Откуда-то в пригорке появился прогал. Или он и был тут раньше, просто я его не заметила. Туда Вася и направился, крепко прижимая меня к себе, следя, чтобы не ударялась о стены. Кругом было темно, и если бы не свечение, что вдруг окутало нас, я бы и не поняла, что двигаемся мы по довольно узкому ходу, проделанному, судя по всему, прямо в горе.

Кажется, мое сознание периодически уплывало, и пару раз Вася попросил меня потерпеть. В голосе его слышалась паника, и я не могла понять, чего он боится. Неужели, мои дела настолько плохи?

В очередной раз очнулась и поняла, что Вася меня положил на что-то мягкое и уже вовсю раздевает. Откуда-то даже появились силы вцепиться в его руки, а паника захлестнула такая, что даже боль на время притупилась.

— Что ты делаешь?

— Нужно снять все, чтобы закутать тебя в исцеляющий кокон, — проникновенно посмотрел он мне в глаза. — Прошу тебя, не сопротивляйся. Времени у нас мало — разлагающая магия убивает очень быстро… И ты не первая женщина, которую я увижу обнаженной.

Боль вернулась, а вместе с ней и мысли, что, пожалуй, сейчас мне все равно. Да хоть бы и на площади меня выставили голой перед толпой любопытных. Вряд ли почувствовала себя хуже.

Что он делает?.. Вася стоял неподалеку, и из пальцев его тянулись светящиеся нити, что сами сплетались в причудливые узоры, образуя что-то наподобие тончайшей паутины. А может, все это мне только мерещилось. Сейчас я уже ни в чем не была уверена. Да и видела я все словно в густом тумане, а внутри меня нестерпимо жгло. И кажется, я стонала, хотя и этого не могла утверждать.

Когда светящееся полотно разрослось и застелилось по полу, Вася приблизился с ним ко мне и принялся быстро меня укутывать. От его прикосновений и того, что вертел он меня в разные стороны, становилось еще больнее, но самого полотна я не чувствовала. Разве что, прохладу, что постепенно проникала внутрь и остужала тот дикий пожар, который не переставал бушевать во мне.

— Теперь тебе нужно поспать, — уложил он меня удобнее и погладил по голове. Глаз его я не видела — то ли сумерки так сгустились, то ли что-то стало с моим зрением. А вот тревогу в голосе уловила без труда, уже проваливаясь то ли в сон, то ли в беспамятство. — Надеюсь, я успел вовремя… — последнее, что получилось разобрать, прежде чем накрыла темнота.

Очнулась я в кромешной темноте, придавленная чем-то тяжелым. Какое-то время ушло на осознание. Никак не получалось вспомнить, что же произошло. Голова была такая тяжелая, словно и не моя, да и не голова вовсе, а пудовая гиря. Но шестеренки в ней хоть и медленно, но все же вертелись, и постепенно картинка сложилась из мелких деталей, что подкидывала память.

Я в какой-то пещере и чудом избежала смерти. Ведь избежала? Прислушалась к себе и поняла, что ничего у меня больше не болит. Попробовала пошевелить руками и ногами и убедилась, что все на месте и работает. Еще бы голова не трещала, и могла бы назвать себя здоровой. Ну не считая того, что мне ужасно жарко, и что-то на меня давит.

Стоило только нащупать мужскую руку, обхватывающую меня поперек тела, как сразу же поняла, что прижата к Васиной груди, а сам он громко сопит мне прямо в ухо. Что же получается? Что лежим мы с ним на одной кровати, или что это вообще — то, на чем мы лежим?

Попыталась снять с себя руку, и сразу же оглушил Васин голос. В тишине и прямо на ухо, он показался мне раскатом грома.

— Спи, а ты. Еще глубокая ночь… — и притиснул меня сильнее к своей груди.

Я прислушалась к себе и поняла, что хочу по нужде. На легкое чувство голода старалась не обращать внимания.

— Вась, мне надо… ну ты понял…

— Ну куда тебе надо? — вздохнул он, убрал руку и навис теперь надо мной всем телом. Так странно… Я видела как блестят его глаза, хоть и кругом царила густая тьма.

— Вась!.. Мне очень надо, — постаралась проговорить как можно убедительнее. Не стану же я называть вещи своими именами! Да и не трудно догадаться.

— Да понял я, — закряхтел он вставая с ложа. — Пойдем, выведу…

Как собачонку что ли?! Выведу… Скажет тоже! Но возмущаться вслух не стала — как-то не до этого было сейчас. Естественные потребности заявили о себе еще сильнее, стоило мне только встать.

— Накинь на себя что-нибудь.

Эта короткая фраза вогнала меня в краску. Щекам стало так жарко, что я даже прижала к ним ладони. Только сейчас сообразила, что совершенно голая. Хорошо хоть темно, и видеть меня такой Вася не может. Или он видит в темноте, как дикий зверь? И где мне искать одежду? Как раз в этом момент мне в руки и опустилась, по всей видимости, моя футболка. Как он с такой легкостью ориентируется в такой темноте? Получается, все видит? И меня?.. Никогда так быстро не облачалась в одежду. Благо, футболка была достаточно длинная и прикрыла все срамные места.

Я вспомнила, как Вася нес меня по этому коридору, по которому сейчас выводил на улицу.

— Мы в пещере? — не удержалась я от любопытства.

— Да. В убежище. Тут безопасно, — отрывисто ответил Вася. Что-то мне подсказывало, что он не в настроении, и злится на меня. Ну простите, что разбудила. Не по своей вине я тут оказалась.

На улице Вася остался у входа в пещеру, а я посеменила к ближайшему дереву. Не мешало бы ополоснуться. После перенесенного заболевания, о котором мне Вася еще расскажет в подробностях, никуда не денется, чувствовала я себя не совсем чистой. Но кажется о подобной роскоши тут мне нужно забыть. Ну и уж точно не ночью нужно этим интересоваться.

На обратном пути в пещеру Вася молчал, и я не задавала вопросов, хоть и накопилось их прилично. От одного, правда, не удержалась, когда поняла, что Вася нова собирается спать на одном ложе со мной.

— А больше тут негде прилечь?

— Извини, но топчан один. Потерпи уж мою близость немного. Да и так теплее, покрывало я не успел соткать. Займусь этим завтра…

Я продолжала топтаться на месте, не зная на что решиться, когда Вася вздохнул и позвал:

— Иди сюда, не трону я тебя. Не насильник чать какой…

Кажется, выбора у меня не было, кроме как нырнуть под теплый Васин бочок. Ну, наверное, ему не менее неуютно спать на тесном топчане в обнимку со мной. Так что, не одной мне терпеть неудобства.

Вася привычно обхватил меня рукой и прижал к себе. Я уже начала проваливаться в сон, как вздрогнула и замерла. Господь! Да он возбудился — я это отчетливо ощутила.

— Ну а что ты хочешь, — спокойно произнес Вася, правильно поняв мое настроение. — Я же мужчина, и женские округлости не оставляют меня равнодушным.

От этих слов я невольно заелозила.

— Если не перестанешь так делать, то сдержать себя мне будет ох как трудно, — прошептал он мне на ухо, опаляя то горячим дыханием. И рука его поползла вверх по моему животу. Я едва не пискнула от возмущения, но границу дозволенного Вася не переступил, до груди не добрался, правда и остановился в непосредственной ее близости.

— Вась, а почему они на меня напали? — спросила я, чтоб не думать ни о чем постороннем. Да и ответ на этот вопрос меня очень даже интересовал.

— Потому что не могли напасть на меня. Защита на мне…

— А на меня ты, значит, забыл ее поставить?! — невольно возмутилась.

— Не успел, уж прости.

Ничего себе! Я аж задохнулась от возмущения. То он устраивает форменный идиотизм с приворотом, чтоб отвести внимание от меня и от себя, как утверждает. А тут и вовсе не успел!

— И почему ты их не грохнешь и дело с концом?! — агрессивнее, чем планировала, спросила я. — Шляются тут всякие, на людей нападают!..

И новый горестнее прежних вздох послужил мне ответом. А потом Вася перевернул меня на спину и снова навис надо мной.

— Обещаю завтра тебе все рассказать, честно и подробно. А сейчас я ужасно хочу спать. Кроме того, с утра пораньше отправлюсь на охоту, чтобы накормить тебя. Так что, Ксюша, давай уже спать.

Меня накормить. Скажите пожалуйста! Да ты сам ешь за десятерых. Придумает же тоже! От этой мысли невольно прыснула. Надеюсь, Вася этого не заметил, потому как промолчал.

Так я и металась между жаром и холодом, пока не убедилась, что Вася уснул, и возбуждение его спало. О своем состоянии старалась не думать, но кажется, и на меня его близость влияла и даже очень.

А на утро я проснулась одна. Раньше, чем успела испугаться, вспомнила, что Василий запланировал какую-то охоту. Надеюсь, не на кабана, и он не собирается разделывать тут при мне его тушу.

Зато, у меня появилась возможность оглядеться, пока нахожусь тут одна.

Ничего себе! А земляночка-то довольно вместительная и оборудованная всем необходимым для жизни. Пожалуйста тебе стол, пеньки вместо стульев. Печь опять же. Ее-то Вася когда успел выложить? И даже дымоход уходил куда-то вверх. Посуды, правда не видела в обозримом пространстве, и топчан узкий и всего один. Но последнее как раз логично. Вряд ли человек, вынужденный прятаться от всех, рассчитывает водить в убежище гостей, да еще и оставлять тех на ночь. Пол утрамбованный земляной. А возле стены даже имелась купель, в которую из трещины стекала вода. Сейчас каменная чаша была переполненной, и вода струилась из нее на пол, но не подмачивала тот, а моментально куда-то впитывалась. Удивительно, но мне здесь даже нравилось. А главное, без единого источника света в землянке было светло, как на улице, разве что не светило солнце.

Я приблизилась к купели и опустила руку в воду. Тут же отдернула ту, словно обжегшись, такой ледяной показалась вода. Ну а на что ты надеялась, Ксюха-невезуха, что это горячий источник, и ты сможешь в нем искупаться, пока хозяина нет дома? А так хотелось, да и размеры купели позволяли. Но увы и ах.

Вход в землянку пугающе чернел без единого проблеска света, и к нему я даже приближаться опасалась. К тому же, помнила, какой длинный этот лаз. Наверное, Василий намеренно устроил убежище глубоко в горе, чтоб до него не так легко было добраться, как и прознать про него. Ни один нормальный человек не станет соваться в расщелину, не зная, куда она ведет.