Договорившись встретиться завтра вечером, они разошлись.

Утром, за завтраком Айзек вновь вынужден был выслушивать нудные разглагольствования Мэриетт. Мысленно он мечтал, чтобы сплетница поперхнулась и, ссаднив горло, замолчала, дав возможность спокойно доесть и уйти из дома. Кроме того, его доводили до бешенства наивные уловки миссис Моррис, под разными предлогами заставлявшую племянницу мелькать перед глазами.

Хозяйка с воодушевлением отзывалась об успехах Глории в изучении испанского и, чтобы гость не усомнился в ее словах, потребовала, чтобы девочка продемонстрировала умения. Смущенная племянница едва не лишилась сознания от пристального мужского взгляда. Потерпев неудачу, Мэриетт принялась рассказывать о благонравных соседках, посещающих приход каждую неделю. Она настоятельно советовала и ему посетить воскресную проповедь, и Айзеку ничего не оставалось, как дать согласие.

Миссис Моррис как заботливая тетка, делала все возможное, чтобы обратить внимания мистера Бернса на Глорию. В мечтах она уже видела, как они с сестрой утерли соседям нос, организовывая роскошное венчание, однако Глория будто набрала воды в рот и своей робостью портила идеальный план. От расстройства Мэриетт ничего не оставалось, как объяснить неловкость племянницы целомудренностью, присущим хорошо воспитанным юным леди. И для подтверждения слов, как нельзя лучше подходила новость, услышанная совсем недавно.

— Мистер Бернс, помните, я рассказывала вам о некой Норт, убийце мистера Вуда? Вы, наверно, могли подумать, что я о ней плохо отзывалась. Но это не так! Глория, закрой уши! — отвлеклась Мэриетт на мгновение. Убедившись, что племянница послушно прикрыла их, выпалила: — Оказывается, Норт — падшая женщина!

От услышанного Айзек едва не подавился клубничным пирогом. Не успел он спросить, почему она так решила, женщина продолжила:

— Миссис Уолтер, видела, как Норт днем, на главной улице, не обращая внимания на людей, разговаривала с падшей женщиной! Только представьте! Разве благовоспитанная, порядочная леди станет разговаривать с … распутницей? — с блестящими от возбуждения глазами Мэриетт ожидала реакции собеседника.

— Конечно, нет! — поддакнул Айзек, откидываясь на спинку стула, чтобы отстраниться от воодушевленной женщины и скрыть раздражение. Оставаться с ней в одной комнате, за одним столом не было желания. Поблагодарив хозяйку и сославшись на занятость, встал из-за стола и покинул гостиную.

Позже Айзек отправился на пристань, чтобы осмотреть пирс, суда, складские помещения и создать видимость заинтересованности рыбным промыслом.

Погода была отличной, но прогулка вдоль залива не принесла успокоения. Он находился в Байборо уже пятый день, но до сих пор так и не решился встретиться с Ханной. И почти не продвинулся в деле. Это выводило из себя. Кроме того, бродить в одиночестве среди черных и, не внушающих доверия, белых рыбаков было достаточно опасно. Хоть Айзек и оделся проще, чем обычно, но на него все равно косо поглядывали редкие прохожие. А после часовой прогулки легкий дневной бриз уже не казался освежающим и заставлял задуматься о скорой встрече с Таггертом в теплом помещении. Взглянув на циферблат карманных часов, он развернулся обратно, чтобы не опоздать.

Встреча была назначена в «Старой пивной МакМахона», занимавшей первый этаж кирпичного красного дома. Любой в городе знал эту пивную, потому что трехэтажное здание с яркой вывеской, возвышающееся на углу перекрестка Южной улицы и Пейн-Лэйн, было одним из самых красивых в городе.

Толкнув разделённую надвое дверь, Айзек вошел вовнутрь помещения, где его оглушили царящий в помещении галдеж и стойкий запах пива.

«Да, это место, где мужья просаживают получку до последнего цента и изменяют с проститутками, жены, наверно, люто ненавидят», — подумал Айзек, оценив количество посетителей, сидевших у длинной барной стойки, украшенной резьбой и зеркалами, и за десятком столиков, расположенных вдоль стен. Мужчины ели, но больше пили и играли в кости, покер или фараон. На другом конце зала он заметил играющих в дартс и крутую деревянную лестницу, ведущую наверх. Как он знал от Таггерта, на втором и третьем находился салон Рози и сдаваемые в наем комнаты.

Стойка, за которой два бармена наполняли бокалы, была сидящей, поэтому полки бара украшали богемские бокалы, статуэтки, красивые бочонки с пивом и всевозможными экзотическими напитками, в том числе из Европы, чтобы посетителям было на чем остановить глаз.

Первое впечатление Айзеку понравилось. Присев за барную стойку, заказал кружку Бадвейзера и стал дожидаться Таггерта, изучая разношерстную публику. И сразу его взгляд зацепился за длинного, как жердь, парня со сломанной рукой в гипсе и толстого коротышку в помятой шляпе и с огромной кружкой в руках, размером почти с его голову.

«Только ради того, чтобы посмотреть на них, стоило сюда зайти. Бесплатный цирк уродов», — ухмыльнулся Айзек.

Таггерта долго ждать не пришлось. Вскоре он с довольным видом спустился по лестнице и, увидев ожидающего его Айзека, оживленно махнул рукой. Вид у толстяка был крайне довольный.

— Знаете что…?! — заговорщицки произнес он, располагаясь рядом.

— Я весь во внимании, — холодно ответил Айзек, еле сдерживаясь, чтобы не начать ругаться. Ему казалось, что Лиам только и делает, что пропадает в борделе и транжирит его деньги, а не занимается делом. Больше он молчать не собирался.

— После нашей вчерашней беседы, я не мог спокойно заснуть…

— Уже заметил, — съязвил Айзек.

— Я серьезно. Послушайте! Я все больше склоняюсь к мысли, что убийца — не просто женщина, а отверженная женщина! Именно отверженная, заметьте.

— Почему?

— Ну, подумайте сами. Легче было убрать соперницу и затаиться, и при этом любимый кем-то Саймон остается жив. А у нас наоборот. Мужчину убили, а соперницу подставили.

— Тогда, может, это все-таки мужчина?

— Нет! Все же женщина. От отчаяния, после ссоры, после того как узнала, что Саймон к ней уже никогда не вернется. Или после сказанной колкости.

— Да, вполне это может быть! — закивал Айзек. — Кстати, я тоже узнал новость. Поговаривают, что Ханна накануне ссоры с Вудом разговаривала с проституткой, но имя я ее не знаю. Это видели добрые женщины, которые возмутились и разнесли по городу. К сожалению, благочестивые горожанки шлюх по именам не знают.

— Зато я догадываюсь, кто это была! Если сложить все известные нам сведения, получается интересная картина: мисс Норт накануне ссоры с Вудом разговаривала с Сесиль!

— Откуда вы это узнали?

— А вы думаете, я зря тут околачиваюсь? Смотрите, как все логично выходит. Сесиль любила Вуда и не теряла надежды, пока не приехала мисс Норт. Она терпела и надеялась, что Саймон вскоре потеряет к сопернице интерес и снова придет к ней в салон. Когда же поняла, что Вуд относится к мисс Норт по-особенному тепло, начала ревновать и попыталась пригрозить сопернице, подкараулив ее на улице! После разговора мисс Норт не желает видеть Саймона, но он не успокаивается и на следующий день делает ей предложение. Ханна отказала, и он, естественно, злится на Сесиль! Смотрите, как все здорово складывается! И, когда Саймон к ней пришел, скорее всего, накричал на нее. Точно! Потому что, когда я был в салоне, Сесиль не принимала клиентов из-за огромного бланша под глазом и опухшей губы. Рози строго следит за видом девочек и запретила той показываться при клиентах. Она сидела в комнате и рыдала, мешая другим работать. А рыдала она знатно. Даже меня не оставила равнодушным. А сегодня в беседе Звездочка, это та с которой Сесиль тогда подралась. Помните, я вам рассказывал, как они катались по полу, вцепившись друг дружке в волосы? Звездочку даже расспрашивать было не надо, она сама рассказала, едва уловила мое желание благодарно слушать очернение конкурентки.

— Вижу, вы, Лиам, на этом поприще достигли значительных результатов.

— Стараюсь изо всех сил, не покладая рук! — ухмыльнулся детектив. — Как бы сведения не были получены, лишь бы были и шли на пользу! И я не виноват, что покойный почти жил в салоне. Если бы он был рыбаком, я пропадал в другом месте и тратил свои дни более талантливо. А вы, Элиас, не пытались разговорить миссис Грапл?

— Эта старая карга успела на меня нажаловаться шерифу!

— Так это же чудесно! Теперь у вас есть повод пойти к ней и объясниться. Вы, Элиас, мужчина обаятельный, легко успокоите одинокую пожилую вдову.

— Слушайте, Лиам, мне только обольщения старух не хватало. Сбежавшая любовница есть, покойные жених любовницы тоже, вы, тратящий мои деньги ночами в злачных местах и ко всему подозрение шерифа! И теперь мне еще нужно расположить к себе старушку? А почему бы не вам заняться этим самому, а? Мы столько дней ходим вокруг да около, а я даже Ханну не видел! Может, она, вообще, не стоит всех этих мучений и трат!

— Это вы мне вопрос задаете?! — возмутился Таггерт. — Почему бы вам не набраться смелости, не явиться к шерифу и не сказать: «Приятно познакомиться, шериф. Я любовник мисс Норт, и, знаете, я так волнуюсь за нее, что желаю повидаться». А потом сесть в поезд и уехать! Может, вам тоже не стоит из себя строить добродетеля? Чего уж, явитесь в тюрьму, плюньте сбежавшей любовнице под ноги и со спокойной совестью можете ехать домой!

— Я без вас разберусь, что мне делать. Вы, могли бы лучше работать. Вы еще ничего не узнали об Уилсонах.

— Они живут уединенно. Вы хотите, чтобы я к ним постучался в двери? — огрызнулся Лиам.

— Не знаю как. Это ваша работа!

— Какой же вы сноб! Знаете, я с самого начала понял, почему мисс Норт уехала от вас с вашими недоброжелателями. Да-да! Потому что у вас мерзкий бабий характер…

Не успел Лиам закончить тираду, как получил кулаком в нос.

— Говнюк! — вырвалось у возмущенного Таггерта, и он ринулся дать сдачи.