- Здравствуйте, госпожи Насгулл! Спасибо, что согласились выслушать!


- У меня два условия! - резко оборвала его Зойра, даже не поздоровавшись. - У вас есть пять минут и ни минутой больше. И после этого разговора вы покинете этот дом навсегда и больше не станете докучать нам визитами.


- Если только вы не перемените своё решение за эти пять минут...


- Не торгуйтесь со мной, молодой человек! Это здесь неуместно!


- Хорошо. Простите.


- Я слушаю вас.


- Я люблю вашу дочь и хочу жениться на ней.


- Расскажите это кому-нибудь другому - я не терплю лжи!


- Это чистая правда!


Я - видела, что он говорит правду. Это читалось в его глазах, в выражении лица, в позе. Он был открыт, как книга, и наполнен искренней болью. Как могла Зойра этого не видеть?


- Юноша, вы что мне пытаетесь сказать? Что виделись с моей дочерью тайно от меня? С вашего так называемого сватовства прошло три недели, в течение которых вы не посещали наш дом, а две недели назад открыто отказались прийти и даже поссорились с отцом, чтобы отстоять своё право НЕ жениться на моей дочери! А теперь приходите и рассказываете, что любите её? Это возмутительный обман! Однако, чтобы пресечь ваши старания, я скажу: даже если бы это было правдой и вы искренне любили бы её,я бы всё равно ВАМ её не отдала. Молодой человек, который посещает ПОДОБНЫЕ заведения - думаю, вы понимаете, о чём я - не достоин моей дочери. Это я уже не говорю о полиции и прочем...

Я, к сожалению, не понимала, о чём она, но впитывала, как губка, чтобы потом выяснить подробности. Гаяр страдал - это было очевидно. И уж точно его страдания не были вызваны алчностью или чем-то подобным. У него было такое открытое благородное лицо, такой честный прямой взгляд - он просто не мог лгать!


- Я клянусь, что все мои ошибки - в прошлом! - сказал он решительно.  - Клянусь, что попал в полицию по недоразумению и навету. Я хочу искупить все свои неблаговидные поступки. Я готов на всё, чтобы вы изменили своё мнение обо мне. Пожалуйста, испытайте меня - я сделаю всё, что вы скажете...


- Я скажу! - нетерпеливо перебила его Зойра. - Убирайтесь вон из моего дома и чтоб больше ноги вашей здесь не было! Я не даю второго шанса, господин Рабах!


Моё сердце облилось кровью при виде той боли, что полыхнула в глазах молодого человека. Неужели можно быть такой жестокой?..


Гаяр поднялся, не глядя на Зойру.


- Я очень сожалею, - пробормотал он сквозь зубы, - что внушил вам столь дурное впечатление о себе, и всё же надеюсь, что однажды оно изменится. Я не отступлюсь. Даже если это займёт всю мою жизнь, я не представляю её ни с кем, кроме... Лайлы. Прощайте, - выдохнул он и стремительно покинул комнату.


Зойра скрипнула зубами ему вслед.


- Каков нахал! Думает, моя дочь - это перчатка или носовой платок! Захотел - бросил с пренебрежением, захотел - поднял.


Из меня рвалась наружу целая истерика на тему того, как можно быть такой слепой и глухой к чужим страданиям, но я знала, что старшая жена сейчас не в том состоянии, чтобы вести с ней подобные беседы. Сначала нужно поговорить с Лайлой и Терджаном.


Я не стала рисковать, зная, как тщательно теперь следят за нашей горе-невестой, и отправилась к ней ночью, когда мой любимый муж уже уснул.


Как я и ожидала, Лайла бодрствовала. Она сидела на постели, оперевшись спиной на изголовье и обняв колени тонкими руками. Лицо её было неподвижно и сухо, но на нём явственно читалась вселенская скорбь. Увидев меня, Лайла удивлённо приподняла брови, но ничего не сказала: видимо, у бедняжки совсем закончились силы, ведь она уже пару дней почти совсем ничего не ела.


- Здравствуй, Лайла, - тихо сказала я, приблизившись и присев на краешек застеленной кровати. - Как ты себя чувствуешь?


Она не ответила - только дёрнула плечами.


- Гаяр приходил сегодня к твоей матушке, - ещё понизила я голос, до шёпота.


Большие печальные глаза распахнулись ещё шире, а бледные щёки наконец тронул румянец.


- Зачем? - спросила она шёпотом.


- Свататься к тебе.


Щёчки заалели ещё гуще, в глазах вспыхнула надежда, а губы разомкнулись в немом вопросе.


- Нет, - покачала я головой, чувствуя себя виноватой как гонец, принёсший дурную весть. - Она ему отказала.


Огонёк потух, плечики упали, румянец обратно сменился бледностью.


- Не отчаивайся, - подбодрила я её. - Он сказал, что не отступится и... Сделает всё, что в его силах, чтобы изменить эту ситуацию.


Лайла вздохнула:


- Если бы только что-то могло изменить мамино мнение... вся моя жизнь была бы иной...


- И ты сама - тоже, - улыбнулась я. - Может быть, если бы ты была другой, он не полюбил бы тебя так сильно.


Лайла снова вспыхнула и опустила глаза:


- Откуда... Из чего вы сделали такой вывод?


- Я видела, как он говорит о тебе и своих чувствах. Так говорят только по-настоящему влюблённые мужчины.


Она молчала, закусив губу и продолжая алеть, как роза.


- Скажи, - попросила я, - ты убеждена, что он... достойный молодой человек?


Лайла взглянула мне прямо в глаза и уверенно кивнула:


- Более, чем. Он самый лучший из всех мужчин, которых я знаю! Кроме папы, конечно... Но если и уступает папе, то только по молодости лет.


- А что это за история с клубом и полицией?


Щёчки вспыхнули ещё чуть ярче.


- Я не могу вам рассказать всего. Но Гаяр ни в чём не виноват! Всё это недоразумения, стечение обстоятельств и чужая злая воля...


- Тебе это доподлинно известно или только с его слов?


- Доподлинно, - краснеет до корней волос, но больше ничего не говорит. А я не хочу лезть в душу, но помочь - хочу.


- Я поговорю завтра с твоим отцом, постараюсь убедить его не рубить с плеча, повлиять на твою маму...


Лайла благодарно кивнула и взяла меня за руку:


- Спасибо вам... То, что вы делаете - это... неоценимо.


Я улыбнулась:


- Пока рано меня благодарить.


- Нет-нет! Даже если это не сработает, всё равно я перед вами в долгу!

* * *

Я долго ворочалась в постели, не в состоянии уснуть, а чуть свет подскочила и стала ждать, когда проснётся Терджан.


- В чём дело, Ева? - нахмурился он, словно проснувшись от моего прожигающего взгляда. - Почему ты не спишь?


- Нам надо поговорить.


- О чём? - Терджан потёр лицо своими большими руками, потом потянулся и привлёк меня к себе.


- О Лайле, - не слишком размякая, ответила я. - И о её женихе.


- Разве у неё появился новый жених?


- Нет. О старом.


- Вроде бы, мы всё обсудили, и это пройденный этап...


- Теперь начался новый. Они любят друг друга и хотят пожениться.


Терджан нахмурился:


- Ты серьёзно?


- Абсолютно.


- Как это могло с ними случиться?


- Не всё ли равно? Почему не дать Гаяру ещё один шанс?


Муж покачал головой:


- Зойра не даёт вторых шансов.


- А ты? Лайла и твоя дочь.


- Да. Но что касается дочерей... по традиции, за матерью всегда последнее слово. Я мог решить судьбу Дахи и дать ему своё благословение, независимо от мнения Зойры. С Лайлой другая история...


- Но ты ведь можешь с ней поговорить..!


- Могу.


- Поговори, пожалуйста.


- Вряд ли из этого что-то выйдет.


- Терджан!


- Люблю, когда ты меня так называешь.


- А я люблю, когда двое хороших людей, любящих друг друга, получают возможность стать счастливыми на всю жизнь!


- Почему ты так уверена, что этот Гаяр хороший?


- Лайла не могла полюбить плохого.


- Как она, вообще, могла его полюбить?


- Какая разница?


- Ты чего-то недоговариваешь.


- Только то, чего сама не знаю.


Муж подтянул меня ещё поближе к себе и стал целовать щёки.


- Терджан!


- Что, любовь моя?


- Это важно. Пожалуйста.


Я погладила его по животу и поцеловала в обнажённое плечо.


- Как будто я когда-то в чём-то мог тебе отказать! - проворчал он и, подмяв под себя, поцеловал меня в губы.

* * *

Но все мои надежды оказались тщетны: Зойра чуть ли не с позором прогнала мужа из своих покоев, как она одна умеет. Терджан со смешанными чувствами: это его и смешило, и злило, и приводило в недоумение - сказал мне перед уходом на работу:


- Зойра сказала, что её дочь выйдет за такого дурно воспитанного молодого человека с девиантными наклонностями только через её труп. И разговаривать со мной на эту тему больше не желает.


Я обречённо вздохнула и ночью пришла к Лайле снова.


- Нам нужен план Б. Как с ним связаться? Ты знаешь его номер телефона?


Она покачала головой, уже готовая расплакаться:


- Гаяр записан в моём телефоне, но он у мамы...


Пытаться выкрасть вещь у Зойры - это крайняя мера. Задача для истинного ниндзя, и если нас поймают, то меня тоже изолируют от Лайлы.