Всего несколько мгновений тому назад Эйва пыталась дерзко его расшевелить, но сейчас от любопытства по поводу того, что может произойти дальше, сама была возбуждена. Сможет ли Слоан потерять наконец свое хваленое самообладание? Судя по тому, как он терзал ее рот, ответом на данный вопрос было уверенное «да».

Пальцы Эйвы погрузились в его волосы, крепко сжимая шелковистые пряди. Поцелуй все длился. Приходило ли ей в голову, что поцеловаться с этим мужчиной было ошибкой? Нет, его неистовые, дикие поцелуи, казалось, были ей необходимы – просто для того, чтобы выжить. Но если он сейчас отстранится, она уже не сможет попросить его о повторении – об этом не могло быть и речи. Поэтому…

Пожалуйста, не останавливайтесь!

– Я и не думал, – сказал Уилл, и Эйва догадалась, что произнесла последнюю мысль вслух. – Я просто не смогу этого сделать. Мне необходимо целовать вас, Эйва.

Она застонала, он зарычал, и их губы снова встретились. Эйве казалось, что ее кожа натянута до предела, что она вот-вот лопнет, выпустив наружу ее горячее желание и голод. Сильные руки сжимали ее талию, а потом заскользили вверх… Эйва до сих пор помнила, какое возбуждение испытывала, когда ласкали ее грудь, хотя с тех пор прошло уже много лет. Ее бутоны набухли, томясь по мужскому вниманию, и женщина бесстыдно льнула к Уиллу, выгнув спину дугой.

Его ладони скользнули вверх по ее ребрам. Он сжал ее нижнюю губу зубами и нежно прикусил. Эйва судорожно вздохнула; боль отдалась между ног, и там сразу же стало влажно.

– Ваш рот… Господи… Как бы я хотел, чтобы ваши губы…

Склонившись к ее шее, он положил ладони ей на грудь. Еще никогда в жизни Эйва не мечтала так страстно о том, чтобы на ней было как можно меньше одежды.

– Уилл…

– Мне остановиться?

– Только попробуйте!

Он тихо усмехнулся – редко услышишь, как смеется такой трезвый, уравновешенный человек. Эйве нравилась эта грубая, необузданная сторона его натуры.

Уилл сжимал ее грудь сквозь ткань и корсет с пластинами из китового уса.

– Я хочу увидеть ваше тело. Обнажить каждый дюйм вашей розовой кожи…

Они снова перешли к поцелуям, их языки опять встретились, и Эйва, обхватив Уилла за шею, крепче притянула его к себе. Его руки путешествовали по ее телу, а от исходившего от него жара конечности Эйвы стали тяжелыми. Затем Уилл согнул колени и, выгнувшись вперед, уперся напряженным органом между ее бедер – и Эйва глухо застонала. Она тонула, кружа и барахтаясь, не в силах всплыть на поверхность. Пьянящее желание полностью затуманило ее сознание.

Эйва терлась грудью о его шелковый жилет, чувствуя, как под шершавой тканью ее нижней сорочки твердеют ее бутоны. Ладони Уилла скользнули на турнюр и подхватили женщину под ягодицы. Он приподнял ее. Она встала на цыпочки, и их промежности оказались на одном уровне. Ее мягкость против его твердости. Олицетворение греховной порочности, дьявол во плоти. Эйва впилась зубами в его нижнюю губу и с удовлетворением услышала глухое рычание, родившееся где-то в глубине его горла.

– Можно мне потрогать вас там? – спросил Уилл. – Мне необходимо гладить вашу кожу, чувствовать ее. Прошу вас, Эйва… я сейчас с ума сойду.

– Да, – поспешно бросила она, забыв об осторожности. – Господи, да!

Его пальцы скользнули вниз, и ноги Эйвы обдало порывом ветра. Зашуршала ткань. Знойные поцелуи Уилла переместились на шею. Юбка поднималась все выше и выше, пока его ловкие пальцы не коснулись верхней части ее бедер и не забрались в панталоны. Не теряя времени даром, Уилл запустил палец прямо в заветные складки, заставив Эйву содрогнуться всем телом.

Она услышала довольное мужское урчание.

– Вы такая влажная… Значит, вы тоже хотите меня, не правда ли?

Эйва лишь кивнула, поскольку была не способна на большее, и его пальцы продолжили осваивать новые территории. Женщина вцепилась в его плечи, и Уилл, снова отыскав ее рот, прижался к нему губами, сводя ее с ума. Дразня Эйву, он ласкал ее складки – совсем близко, но все же не там, где ей хотелось больше всего. Уилл обвел вход в ее тело, из которого сочилась обильная влага, а потом погрузил туда кончик пальца. Этого было недостаточно. Эйва страстно желала полного проникновения.

Уилл продолжал ласкать ее одним пальцем. Внимание Эйвы, весь ее пыл сосредоточились на этом движении, и волнующее промедление заставило женщину пошевелить бедрами. Ладонь Уилла гладила чувствительное место на ее теле, и дыхание Эйвы стало сдавленным и прерывистым.

– А сейчас вам весело? – шепнул он, напоминая о ее недавнем высказывании. – Теперь я кажусь вам достаточно забавным?

Голова Эйвы еще сильнее закружилась. Женщину захлестывало наслаждение.

– Уилл!

– Попросите меня, Эйва.

Вожделение заставило ее растоптать гордость, и она не задумываясь уступила:

– Пожалуйста, Уилл! Прошу вас, дайте мне больше!

Больше ничего не говоря, он скользящим движением погрузил палец в ее лоно. Эйва откинула голову, наслаждаясь легким жжением, сопровождавшим это вторжение.

– Ох, какая же вы необыкновенная! Я умер и нахожусь на небесах.

Эйва тоже испытывала неземное удовольствие – особенно когда Уилл вынул палец и вновь засунул его. После нескольких таких движений он добавил еще один палец и увеличил темп. Эйва прикусила нижнюю губу и крепко зажмурилась; все мышцы ее тела напряглись. Складывалось впечатление, что Уилл точно знал, как нужно к ней прикасаться, а ей оставалось только не растаять и не превратиться в лужу у его ног. А затем его большой палец резко надавил на ее самое чувствительное местечко, и Эйва на миг с испугом подумала, что ее глаза вылезут из орбит.

В считанные секунды ее наслаждение достигло пика, и женщина содрогнулась в экстазе – в глазах у нее помутилось, руки и ноги задрожали.

– Ох, боже мой! Да! – Эйва плотно прильнула к Уиллу, постепенно успокаиваясь.

Немного придя в себя, она осознала, что он обнимает ее одной рукой, удерживая в вертикальном положении, и при этом целует в шею. Его учащенное дыхание, обжигавшее ей кожу, красноречиво свидетельствовало о том, что он страстно хотел ею овладеть, но сдержался.

Эйве не терпелось расстегнуть брюки, стянуть с него нижнее белье и самой ввести в себя его оружие, приведенное в боевую готовность, – однако в то же время она понимала, что это ужасная идея. Однажды Эйва уже позволила вожделению поломать ей жизнь, больше такого не случится. И не важно, насколько привлекательным и соблазнительным был Уилл Слоан, – они не пара.

Уилл уперся лбом Эйве в плечо.

– Я, конечно, могу попасть за это в ад, но мне было чертовски здорово и оно того стоило.

Эйва увидела, как он сунул пальцы в рот и облизал их. Раздавшееся при этом довольное урчание отозвалось где-то глубоко внутри нее нервным трепетом.

Отступив, Уилл поддержал женщину под локоть и подвел ее к небольшому диванчику. Как только она села, он быстро подошел к хрустальным графинам и щедро налил в два стакана какую-то темную жидкость. У Эйвы тем временем появилась хорошая возможность внимательно изучить его. Его одежда измялась, волосы растрепались, взгляд потемнел – Уилл был похож на человека, который находится на грани помешательства. Его шитые на заказ брюки не могли скрыть возбуждения. «И ответственность за весь этот милый беспорядок лежит на мне», – с огромным удовлетворением отметила про себя Эйва.

Этот мужчина оказался абсолютно непредсказуемым. Страстный, разнузданный, ненасытный… Несомненно, он с детства привык получать все, что захочет, и был ужасно своенравным. Однако человек, который так заботился о ней, который постоянно спрашивал у нее разрешения и наконец заставил ее тело петь, не требуя ничего взамен… явно был опасен.

Ведь она на самом деле могла в него влюбиться.


– С тобой сегодня что-то не так, – сказала Лиззи брату, усаживаясь на диван. – Что случилось?

Был вечер вторника, и Уилл явился на званый ужин в особняк своего зятя. Положительный момент заключался в возможности провести время с сестрой, которую он после ее замужества видел не так уж часто.

Лиззи толкнула брата в плечо.

– Похоже, настроение у тебя еще хуже, чем обычно. Ты хорошо себя чувствуешь?

Уилл разгладил тонкую шерстяную ткань на брюках вечернего костюма, стараясь выиграть время и обдумать ответ. Честно говоря, он и сам не понимал причин своего мрачного настроения. Уилл с субботы находился в дурном расположении духа. Был раздражителен, беспокоен. Живот болел сильнее, чем обычно, и Уилл постоянно отвлекался во время работы.

– Давай, Уилл, расскажи мне, что с тобой происходит. Ты расстроился из-за беспорядков на митинге, который состоялся в прошлую субботу?

При упоминании о митинге он вздрогнул, но причиной этого было вовсе не то, о чем думала его сестра. В тот день вообще все происходило совершенно не так, как он ожидал. Уилл до сих пор ощущал сладкий вкус возбужденной Эйвы, слышал ее приглушенные крики, когда она достигла оргазма, ощущал влагу, которой были покрыты его пальцы… От одного воспоминания об этом у него закипала кровь.

Прикасаться к Эйве подобным образом было неправильно, и тем не менее Уилл сгорал от желания повторить все это.

Вздохнув и беспокойно заерзав на месте, он поймал на себе озабоченный взгляд Лиззи.

– Митинг нас разочаровал, но нам не следовало ожидать, что все пройдет гладко. А настроение у меня хорошее.

– Да неужели? Порой ты кажешься мне сварливым немощным стариком.

– Вот уж спасибо на добром слове, дорогая сестричка.

Уилл сделал большой глоток арманьяка. Это повлекло за собой неприятное жжение в желудке и резкое обострение боли в животе, которую он ощущал последнее время почти постоянно. Уилл поставил хрустальный бокал на боковой столик.

Серые проницательные глаза Лиззи, так похожие на его собственные, продолжали изучать его лицо.

– Ты в порядке? Или мне нужно о тебе беспокоиться?