— Да вы что?! Какай ужас! — произнес пораженный до глубины души мужчина. — Кто бы мог подумать?!

— И правда! Как представлю, как Саймон, умирая, из последних сил выводит кровавые буквы ее имени, не могу сдержаться от слез, — миссис Моррис смахнула выступившую слезу. — Если бы не его последние усилия и желание наказать убийцу, она ускользнула бы от правосудия!

— Почему?

- Потому что убийца обвела пожилую, доверчивую миссис Грапл вокруг пальца, втерлась в доверие и потом просила указать шерифу, что она была дома.

— И что? — насторожился собеседник.

— Вы не поверите. Миссис Грапл так и сделала. Она сказала Элиасу, что убийца была дома, когда произошло это. Кстати, шерифа так же зовут, как и вас. Так вот, она так и сказала Элиасу, поэтому родственницы ныне не разговаривают. Представляете, какая коварная, злая женщина эта Норт! Развратница, убийца, лицемерка! А если подумать, то наверно еще и поджигательница!

— М? — Айзек уже перестал удивляться.

— После ее появления в Байборо случился пожар: сгорела торговая лавка, в которой эта негодяйка работала.

— Не волнуйтесь, Мэриетт, она за все ответит, — успокоил ее собеседник.

— Очень хочу верить, но преступница весьма хитра. Когда загорелся дом Зильберов, она танцевала с Саймоном у половины города на виду. Понимаете?

— Понимаю, — с негодованием согласился мистер Бернс, он же мистер Гриндл. — Нужно поговорить с шерифом, возможно, он сможет распутать дело?

— Вы верим в нашего Элиаса…

Айзек, как никогда, гордился своей выдержкой, потому что как только за столом расположился преподобный Моррис, он едва не расхохотался. По словам Мэриетт выходило, что Ханна пыталась соблазнить ее благочестивого мужа, на которого бы та Ханна, которую он знал, никогда бы не обратила внимания. С другой стороны, он теперь сомневался, что знал ее хорошо.

— А неужели в городе никто не замечал, что она настолько… испорчена? — спросил мистер Бернс, подобрав слово.

— Ну, отчего же?! Мэгги рассказывала про нее, но Норт умело обманывала всех…

— Мэгги? — перебив, полюбопытствовал мужчина.

— Да, Мэгги Уилсон.

— А она откуда узнала?

— От жены брата — Лидии. Мисс Норт и мисс Уилсон приехали вместе из другого города. И теперь мы недоумеваем, что могло связывать добропорядочную юную леди и это ужасную женщину.

— И что же?

— Вот бы знать! Мы целый месяц гадаем. А как теперь мистер Уилсон печалится, вы не представляете! Ведь Ален и Саймон были лучшими друзьями…

От услышанного Айзек заерзал на стуле.

— Вы тоже поражены? — женщина по-своему поняла его беспокойство.

— Очень! Очень поражен!

Айзеку не нравилось, как его рассматривал преподобный.

«Если кто-то и собирался кого-то соблазнять в стенах этого дома, то точно не Ханна. Мэриетт слишком высокого мнения о своем кролике», — подумал он, разглядывая выглядывающие передние зубы пастора.

Заметив, как гость разглядывает мужа, миссис Моррис добавила:

— Вы не поверите, мистер Бернс. Мой муж так добр, что ходит к ней в тюрьму и уговаривает покаяться в грехах. Представляете?

Однако сам праведник рассказывать о своей добродетели не спешил. Вместо этого он уткнулся в тарелку и старался не поднимать от нее глаз.

— Какая христианская доброта! — нарочито громко восхитился гость, уверенный, что по ночам у мистера Морриса перед глазами так и стоит Ханна в пеньюаре, а может быть даже без оного. — Я восхищен вами, как ревностно вы исполняете свой долг! — он промокнул глаза рукавом. Это было ужасно неприлично, но иначе Айзек боялся расхохотаться. Ему казалось, что он снова сидит перед родителями Кэтрин, которые рассказывают о скромности и добродетели, в то время, как муж, поддакивая жене, строит планы, как посетить Рози в борделе. — Простите, я до глубины души тронут!

— Какой вы сентиментальный человек, такая редкость в наше время! — восхитилась хозяйка, польщенная тем, что ее слова глубоко тронули постояльца.

— И как грешница? Вы, преподобный, уже склонили ее к раскаянию?

— Нет. Но мы верим, что он сможет это сделать! — ответила за мужа Мэриетт.

— Давайте помолимся за спасение ее грешной души! — произнес гость с серьезным красным лицом, и его начинание воодушевленно поддержали.

Пока преподобный бормотал молитву, и все сидели со склоненными головами, Айзека посетило желание поискать приют в другом месте. После Кэтрин и ее семьи, он терпеть не мог лицемерных праведников и праведниц.

Вернувшись в комнату после долгого ужина, чувствовал себя двояко. С одной стороны крепли сомнения, что это Ханна убила некоего Саймона, а с другой он все больше недоумевал, как она могла уехать с Лидией?

«Ты знала, с какой нетерпимостью я отношусь к Марвелам, знала, что они наши недоброжелатели, и как после всего этого ты могла поступить так со мной?» — он чувствовал себя опустошенным. — Я доверял тебе!»

Напитавшись горькой ипохондрией, Айзек погрузился мыслью в тот день, когда вернулся домой. Припомнив, как застал ее комнату в беспорядке и разгроме, понял, что упустил торопливость, с которой она собирала вещи.

«Значит, если судить по захваченным вещам и учинимому ею кавардаку, отъезд был весьма спешным, потому что если бы она заранее планировала уехать, собралась тщательнее и прихватила все украшения, наряды. Ведь ничто не мешало спокойно собрать вещи за время моего отъезда. Выходит, ее бегство было безотлагательным, — понял он. Но тот час возник другой вопрос: — Почему? Что могло заставить Ханну столько внезапно уехать?

Возможны два варианта. Первый, захотела уехать сама, потому что предательница и изменщица. Второй, ее вынудили. Последний, конечно, предпочтительнее.

Но… Ален денег пообещать не мог, ибо их у него нет, и она об этом знала. О любви речи тоже не могло идти. Он долго и тщательно обхаживал Лидию, поэтому как бы Ханна хороша не была, знала, что им вместе не быть. С Саймоном познакомилась здесь. Выходит, добровольно ей ехать было незачем. Тогда… если ее вынудили, то чем?» — представив Ханну, прогуливающуюся в нарядном платье, модной широкополой шляпке, с зонтиком-парасолью и ее встречу с Лидией Марвел, которая от подобного рандеву должна была потерять дар речи, появилась догадка: — Лидия обязательно должна была заинтересоваться: откуда средства… Логично…»

Айзек был бы весьма доволен собой, если бы не одно «но». Чтобы дойти до простой истины, ему потребовалось больше месяца.

"Ну, лучше поздно, чем никогда, — успокоил себя, а потом задумался: — Сколько же времени и сил понадобится, чтобы разобраться в остальном».

Энтузиазм закончился так же быстро, как и возник.

"Ладно, тогда осталось понять: как она встретилась с Лидией: случайно или намеренно? Почему не уехала из Байборо?" — чем больше он размышлял над ситуацией, тем больше убеждался, что в любом случае виноваты Марвелы. Но представив состояние ненавистных супругов, когда они узнают, что их любимая дочь стала женой нищего Алена, погрязшего в долгах, в душе воцарилось злорадное торжество. Если бы не Ханна, лучшей пакостной мести Айзек и придумать не смог.

«Нет, ну надо же! Столь долго ждать союза двух влюбленных голубков, и ты умудрилась встрять и испортить месть!» — разозлился мужчина.

«Хорошо, есть свидетельница, некая мисс Грапл, родственница убитого, утверждающая, что Ханна была дома. Могла ли она тайком выйти на улицу? Перелезть через окно? Ладно, дом старухи можно посмотреть позже. Что еще?

Мэгги Уилсон с самого начала испытывала к Ханне неприязнь. Причина? Если поехала с ними, то, по сути, должна была быть с ними в терпимых отношениях, но тут откровенная неприязнь. Значит, это подтверждает, что Ханна уехала в спешке, без заранее обдуманного плана, по наитию. Шантаж Лидии и Алена? Вполне возможно. Хоть это ясно. Дальше не понятно, почему выбрала Саймона — лучшего друга Алена? Это все путает.

Или Ханна лгунья или Саймон. Кто кого обманывал? Хорошо бы поговорить с этой родственницей и шерифом, и Ханной…" — от догадок и раздумий заболела голова, но он не мог ни думать о произошедших событиях.

"Кто такой Саймон, и за что так невзлюбили Ханну в городе? А лавка Зильберов тут каким боком? — последними новостями Айзек был невероятно ошарашен. — Да, дешевле было сразу перед поездкой в Филадельфию нанять детектива, и не было бы проблем. Вот и верь, женщинам».

На следующее утро, любезно известив миссис Моррис, что отправляется ознакомиться с городскими достопримечательностями и, выслушав настойчивые советы, мистер Бернс (он же Гриндл) вышел из дома. Свободного времени было предостаточно, поэтому он решил обойти местные лавки, чтобы узнать, что говорят люди про случай с Зильберами.

В каждом магазине он намеренно выспрашивал товары, которые скорее могли продаваться в галантерейной, чем в других местах. Дабы обновить гардероб, ему в который раз советовали обратиться к местной швее или подождать, пока Зильберы привезут новый товар. Объяснив, что ждать не желает, вызнал, где ныне живут погорельцы и решил позже отправился к ним и поинтересоваться, не осталось ли у них любопытных безделушек, подходящих для сувениров.

В скобяной лавке ему повезло. С интересом разглядывая скобы, задвижки, крюки и подобные вещи, Айзек разговорил словоохотливого хозяина магазинчика — лысеющего мужчину со значительным брюшком. Продавец, узнав, что перед ним приезжий, желающий построить дом, сам начал беседу о городе:

— Как вам наш Байборо, мистер Бернс?

— Небольшой, но вполне привлекательный. Однако я весьма удивлен, что в таком славном городке творятся ужасные вещи.

— И не говорите. Мы сами огорошены произошедшими случаями. Один хуже другого. Мистера Вуда очень жаль. Упокой, Господь его душу, но и мисс Норт жаль… — заметив заинтересованность на лице собеседника, мужчина уточнил: — Красивая леди. На нее всегда было приятно посмотреть. Не удивительно, что местные дамы на ее взъелись. Если честно, я нахожу сомнительной мысль, что она могла убить Саймона.