Она посмотрела на него, как на сумасшедшего.

– Потому что люди все неправильно поймут. Подумают, что это… – Она запнулась. – …В общем, не то, чем является на самом деле.

– Тогда что же это в действительности? Возможно, вы меня просветите? Вам не понравилось?

На щеках женщины вспыхнул стыдливый румянец – явление столь редкое, что Уилл не удержался и погладил ее мягкую кожу кончиками пальцев.

– Должно ли это смущение означать, что я ошибаюсь?

– Вы и сами прекрасно знаете, что мне понравилось. Но это случилось между нами только раз, и этого достаточно.

Он опустил руку.

– Достаточно – для кого? Уж точно не для меня. Мне бы очень хотелось знать, когда мы с вами снова встретимся.

– Потише, пожалуйста! – опять одернула его Эйва. – Мы больше не будем встречаться. Там в отеле состоялось наше первое и последнее свидание, Уилл.

Он пристально смотрел на нее, стараясь отыскать щель в стенах бастионов, которыми она себя окружила. И то, что он увидел, ему не понравилось. Эйва не иронизировала, не пыталась свести его с ума. Она… поставила точку. Решение было уже принято, хотя его мнением никто не поинтересовался.

Но Уилл не сколотил бы состояние – и не построил бы столько железных дорог, пересекавших Соединенные Штаты во всех направлениях, – если бы не знал, как поступать в таких ситуациях. Эйва снова окажется в его постели. И очень скоро.

– Как пожелаете, – кивнул он и сменил тему разговора: – Мне понравилась ваша семья.

Женщина растерянно заморгала, но ответила:

– Спасибо. Боюсь, что вы произвели на них сильное впечатление. Можно не сомневаться, что они засыплют меня вопросами о вас, как только я вернусь.

– И что же вы им скажете? – Уилл вытер пальцем мукý у нее на шее.

Эйва оттолкнула его ладонь.

– Скажу, что мы с вами друзья. Только Том может усомниться и что-то заподозрить. Но, надеюсь, мне удастся убедить его, что наша дружба вполне невинна.

Уилл наклонился к ней и заметил, что ее дыхание при этом участилось. Удовлетворенный своим наблюдением, он почувствовал, что и его сердце бьется чаще.

– Если Том поверит в это, то он просто глупец. Вы слишком прекрасны, чтобы дружить с мужчинами.

Взгляд Эйвы заметно потеплел, лицо залилось краской от прозвучавшего комплимента.

– Я не могу быть вашей любовницей. Просто… не могу.

– Если вас не устраивает это слово, мы можем назвать наши отношения как-то иначе. Я не хочу владеть вами, как собственностью, Эйва. Мне не нужно, чтобы вы томились на шелковых простынях и выполняли все мои желания по первому требованию. Но ради бога, не говорите мне, что я не смогу переспать с вами еще раз! Я все время вспоминаю вас…

– Уилл…

– Если вы скажете, что не думали обо мне хотя бы раз за эти два дня, я уйду и вы меня больше никогда не увидите. В противном случае мы повторим то, что случилось в отеле. Даю вам слово.

Эйва напряглась. Она снова расправила плечи и стиснула челюсти.

– Ваше слово не закон здесь, мистер железнодорожник. Для меня, по крайней мере. Остальные могут сколько угодно скакать по вашей команде, я этого делать не стану.

– Вы так и не ответили на мой вопрос. Вы думали обо мне и о том, что произошло в номере отеля?

– Конечно, думала. Но это еще не означает, что я хочу опять с вами встретиться.

Перед его глазами промелькнули завораживающие картины… Эйва лежит на спине. Ее ноги широко расставлены, сладостные складочки влажно блестят от вожделения. Голова в экстазе запрокинута, пока он ласкает языком промежность. Тугие набухшие соски, порывистые движения, имитирующие скачку… Уилл шагнул ближе, почти прикоснувшись к ней.

– Лгунья…

Эйва ринулась к нему, и ее грудь уперлась в его накрахмаленную манишку. Сердце Уилла забилось часто-часто, рванувшись с места в карьер. Из ее приоткрытых губ – губ, жаждущих поцелуев, – вырывалось прерывистое дыхание. Уилл подхватил Эйву под ягодицы и резко прижал к себе. Она вцепилась в лацканы его фрака и зажмурилась.

– Вы чувствуете, Эйва? Чувствуете, что вы делаете со мной? Я знаю, что вы сейчас испытываете то же, что и я.

Она с тихим рычанием оттолкнула его от себя.

– Уходите, Уилл! У меня нет времени на все это. Нужно уложить в постель Сэма и Мэри.

Эйва попыталась обойти его, но Уилл протянул руку и поймал ее за запястье.

– На пожарной лестнице? Вряд ли это разумно.

– В комнатах душно, и у нас нет другого выхода. С ними все будет хорошо, не переживайте. Это лето такое же, как и остальные.

Она наконец вырвалась и пошла от него прочь.

– Позвольте на сегодняшнюю ночь отвезти вас всех в гостиницу.

Эйва остановилась, а затем резко обернулась.

– В гостиницу? Вы что, спятили?

Уилл понятия не имел, отчего ему взбрело это в голову, но теперь, когда предложение прозвучало, он не собирался отступать. В этой квартире действительно было очень жарко и душно, и вряд ли это идет на пользу детскому здоровью.

– В этом есть определенный смысл, Эйва. Позвольте мне помочь вам хотя бы этой ночью. Говорят, что завтра пройдет дождь и жара спадет. Так что дайте мне возможность устроить вас с комфортом.

– Вы действительно ненормальный. – Эйва закатила глаза. – Вы не можете взять и отвезти нас в гостиницу. Это было бы… Постойте, куда вы идете?

Но Уилл уже прошествовал мимо нее и, остановившись у двери в их квартиру, резко постучал. Как он и ожидал, Том мгновенно открыл. Скорее всего, юноша стоял, прижавшись ухом к двери, и подслушивал.

– Да, сэр?

– Том, немедленно закрой дверь! – скомандовала Эйва, но Уилл не обращал на нее внимания.

– Хотел бы ты со своими сестрами и братом переночевать сегодня у меня дома? Там прохладно. И к тому же, если понадобится, я смогу раздобыть парочку электрических вентиляторов.

Изумление на лице Тома выглядело почти забавно.

– У вас дома?!

Эйва грубо оттолкнула Уилла с дороги.

– Мистер Слоан бредит из-за жары, – заявила она брату. – Не обращай на него внимания.

Но Уилл стоял на своем:

– Вы сказали: «Никаких отелей». А по поводу моего дома ничего не говорили.

– Перестаньте придираться к моим словам. Уходите, Уилл.

Глаза Тома едва не выскочили из орбит. Уилл не мог бы сказать, объяснялось ли это тем, что они с Эйвой спорили, или тем, что Эйва обратилась к нему по имени.

– А почему вы решили пригласить нас к себе? – спросил у него растерянный Том.

– Потому что мне не нравится, что вы собираетесь спать на пожарной лестнице. В моем доме достаточно места, и я с радостью приму у себя вашу семью. Разве вам не хотелось бы провести эту ночь в прохладном помещении?

Он прочел ответ на лице юноши, но тот все-таки повернулся к сестре.

– Можно, Эйва?

– Ну, пожалуйста, Эйва! – подхватили еще два голоса из глубины квартиры.

Женщина, нахмурившись, уставилась в пол. Уиллу казалось, что он слышит, как у нее закипает голова, но понимал, что она не откажет, ведь оба ее брата и сестра были на его стороне.

– Ну ладно, – наконец сдалась Эйва. – Том, Мэри и Сэм, положите свои вещи в мой саквояж.


– Вам все равно рано или поздно придется со мной поговорить.

Эйва, гордо подняв подбородок, смотрела в окно экипажа, направлявшегося на Вашингтон-сквер. Нет, она больше не будет с ним разговаривать.

Устроил он все это, конечно, ловко. Влиятельные люди привыкли добиваться своего любыми средствами. Она явно его недооценила. И вот теперь они проведут ночь у него дома. Куда только подевалась его хваленая рассудочность?

Ее братья и сестра ехали сзади в экипаже, который Уилл нанял на Бэнк-стрит. Как она им все это объяснит? Скажет, что босс Тома решил сделать красивый жест? Сэм и Мэри еще могут в это поверить, но Том обязательно что-то заподозрит. И все трое, безусловно, будут очень разочарованы, когда завтра им придется возвращаться в свою маленькую квартирку.

Но еще больше Эйву тревожило то, что, когда она увидела Уилла сегодня вечером, ее сердце готово было выскочить из груди – прямо как в каком-то романе о великой любви. Он меня не забыл, он помнит обо мне! Облегчение, которое она при этом испытала, пугало ее. До последнего момента Эйва не осознавала, насколько сильно хотела увидеть его снова. Каким-то образом этот человек просочился ей под кожу, вызывая пылкие желания, которым нельзя было потворствовать.

Поэтому женщина решила использовать злость в качестве защиты от остальных чувств, бурливших в ее душе.

– Эйва, а что я, по-вашему, должен был делать? Оставить вас спать на улице, на крошечной площадке пожарной лестницы?

– Эта ночь ничем не отличается от остальных знойных ночей. А то, что вы покажете моим братьям и сестре, как борются с жарой богатые, совершенно не поможет им, когда завтра придется вернуться домой.

– Тогда оставайтесь у меня на все лето.

Она бросила на него грозный взгляд.

– Вы сумасшедший.

Уилл небрежно пожал плечом.

– А почему бы, собственно, и нет? Места у меня хватит. И о нарушении приличий не может идти речи, поскольку жить вы будете вчетвером. Я просто предлагаю сотруднику и его семье погостить у меня этим летом.

– И скольким сотрудникам вы уже сделали такое предложение?

– Ну, до сих пор еще ни одному, – признался Уилл. – Но о вашем присутствии никто не узнает – за исключением прислуги, разумеется.

– Это не имеет значения, потому что мы не задержимся у вас дольше чем на одну ночь. А если вы посмеете повторить свое последнее предложение кому-то из моих близких, я задушу вас, когда вы будете спать.

Этот негодяй усмехнулся.

– От вас всего можно ожидать. Так что сегодня ночью я буду спать вполглаза.

– Мудрое решение.

– Нужно сказать, что взамен от вас я ничего не жду. И делаю это не для того, чтобы затащить вас в постель.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказала Эйва. – Потому что я буду спать на одной кровати с Мэри, а не с вами.