— Мамочки!.. — взвыла я, когда взгляд упал на плазменную панель, где двое занимались тем самым прямо на гинекологическом кресле. — Мамочки! — повторила, переполняясь паникой вперемешку со стыдом, и бросилась с дивана.

Споткнулась о ноги Василия, не заметив его трусов. А он, значит, сидел прямо на полу и смотрел… И как он только нашел этот чертов диск, который однажды притащил Андрюша, для разогрева, так сказать, а я его все никак не решалась выбросить, хоть и хотела уже не единожды.

Черт! Да где же эта кнопка?! Я тыкала во все подряд на панели, пока изображение не исчезло, а гостиная не погрузилась в тишину.

— И зачем ты выключила? — раздался спокойный голос Василия, пока я дрожащими руками доставала диск и пыталась сломать его через коленку.

— А зачем ты это смотрел?! — окрысилась я.

— Из любопытства, — усмехнулся он. — Это у вас называется любовью?

— Это у нас называется порнухой, — буркнула я и поднажала. Наконец-то диск треснул, а потом и разломился. Я даже выдохнула с облегчением и повернулась к Васе всем корпусом. — А у вас нет?..

— У нас и телевизоров нет. А такое я даже в музеях не встречал.

— Ну значит, ваше общество гораздо нравственнее нашего, — устало поплелась я к дивану и опустилась на него, наблюдая, как трусы встали с пола и составили мне компанию.

— Так опошлить то, что есть самое прекрасное в любом мире!.. Да… Я разочарован, — философски изрек Василий.

— Не стоит делать поспешных выводов после просмотра этого… дерьма, одним словом, — скривилась я и откинулась на спинку дивана. — Лучше расскажи мне, как у тебя получилось… ну то, что ты делал… ну, вся эта химия?..

Господи! Как же я устала разговаривать с пустотой! Уже хотелось увидеть глаза Василия. Да просто видеть собеседника. А так — я же даже не знала куда смотреть, кроме этих… Ох, я уже и сама себе надоела. Но ситуация казалась мне все более ненормальной.

— Это магия. Умение создавать голограммы, проецируя изображения из мозга.

— А, ну все понятно! Как я сама-то не догадалась!..

На этот раз моя ирония не укрылась от Васи, и он даже разозлился, судя по голосу.

— Ну а ты что хочешь, чтобы я тебе в двух словах рассказал то, чему нас учат с детства? — возмутился Вася. — Как ты себе это представляешь, девушка?! — ну вот я снова стала девушкой, потеряв имя. — Это магия, Ксюша, — смягчил он тон, и я почувствовала, как его рука сжала мою. — О ней в двух словах не расскажешь. Ее нужно чувствовать внутри себя… Это как любовь, наверное. Хоть последнее мне и неведомо.

— Ладно, — вздохнула я, решив, что не стоит обострять и без того непростые отношения. — А как подействовала на меня твоя магия?

— Тут все просто. Твой мозг уже усвоил все самое важное из учебника. У нас это называется магической визуализацией. Можешь пробежать учебник разок и запомнишь его весь.

— Даже так? — протянула я, вдруг почувствовав себя невероятно умной. — А ты мне и к остальным экзаменам поможешь точно так же подготовиться?

— Если попросишь…

— Прошу, — тут же перебила я, готовая на все — даже позволить обнять себя.

— Тогда помогу, — согласился Вася без всяких условий.

Я еще немного посидела, помолчала, размышляя на тему, что бы еще такого у него спросить. Но на самом деле я оттягивала неизбежное — необходимость читать химию. Магия магией, а потрудиться все равно придется. Да и Вася этого не отрицал.

— Ладно, — вздохнула я. — Пошла я заниматься. А ты… — а что он будет делать? Да и какая разница! — В общем, если захочешь есть, придумай что-нибудь. Продукты я купила…

Как ни странно, но химия читалась с такой легкостью, что я даже порой ловила себя на мысли, что мне это нравится. И время до вечера пролетело незаметно. Я и не заметила, как начало смеркаться.

Оторвали меня от занятий не сумерки, а звонок в дверь. И, наверное, я так увлеклась химией, что пошла открывать, даже не вспомнив про Василия, словно его и не было в моей жизни. А зря…

— Привет, дочур! — обняла меня мама и тискала так, словно мы с ней виделись последний раз не в пятницу, накануне поездки на турбазу, а года два назад. — Ну как ты тут? Мы с папой были неподалеку, вот и решили зайти.

Мой строгий папа меня тоже клюнул в щеку, и это у него было высшим проявлением эмоциональности. Все эти телячьи нежности, как он выражался, он не любил. Он у нас был настоящий полковник. Причем, в прямом смысле слова — полковник милиции.

Я не сразу поняла, почему мой строгий папа смотрит не на свою ненаглядную дочь, а куда-то в сторону. А когда заметила трусы Василия на коридорной тумбочке, то едва не умерла от разрыва сердца.

— Нет, ну я, конечно, многое в жизни повидал. Что такое стоячие носки, знаю не понаслышке. Но вот сидячих трусов еще не видел.

— Доча, а что это? — хихикнула мама и рванула уже было к Василию, не перехвати я ее и не сожми крепко руку.

— Мамочка не трогай! — панически выкрикнула, чувствуя, как лихорадочно вертятся шестеренки в голове. — Это такой новый вид искусства — одно из направлений авангардной скульптуры, — ляпнула первое, что пришло в голову. — Трогать нельзя! Все еще очень хрупкое и сырое… Вы проходите на кухню, чайку сейчас попьем, а я только вот отнесу это… — приблизилась я к Василию и, преодолевая ужас вкупе с брезгливостью, схватилась за полоску его трусов, чувствуя под пальцами его горячую кожу.

Благо Василий понял меня правильно и без слов. Он очень тихо проследовал за мной в спальню, где я шепотом взмолилась:

— Пожалуйста, посиди тут, не выходи. Это мои родители, и про тебя им знать совсем не обязательно.


Пока я заваривала чай, мама в силу своего характера исследовала мою кухню на предмет чего-то необычного. И конечно же, это необычное она обнаружила.

— Доча, а для кого ты наготовила целый казан жаркого? — рассмеялась она, заглядывая под крышку и переводя на меня недоуменный взгляд. Правильно, добрая половина казана-то уже опустела.

— Голодного волка кормила, — деланно весело отозвалась я, хоть рука и дрогнула, и я пролила заварку на стол, чем заслужила подозрительный взгляд отца. Не то чтобы он действительно меня в чем-то подозревал — у папы уже выработалась профессиональная привычка не верить никому с первого слова.

— Это кто же такой голодный? — уточнила мама.

— Андрюша, кто же еще, — пожала я плечами, мысленно прося прощение у всех.

— Прожорливый тебе достался парень, — заключила мама.

Знала бы ты насколько. Да и не парень он мой вовсе. А сидит, вон, в моей спальне. Надеюсь, хватит ума и такта не выходить оттуда.

Родители пробыли у меня недолго. Попили чай, поговорили о сессии. Папа поинтересовался, как проходит подготовка к экзаменам, когда первый экзамен, не нужна ли помощь… В общем, все как обычно и по-семейному. Несмотря на то, что я уже год как жила отдельно, родители считали своим долгом проявлять обо мне неусыпную заботу. Впрочем, я была им за это благодарна, как и за то, что купили мне эту квартиру. Пока еще средств к самостоятельному существованию у меня не было. Стипендия не в счет — что на нее купишь?

Проводив маму с папой, я зашла в гостиную и плюхнулась на диван. Что-то настроение резко испортилось. А от чего, я и сама понять не могла. То ли из-за присутствия Василия в моей квартире, который как раз объявился и тихонечко опустился рядом, то ли из-за сессии, но чувствовала я себя паршиво.

— Хорошие у тебя родители, внимательные, — проговорил Василий. — И сразу видно, что любят тебя.

Голос его прозвучал как-то грустно. Неужто мое настроение передалось и ему? Хотя вряд ли. Скорее, вспомнил отца. А я вспомнила рассказ, что отношения у них вроде как не очень. Но жалости почему-то не испытывала. Может потому, что Василий по сути был мне чужой. Свалился же на мою голову!..

Бросив взгляд на его трусы, я даже неожиданно для себя разъярилась.

— Сними уже их нафиг!

— Кого? — явно удивился Василий.

— Да трусы свои! Еще и в коридор выперся!.. — вспомнила я, что плела родителям. Авангардная скульптура — с ума сойти можно!

— Сама просила их надеть, — обиженно буркнул Василий и принялся стягивать трусы.

Ну и о чем я теперь думаю? О том, что сидит он рядом со мной совершенно голый! Благо, он почти сразу же встал и куда-то ушел. Дожидаться его возвращения не стала, решив вернуться к занятиям. Пусть делает что хочет, раз уж выгнать я его не могу.

Если я думала, что остаток вечера пройдет тихо спокойно, в подготовке к экзамену, то сильно ошибалась. Не прошло и полчаса, как в дверь снова позвонили. На этот раз меня решил навестить Андрюша. Ну вот что за человек! Договорились же, что занимаемся и друг другу не мешаем. А он…

— Привет, малыш! — закрыл Андрей дверь и сразу же прижал меня к себе. Припал губами к шее и принялся покрывать ее поцелуями. И руки его уже вовсю шарили у меня под футболкой. А ведь где-то тут Вася, и он все видит! Черт!

Я убрала руки Андрея и высвободилась из его объятий.

— Ты чего? — удивился он и снова попытался привлечь меня к себе.

— А ты чего?! — встала я в позу. — Мы же договорились…

— Я соскучился, малыш. С воскресенья толком и не виделись. А готовиться к экзамену мы можем и вместе, — все-таки схвати он меня в объятья и сразу же прижался к губам.

И именно в этот момент я почувствовала за спиной Василия. Даже не на уровне интуиции, а он, как обычно, подкрался слишком близко, и я улавливала тепло его тела.

— Андрюш, — уперлась я в грудь своего парня и чуть отодвинулась. Сразу же взвизгнула и отскочила в сторону — Вася даже не думал отходить, и его горячее тело я ощутила всем своим.

— Ксю, ты таракана что ли увидела? — рассмеялся Андрей.

Именно что таракана — огромного, мускулистого и невидимого. И стоит он, дружок, прямо напротив тебя. Почему-то я даже не сомневалась, что Вася никуда не делся и в данный момент внимательно изучает Андрея.