–Зачем ты улыбалась этому мешку с деньгами?

И опять мы возвращаемся к этому вопросу. Мы бегаем по кругу.

–Хотела тебя позлить. –буквально выплевываю ему я.

Атмосфера вокруг нас накаляется, как тогда, когда мы превратили его дом в стадион для бега.

–Ну тебе это удалось. Я очень зол.

–Да?

–Да!

–Да?

Мы смотрим друг другу в глаза, слушая наши дыхания. Мой взгляд ложится на его губы, я приоткрываю рот, и чуть подаюсь вперед. А затем в едином порыве, мы одновременно устремляемся навстречу друг другу, смыкая наши губы в жадном поцелуе.

Игорь дает свободу моим губам, поворачивая к себе спиной. В отражении зеркала я вижу дикий, не принадлежавший мне взгляд. По-моему, дверь осталась незапертой, а если нас кто-то увидит? Риск быть застуканными, подгоняет нас обоих, и Игорь решает обойтись без прелюдий, сразу приступая к наступлению. Он нагибает меня над раковиной, задирая кверху подол моего платья и широко раздвигает мне ноги ботинками. Все так быстро, но после всех мучений, я хочу его – немедленно.

Он крепко вцепляется в мои бедра, я прижимаю разгоряченное лицо к холодной поверхности, но это не помогает. Услышав характерный звук открывающейся молнии, я мысленно представляю его большой орган любви и страсти, и начинаю дышать еще чаще. Немного помедлив, он врывается в меня со всей силы, и я с трудом поглощаю в себе стон. Он двигается быстро и четко, понимая, что мы находимся в людном месте. Игорь собирает мои волосы в хвост и тянет на себя, выгибая мне шею. Разогнавшись до предела, я чувствую приближение конца, и совершив контрольный толчок, Игорь возвышает меня на вершину наслаждения, и через некоторое время следует за мной. Я в изнеможении не могу пошевелиться. Он отпускает мои бедра и, обессилев кладет голову на мою спину. В какой неприглядной позе мы находимся, хорошо, что нам никто не помешал. Вернув меня в вертикальное положение, он поправляет на мне платье, и положив голову мне на плечо, наши взгляды встречаются в отражении зеркала.

–Ну что, я тебе доказал, что, Женя мне не интересна?

Его руки обхватывают меня за талию.

–Да, доказал…Мне показалось она хочет разлучить нас. –он усмехается. –Не ревнуй меня, ты же знаешь, я только твоя.

Я широко улыбаюсь, и он потирается носом о мое ухо.

–Я хотел спросить. Иногда мы занимаемся сексом, не предохраняясь…

Я понимаю, о чем он, и спешу с ответом.

–Не волнуйся, я пью таблетки. Сюрприза не будет.

–У нас все хорошо?

–Теперь да. Надо идти, еще заметят, что мы оба пропали. –он кивает, и разворачивая меня к себе, встречает поцелуем.

Мы возвращаемся к толпе по очереди, чтобы никто не заподозрил. Игорь не понимает к чему нужна эта конспирация, и в скором времени, я обещаю отменить запрет.

Мы только что занимались сексом в туалете, причем даже не закрываясь. Еще одно место, в котором у меня было впервые. У меня вообще все впервые, но это особенно. Мы сбросили напряжение, достигнувшее высшей отметки и обоим стало легче.

Отыскать в этом бедламе Светку было проблемно, зато я опять сталкиваюсь с Женей, и по улыбавшись друг другу, мы расходимся в разные стороны.

Угробив на поиски пьяной подруги минут пятнадцать, я нахожу ее в туалете в другом крыле здания. Ей плохо, и я пытаюсь привести ее в чувства, уговаривая выйти на свежий воздух. Когда мы идем обратно, куча народу заметно поредела, все ушли на улицу смотреть фейерверк. Я вообще сомневаюсь, что хоть кто-то помнит по какому поводу сюда пришел.

Наконец все гости разбрелись кто-куда, осталась только небольшая группа: мы со Светкой, и наши недавние знакомые. Мне было любопытно, чем закончится весь этот фарс с Женей.

Никто из нас не устал, и мы решили еще немного подергаться на танцполе свободно, без давки, когда люди трутся друг о друга. Размяв кости, и осушив все напитки, нам и этого показалось мало. Мы вызвали такси, и отправились… в парк аттракционов. Еху.

Ночью город высвечивается миллионами светодиодных лампочек, и создается особая атмосфера детства, праздника, исполнения желаний. Еще в детстве я любила куда-нибудь ездить рано утром с родителями, особенно зимой, когда поздно начинается световой день. Совсем недавно в одну из таких ночей исполнилось одно мое желание.

Мы приехали в парк, и как будто окунулись в фантазию пятилетнего ребенка. Везде горят гирлянды, сверкают огоньки, искрятся фонтаны. Огромное чертово колесо переливается всеми цветами радуги, возле игровых автоматов толпятся дети, а большое чудовище жутко раскрывает свой рот, поглощая людей. Со всех сторон слышатся восторженные крики. Я верчу головой, как ребенок, оказавшийся в магазине игрушек. Отыскав американские горки, я на секунду замираю на месте, а затем подпрыгиваю от восторга. Мне очень хочется прокатиться на нах.

–Ну что, с чего начнем? –спрашивает Егор, зловеще оглядывая всех, потирая руки.

Женя смотрит на Игоря, как на божественное существо. А мне все-равно, в моей крови столько алкоголя, что я вся один сплошной адреналин. Хочется попробовать все самые страшные аттракционы.

–Пожалуй, начнем с горок. –произносит Игорь, и хватая меня за руку, тащит за собой.

Я не успеваю ничего сообразить, покорно следуя за ним, только оглянулась на оставшихся позади ребят, прикрывая сумасшедшую улыбку. Моя рука такая маленькая в его сильной ладони. Я постоянно дергаю его, останавливаясь у каждого аттракциона, с детским восторгом, глядя по сторонам. Он резко останавливается, и я врезаюсь в его широкую спину.

–Готова? –он загораживает собой аттракцион для лучшего эффекта. Я трясу головой, и мы проходим контроль.

Успеваем занять места в начале поезда, Игорь говорит, что с этого места лучший обзор, но я-то знаю, он хочет, чтобы я тряслась от страха и вопила, как ненормальная. Оператор подходит ко мне, чтобы помочь с ремнями безопасности, но Игорь взглядом дает понять, что мы справимся сами. Своими длинными пальцами он ловко застегивает ремни, затягивая их на мне. Последний ремень находится между ног и крепиться к остальным на талии. Он резко дергает его, задевая чувствительные точки. Я вдыхаю воздух, задерживая дыхание.

–Игорь, мне страшно.

Признаюсь я, и с тревогой гляжу в его глаза.

–Ничего не бойся, это всего лишь горки. Возьми меня за руку, и не смей закрывать глаза. Ослушаешься, я тебя накажу.

Смотрю на него и диву даюсь. Это человек с неисчерпаемым запасом идей.

Наполняю грудную клетку воздухом, беру его за руку, и мы трогаемся с места. Поезд набирает скорость и мое сердце уже уходит в пятки. Хоть мы и сидим в самом начале, я нетерпеливо вытягиваю шею, пытаясь рассмотреть дорогу, уходящую в темноту. Нас начинает трясти и неожиданно поезд срывается в пропасть, сердце замирает. Пока мы падаем вниз, меня отрывает от кресла, но благодаря ремням, я не лечу в свободном падении. Все пассажиры начинают оглушительно визжать. Навстречу несется звездное ночное небо, нас подбрасывает, слетаем вниз, зависаем, взлетаем, вверх, вниз, резко вправо, крики, визг, скрежет металла. Я сильнее сжимаю руку Игоря, прижимаясь лбом к его плечу, не переставая кричать. Все-таки я закрывала глаза. Мы куда-то падаем на огромной скорости, дух захватывает, круто, вот это адреналин. В проблесках света, вижу, как он пытается скрыть ироничную улыбку. Когда поезд заходит на последний вираж, отваживаюсь отпустить поручень, и поднимаю руки в воздух. Нас переворачивает, и мои волосы парят в невесомости. Это невероятное ощущение свободы, драйва. Когда мы выходим с аттракциона, я шумно выдыхаю и постоянно оглядываюсь, не в силах справиться с бурлящими эмоциями. Мои руки дрожат, а сердце бешено колотится в груди.

–У меня просто нет слов, Игорь. –восторженно произношу я, наконец совладав с эмоциями.

Он улыбается моей детской впечатлительности. Не могу перестать широко улыбаться.

–Что?

–Никогда не видел, чтобы человек был настолько счастлив, покатавшись на горке. –с насмешкой говорит он.

Игорь пальцем повторяет изгиб моего локона, заглядывая в самую глубину моих глаз.

–Как насчет позависать в воздухе?

Намекает на самый страшный аттракцион в этом парке, Гранд Каньон. Я смотрю в его сторону, размышляя, готова ли я к еще большему экстриму. Что ж, отступать некуда. Игорь, переплетя наши пальцы, уже ведет меня к лифту, минуя очередь. Да что это со мной, я же дала себе зарок жить на полную катушку, отрываться, веселиться, и без всяких страхов и сомнений ступаю за ним.

Мы и еще пара таких же ненормальных заходим в лифт, и судя по тому, что у меня закладывает уши, поднимаемся на приличную высоту. Когда створки лифта услужливо открываются, нас встречает небольшой ветер. На какую высоту мы поднялись, только что ведь не было ветра. Будь сейчас день я бы могла оценить вид этого ущелья. А сейчас, взглянув вниз, вижу лишь пустоту, сдавливающую сердце.

Я понимаю, что все очень серьезно, когда нас просят подписать бумагу, в которой говорится, что организаторы не несут ответственность за наши жизни. И тут мне становится по-настоящему страшно.

–Игорь, я не пойду. Это уже слишком.

У меня срывается голос, я держу в руках злосчастную бумагу, и потрясенно мотаю головой.

–Мика, пожалуйста, ради меня. Я ни с кем не приходил сюда. Ты первая. Не хотел, чтобы видели мои эмоции. Позволь разделить их с тобой. –признается Игорь.

Может быть я играю с судьбой, но я даю согласие.

На нас надевают специальное снаряжение и предлагают зайти на платформу. Все улыбаются, конечно, ведь это не им сейчас придется болтаться над пропастью, в нескольких сотнях метрах над землей. Тех, кто решил побороть свой страх персонал аттракциона называет цыплятами. Мне кажется, я слышу, как стучат мои зубы. Все мое тело напряжено, и даже заверения Игоря, не могут помочь мне расслабиться. Находясь на такой высоте, я мгновенно трезвею. Не сразу замечаю, как немеет рука, от сильного сжатия. Карусель начинает движение, постепенно набирая скорость. Мы взлетаем вверх, падаем вниз, нас подбрасывает как катапульту. Переворачивает, я впиваюсь ногтями в руку Игоря, тут я уже не кричу, а визжу, как резаная, не ощущая под собой ничего, кроме пустоты. Мысленно молюсь, чтобы это поскорее закончилось. Все внутренности сжаты в один ком, и я думаю, как бы меня не стошнило прямо в капсуле. Слышу голос Игоря, и желание посмотреть на него перебарывает чувство страха. Ему нравится это ощущение, и его энергия пропитывает меня. Мы вместе кричим, когда платформа резко падает вниз, об этом никто не предупреждал. Душа словно покидает мое тело, и когда уже кажется, что все пошло не так, мы тормозим, откидываясь на спинки сидения, и я за шкирку возвращаю душу на место. Сердце громыхает, как отбойный молоток, нас встречают аплодисментами, когда мы выходим. Я едва держусь на ногах, и готова упасть на колени, радуясь ощутить твердую землю под ногами. Это было очень страшно, это очень страшно. Это…очень страшно.