И, конечно, в воскресенье.

Здесь я встречу день рожденье,

Новый год, 8 Марта,

Ночевать здесь буду завтра!

Если я не заболею,

Не сорвусь, не озверею,

Здесь я встречу все рассветы,

Все закаты и приветы.

От работы дохнут кони,

Ну а я… бессмертный пони».


Он подумал про работу. Оля задумчиво смотрела на стишок. Работа, кстати, отличный повод. И можно за него уцепиться. Но почему-то не хотелось. Почему-то хотелось правды.

«Дело не в работе. Просто, боюсь, твой пакет предложений в пятницу окажется бесполезным».

«У тебя менструация? Или ты нездорова?»

«Первое».

И он ей позвонил.

* * *

С утра настроение значилось превосходным. Потому что выспался. Потому что спина ведет себя прилично и не болит. И потому что пятница. И это означало не конец трудовой недели — у Дениса завтра рабочая суббота, пусть и только консультативная. А встречу с Олей.

Он привык к этим встречам по пятницам. Неожиданно для себя привык. Хотя если задуматься, не так уж это и удивительно. Ольга — красивая женщина. За три свидания Денис рассмотрел все подробно и уверился окончательно. Ее красота была ровно того сорта, что нравилась ему больше всего. Порода — вот слово, которое характеризовало Ольгу Зеленскую самым правильным образом. Неброская, даже требующая, чтобы к ней пригляделись, но оттого такая настоящая красота. Ее не портили, а скорее оттеняли светлые ресницы и брови и некоторая общая бледность. Зато кожа у нее на загляденье — чистая, с хорошим оттенком и тургором. И смотреть, и трогать — одно удовольствие.

Удовольствие, кстати, как и предположил Денис, увеличивалось раз от раза. Оля потихоньку открывалась. Еще оставались границы, за которые его не пускали, но Денису это даже нравилось. Что она не принимает все, что имеет свою точку зрения — пусть даже речь идет только о сексе. Но и в этом единственном вопросе их взаимодействия Оля понемногу попадала под его влияние. И это было приятно. Настолько, что Дэн так и не выключился из процесса соблазнения. Обычно когда дело сделано и отношения переходили в горизонтальную плоскость, градус внимания неизбежно падал. С ней же до постели дошло очень быстро. Не наухаживался, что ли? Вряд ли в этом дело, Денису вообще редко когда долго сопротивлялись. Но с Олей процесс обольщения словно бы продолжался. Может быть, как раз из-за тех границ, за которые его пока не пускали. Да и какая, в сущности, разница? Денису эта игра тоже нравилась.

Нравилось оказывать знаки внимания. Поить после чаем, развлекать разговорами, говорить комплименты, целовать на прощание. Это давалось легко и без напряжения и приносило удовольствие обоим. Так почему бы и нет?

Но на сегодня игра отменилась. Первая реакция — досада. Он отложил телефон и вернулся к текущим делам. То, как его задела отмена пятничной встречи, Дениса неприятно изумило, но он заставил себя от этого отмахнуться. В обед обдумает, там окно, и операций сегодня нет, только обход и карты.

В обеденный перерыв подумать не получилось, потому что пришлось совмещать, как часто бывает, приятное с приятным — прием пищи и консилиум. И всем, как назло, все надо. С телефоном Денис в итоге уединился на площадке между шестым и седьмым этажами. Устроился на подоконнике, задумчиво уставился на экран. Ольга проявила вежливость и предупредила. Наверное, дела. Да наверняка. Она же ужасно деловая бизнес-леди, на все про все два часа. Ну и ладно, до следующей пятницы тогда, раз сегодня не получилось. Что он, не найдет, чем себя вечером занять? Найдет.

Но занять хотелось красивой светловолосой женщиной по имени Ольга.

Денис почесал переносицу и набрал сообщение. А потом, после ответа, быстро еще одно. А потом понял, что начинает сердиться. Как маленькая, честное слово! А если бы он не спросил? Что, сразу нельзя было сказать? Оба же взрослые люди, а она ведет себя как девица нецелованная.

Спохватился Денис, только когда в трубке пошли гудки. Но было уже поздно, и вот там сказали: «Алло».

— Ну если ты не пони и не при смерти, может быть, сходим куда-нибудь сегодня?

Кажется, на том конце слегка опешили от предложения. Он и сам опешил — и от предложения, и от того, что собственный голос звучал резко. Ой, вот только обидеться сейчас для полноты картины не хватало.

Молчание затягивалось, Денис задумчиво тер лоб, размышляя, как он дошел до жизни такой. За секунду до постановки себе диагноза «поторопился» в трубке раздался голос:

— Куда?

Хороший вопрос. Если бы Денис подумал заранее — куда. Обычно приглашал в кафе/ресторан по обстоятельствам. Кто девушку угощает, тот ее и домой потом везет. На особый креатив времени давно нет, харизма, как говорится, вывозит.

— А пошли в кино. На места для поцелуев, — и, поскольку ему не отвечали, добавил: — Подросткам мастер-класс покажем.

Снова пауза. За окном снова зарядил дождь.

— В кино? Пошли. Только выбери сам.

Ее голос звучал растерянно и непривычно для нее… покорно? И Денис поймал себя на том, что улыбается. Надо же, работает эта традиция — звонок ей повышает настроение.

— Скинь адрес, я за тобой заеду к шести.

Сколько лет назад он в кино целовался? Наверное, на втором курсе. В другой жизни. Насвистывая прилипшую от Малина мелодию, Денис принялся спускаться по лестнице.

* * *

Она ушла с работы раньше, потому что назвала адрес не офиса, а дома. И надо было подготовиться. И на все про все… полчаса!

— Изольда Васильевна, вы не поможете? Мне платье нужно, а оно мятое! — Оля услышала в собственном голосе панику.

А вот ответ прозвучал очень спокойно:

— Конечно, поглажу. Ну-ка, Никита, иди доедать свои конфеты в комнату. Оленька, неси платье.

Сын вместе с конфетами перекочевал в детскую. Это были не простые сладости. Бабушка встретила Никиту из школы, как и обещала, и они вместе пошли в магазин, где она накупила ребенку леденцов и карамелек. И пару журналов заодно. Выполнила свой долг. Никита остался доволен, а вот Изольда осуждающе поджимала губы и пару раз напомнила о грозящем кариесе.

— В таких количествах леденцы есть нельзя, — ворчала соседка.

Оля подозревала, что Изольда ревнует. Впрочем, не до этого было сейчас. Обратный отсчет времени пошел.

Ванная, легкий макияж, быстросохнущий лак (какая чудесная находка для экстренных случаев!)…

— Оля, платье готово.

— Спасибо, Изольда Васильевна!

…Платье, волосы быстро забрать в узел, духи, осталась только помада.

Она задумчиво посмотрела на себя в зеркало, потом на три стоявших перед зеркалом тюбика. Которая? Чтобы подходила к платью, к случаю, к… ко всему, в общем.

— Вот эта, — тихо сказала Изольда и, взяв в руки тюбик, протянула Оле. — То, что надо.

* * *

Спустя несколько часов Денис не без удивления констатировал, что пятничный вечер удался. Они прекрасно провели время. Даже без поцелуев.

Кино — какая-то второсортная комедия с претензией на романтику, но альтернативы были еще хуже — позволяло оттачивать остроумие и любоваться спутницей в свете экрана. Оля шуткам смеялась, и Денис осознал, что впервые видит ее такой — беззаботной, по-девчоночьи смешливой, открытой в словах и эмоциях и… нарядной. В обычном смысле этого слова нарядной. Потом, когда они угощались кофе и десертом в кофейне, Денис рассматривал Олю — чтобы увериться в своих впечатлениях. На веках тонкие стрелки, светлая помада, розовый лак. И синее платье исключительно оттеняет цвет ее глаз.

Готовилась к встрече? Ждала? Нравится?

Сидящая напротив Ольга с видимым удовольствием отломила кусочек торта и отправила в рот, явно не собираясь сокрушаться по поводу лишних калорий. Да ей и не нужно этого делать: прекрасная фигура, за которую стоит благодарить, скорее всего, хороший наследственный метаболизм и далекий от сидячего образ жизни.

— Вам, доктор, можно подрабатывать кинокритиком.

Он лишь усмехнулся в ответ. Все ответы сидят напротив него. Явно прихорашивалась к встрече. Точно ждала. И вечер ей определенно нравится. И ему тоже.

А потом все закончилось. Оля посмотрела на часы, и лицо ее изменилось. Раскованная веселая женщина исчезла, на смену ей пришла Мисс Собранность.

— Кажется, мне пора, — негромко произнесла она. И Дэн кивнул. Он принимал правила игры.

Эти правила стали еще одной причиной, по которой Денису были комфортны отношения с Ольгой. Она не питала никаких иллюзий относительно Дэна, не строила матримониальных планов, не ждала большего, чем он мог дать. Она принимала его правила, а он принимал ее. Ольга — мать, у нее есть ребенок, и мать она, судя по всему, хорошая. По крайней мере, ответственная. И сын для Оли на первом месте. А время, отведенное Денису, истекло. И он всегда спокойно отходил в сторону. Как делал это каждую пятницу. И как сделал сегодня.

Рука потянулась к телефону и открыла сегодняшнюю переписку. Взгляд почти сразу наткнулся на слово, которое заставило поморщиться. Бэмби. Чертов Бэмби.

Денис даже не мог теперь вспомнить логическую цепочку, которая привела его к этому слову. Да и была ли там логика? Сомнительно. Видимо, изначально это было что-то, созвучное имени. Которое, кстати, Денису нравилось. И полная форма — Ольга, изначально Хельга — подходила в своей строгости и булатной звонкости ее светловолосой северной стати. А короткое «Оля» шло ей, когда прерывисто дышала под ним, прямо в шею, почти касаясь губами. Но ему и Оли стало вдруг мало. Ольга-Оля-Оленька. И — внимание! — шедевр лингвистической мысли: Олененок. Который уже безо всякой логики и смысла переквалифицировался в Бэмби. И еще полбеды бы, но Денис произнес это вслух. И вот тогда увидел под собой глаза олененка — широко распахнутые, изумленные и чуточку доверчивые. Но Оля, умница, промолчала. Не переспросила, сделала вид, что ничего особенного не произошло. А Денис дал себе слово следить за языком, особенно в те моменты, когда голова еще не совсем встала на место после оргазма. Ну и как настоящий мужик, хозяин своему слову: захотел — дал, захотел — забрал. Вон этот Бэмби, во всей красе, в телефонной переписке, мозолит глаза.