем – свободен, – Вадим с папкой подошёл к полке и бросил на неё документы. Из-под них вылетел небольшой листик и упал на ковёр.

– Точно свободен? – он говорил, словно Вадим говорил что-то неправильно.

– Свободен. Вы говорите, что хотели, – Вадим поднял листок, повертел и прочитал надпись на нём. – Нет, Сергей Михалыч, простите меня, вечер всё-таки у меня занят. Извините.

Листик был, той запиской незнакомки с приглашением на свидание. Вадик позабыл о нём. Сейчас припомнилось обещание, пойти туда, если всё пройдёт хорошо.

– Ну, вот и отлично, – почему-то вырвалось из Михалыча.

– Отлично?! – не понял Вадик, снова переспросил. – Почему? Вы что-то хотели попросить?

– Нет-нет, не беспокойся. Я так, всё ерунда, – он как-то стал путаться с ответом, потом собрался. – Я немного переживал за тебя. Перенёс операцию, опять же суд – не самое приятное в жизни. Но раз всё хорошо – отдыхай, не думай. Давай, пока.

– А вы что всё-таки хотели, я не понял?

– Ничего. Пока, в понедельник увидимся, – Михалыч отключился от разговора.

Странный получился звонок. Зачем звонил, что хотел? Вадим повертел записку в руках, бросил её поверх документов. Зачем ему туда идти? На этот вопрос он ответить не мог, просто тогда поставил себе условие. Надо выполнять, иначе в следующий раз может не повезти. Конечно, такой расклад – полная чушь, но что он теряет в данном случае? Ответ – ничего особенного, проведёт время в баре – после вчерашнего это не повредит. Может ему повезёт познакомиться с другой девушкой. В крайнем случае, напьётся. Тут вставал вопрос: «Ехать на машине или нет?»