Все глянцевые издания мира хотели сделать со мной фотосессию, а дизайнеры − пригласить для съемки в рекламной компании. Мое участие в показах, которые одобрял мой агент, считалось настоящим событием. Мое имя было удостоено вниманием на пригласительных на различные закрытые мероприятия. Журналисты меня называли – новой звездой мировых подиумов, хотя я сама была скромного мнения о себе. Мое появление на неделях мод обязательно. Кутюрье на перебой звонили моему агенту, прося поработать с ними. Иногда мне кажется, что это просто сон, потому что поверить в происходящее на яву достаточно трудно. Я не переставала благодарить двух замечательных женщин, без которых этого всего просто не было бы. Моя мама, которая родила меня под счастливой звездой, и мой наставник – Ирина Алексеевна, которая заметила меня, сделав «королевой бала».

Но есть у такой знаменитой жизни и другая сторона. Я редко вижусь с семьей, и вместо того, чтобы наслаждаться общением вживую, чаще они видят меня по телевизору. Потому что большую часть своего времени я провожу в перелетах из Нью-Йорка в Лондон, из Милана в Париж, в Москву и Германию на недели мод. Иногда мы путешествуем все вместе, но выходит так крайне редко, что меня безумно расстраивает. Я нахожусь на пике своей популярности, и мои мальчики редко видят меня дома, но я благодарна им за понимание. В конце концов это не навсегда, и скоро появятся другие звездочки, которые будут лучше и моложе меня, и вот тогда я смогу осесть на одном месте.

ЭПИЛОГ.

Я сижу в своем кресле в гримерке, и жду, пока мой стилист сотворит на моей голове шедевр.

–Оливия, мне кажется это надо по сильнее зафиксировать лаком. А то я пойду, и все твои старания развалятся. –улыбаюсь ей, приподнимая прядь волос, и она делает пшик из баллончика.

–Мадемуазель Милли, ваш выход. –объявляют мое имя.

Оливия как всегда держит за меня кулачки, и я выхожу на подиум. Дефилирую уверенной походкой, и меня тут же окружают толпы фотографов. Создаю нужный ракурс для снимка, лучезарно улыбаюсь, и развернувшись, прохожу еще раз по темной зеркальной дорожке. Завтра мои фото будут во всех глянцевых журналах мира. Мне дарят букеты цветов, и я купаюсь в овациях зрителей. Завершаю свой выход, и спешу домой. На улице мне не дают прохода журналисты, вспышки камер ослепляют меня. Меня окружают поклонники, которые протягивают мне свои блокнотики, жаждя получить мой автограф. Не отказываю им во внимании, охотно фотографируюсь, и ставлю свои подписи. Затем проворно протискиваюсь сквозь толпу и сажусь в машину. Уф, наконец-то я чувствую себя в безопасности.

Проезжаю мимо Триумфальной арки, и невольно улыбаюсь, вспоминая, как мы с Игорем катались здесь ночью на велосипедах. Да, не зря называют Париж – городом любви и романтики. Я так счастлива здесь. Здесь мой сын сказал первое слово, здесь Игорь научил меня водить. Кстати, тот кадиллак дождался меня, и стал подарком на рождение сына. Паркуюсь рядом с домом, и с порога слышу довольный смех Мэтью.

–Bonjour, я дома. –произношу я, закрывая дверь.

На мой голос из гостиной выбегает мое маленькое светловолосое чудо. Я не перестаю удивляться, если мы с Игорем оба темноволосые, в кого он у нас такой?

–Maman, maman. –кричит Мэтью на французский манер.

Подбегает ко мне, и я беру его на руки, целую в пушистые пшеничные волосы. –А папа говорит, что скоро у меня появится сестренка. Ты ее купишь в магазине? –внимательно слушаю своего солнечного мальчика. Игорь выходит вслед за сыном, и я перевожу потрясенный взгляд на мужа.

–Ну, может не так скоро, как тебе хочется, сынок. –он приветственно целует меня в щеку.

Сын, так по-взрослому, тяжело вздохнув, спрыгивает с моих рук и услышав мелодию из любимого мультика, радостно несется в комнату, позабыв про слова отца.

–Ага! Сестренка значит. –лукаво вглядываюсь в любимые черты мужа.

Он крепко держит меня за талию. Когда в его светлую голову пришла эта мысль? И это при том, что я не беременна.

–По-моему Матвейка начинает скучать один в большом доме. Он жалуется, что у детей в садике есть сестра или брат, а у него нет. Согласись, несправедливо… –он делает задумчивым лицо. –Думаю двух девчонок или мальчишек будет достаточно. –изумленно выгибаю бровь.

Я поражаюсь этому человеку, и я люблю его. Его губы накрывают мои, и я растворяюсь в нем, на миг выпадая из реальности.

Он – мое счастье, мой мужчина, благодаря которому появился на свет мой сын, и родятся другие дети. Он – моя любовь и отрада. Он – вся моя жизнь.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ МАТЕРИАЛ. «ИЗМЕНА». ОТ ЛИЦА ИГОРЯ.

Я сижу в кабинете помощника директора, подписываю бумаги, когда меня вызывают в зал. Может, моя девочка пришла меня проведать. Быстро прикидываю в уме, где мы можем уединиться, и выхожу из кабинета. Иду по коридору, и сам не знаю отчего сияю, как начищенный пятак. Окидываю взглядом весь зал, но не нахожу Камиллу, зато узнаю силуэт Жени. Она стоит ко мне спиной, и когда я ее окрикиваю, мое хорошее настроение улетучивается. У нее заплаканное лицо, нос красный, под глазами видны размазанные следы туши.

–Жень, что случилось? –стандартно интересуюсь я.

Никогда не видел этого жизнерадостного человека в таком подавленном состоянии.

–Игорь, мы можем где-нибудь поговорить. –она всхлипывает, утирает нос рукой, и оглядывается на посетителей автосалона. –Не здесь.

–Да, конечно. –смотрю на часы, у меня сейчас как раз обеденный перерыв, для начала нужно умыть ее.

Мы сидим за столиком в кафе-баре, и я жду, когда же она разговорится. От того, что она рассказывает, волосы на моей голове встают дыбом. Ее парень, узнав, что она хочет уйти от него, хотел силой заставить быть с ним, и едва не изнасиловал. Но ей каким-то образом удалось вырваться. Мои руки сжимаются в кулаки, и как таких зверей земля носит.

–Дай мне его адрес, мы с ребятами потолкуем с ним. –смотрю на ее содрогающееся тельце, и понимаю, что не могу поступить иначе. Или я буду не мужчиной.

–Нет, не надо, прошу. Он мне ничего не сделал. –категорически отказывается она от нашего вмешательства.

Я настаиваю. И все же, она умоляет меня не впутываться.

–Ты уверена? –надавливаю я на нее, и не понимаю, почему с этим она прибежала именно ко мне.

–Да. Поживу пока в другом месте, сменю номер телефона…он меня не найдет. –убеждает она меня, но получается как-то не совсем уверенно.

Женя просит выпить, чтобы снять стресс, и я заказываю ей коктейль. Она говорит, что пить в одиночку – верный признак алкоголизма, и я составляю ей компанию, намереваясь выпить один коктейль, не больше. После принятого натощак алкоголя, меня развозит и как-то странно клонит в сон. Меня вырубает, и сквозь сон я слышу отголоски Жениного голоса, вероятно организм продолжает бороться с этой дрянью, что мне дали. Женя что-то кому-то невнятно говорит, меня берут под руки, и запихивают в машину. Дальше кромешная темнота. Потом мы куда-то едем и резко тормозим. Меня волокут по какой-то лестнице. Кладут на кровать и снимают одежду. Зачем? Я слышу шум льющейся воды, но не придаю этому значения. А потом снова темнота. Мне кажется, я вижу Мику, мою прекрасную, у нее печальное лицо. Она подходит ко мне и смотрит таким взглядом, будто в ее глазах собралась вся скорбь Вселенной. Хочу спросить, кто ее обидел, но не могу произнести и слова, как темнота снова сковывает меня своими щупальцами. Я окончательно прихожу в сознание, и обнаруживаю себя дома. Какой странный сон. Перед глазами все расплывается, голова тяжелая, словно свинец, не дает оторваться от подушки. Я почему-то полностью раздет. Замечаю Женю, она босиком ходит по моему дому, в моей футболке, у нее влажные растрепанные волосы. Что она здесь делает, да еще в таком виде? И тут в мою больную голову приходит ужасающая мысль. Что если это был вовсе не сон, и Мика действительно была здесь? Что она подумала, увидев Женьку у меня? Рывком сажусь на постели, пытаясь нащупать свой мобильный. Фух, ни одного пропущенного вызова, я с благодатным видом, откидываюсь обратно на подушку.

–О, привет! –восклицает Женя, когда я появляюсь на кухне, и подскакивает, так что барный стул с визгом отодвигается в сторону, обнимает меня.

Вот уж чего я точно не ожидал.

–Привет! Нальешь мне тоже. –говорю я осипшим голосом, как после простуды, и занимаю место рядом с ней.

Одной рукой держусь за голову, другой – указываю на чашку с дымком и божественным запахом в ее руках. Кофеин сейчас – лучшее лекарство.

–Конечно. –она подрывается со своего места, огибает стол, и берет турку.

Одна очень обворожительная особа, однажды обожгла руку об нее. Женя наливает мне кофе и возвращается за стол.

–Спасибо, что помог, и выслушал меня. Мне необходимо было кому-то выговориться. –она с улыбкой смотрит на меня, и сжимает мою руку в своей.

Осторожно высвобождаю руку, и она замечает мой взгляд на себе.

–Ох, прости, я порылась в твоих вещах, и воспользовалась твоим душем. Надеюсь ты не против!? –оправдывается она.

Я немного ревностно отношусь, чтобы мои вещи кто-либо трогал. Только одной девушке позволено это делать. Но раз уж она надела, не снимать же с нее.

–Мне показалось кто-то приходил. –бодрящий напиток действует, и у меня проясняются мысли.

–Что? –спрашивает она слишком быстро. –Никого не было. Мы здесь одни. –ее голос чересчур ласковый.

–А, как я оказался дома? И почему был без одежды? –у меня накопилось много вопросов.

–Ты помнишь, мы с тобой сидели в баре. Ты заказал нам напитки, и, наверно от усталости тебя развезло. Потом ты заказал бутылку текилы, и чтобы тебе совсем не стало плохо, мы выпили ее на двоих. Потом ты уснул, и мне пришлось тащить тебя домой. Ну, а то что я раздела тебя…не будешь же ты спать в одежде. –я слушал ее, раскрыв рот.

Не могу поверить в это, чтобы я опьянел от одного коктейля? Ну раз она так говорит, сам-то я ничего не помню. Мне будто саданули по голове кирпичом.