У меня есть сестра. Она скоро выйдет замуж.

И, немного подумав, добавила:

Ее зовут Соня. И я очень рада.

«Нет, не то». — Лиза вырвала страницу и начала заново:

Мою сестру зовут Соня, и она скоро выйдет замуж. Но кроме нее, у меня никого нет.

«Ерунда! — подумала Лиза — У меня есть Антон. Ему десять лет, и он плачет, когда его не пускают гулять. Но это мой брат».

И она снова вырвала страницу.

За окном было, темно. В тусклом свете фонаря мир казался страшным и таинственным. В этом мире, полном опасностей, нет места слабым и одиноким. Лиза заплакала. Она всегда плакала; когда ей было грустно, и тогда мама говорила: «Опять развела сырость». А папа заступался: «Вспомни себя, когда тебе было тринадцать».

Лиза вытерла слезы, походила взад— вперед, выключила свет и, взяв тетрадь, в которой теперь не хватало нескольких страниц, вышла из комнаты.

Кроме Сони, на кухне никого не было. Она сидела без движения вот уже целый час, и теперь Лизе показалось, что сестра плачет.

— Эй, — тихо позвала Лиза.

Соня не ответила. Лиза включила телевизор. «Не думаю, Джо, что это просто так сойдет тебе с рук» — сказал Нэш.

Соня даже не подняла глаз. А Лиза подумала: «Если никто не смотрит „Нэша“, дело плохо». Ей стало стыдно, что она часто плачет из-за ерунды.

— Эй, — снова позвала Лиза. — Слышишь? Это пустяки. Вы еще помиритесь.

Соня продолжала молчать, и это означало: никогда.

— А я решила вести дневник, — сказала Лиза и, открыв тетрадь на первой странице, положила ее на стол. — Только не знаю, как начать.

Нетронутая страница была похожа на одинокий зимний сад, и от этого стало грустно, сразу захотелось, чтобы быстрее наступило лето.

— Дай ручку. — Соня придвинула к себе тетрадь. — Можно?

Лиза с гордостью протянула сестре новую автоматическую ручку.

— Это я, — сказала Соня.

И на пустой странице появился рисунок.

Грустная СОНЯ

«Грустная Соня», — прочитала Лиза, и ей стало так горько, что она чуть не заплакала, но вместо этого спросила:

— Это, наверное, здорово, когда ты кого-то любишь?

— Не знаю, — ответила Соня. — Иногда это грустно.

— Да, — согласилась Лиза. — Это точно.

Было очень тихо, и только часы тикали на стене.

— Соня, зачем люди женятся?

Соня вздохнула и показала глазами на дверь: на пороге стояла мама.

— Надо спать, — констатировала Лиза. — Я пойду?

Соня кивнула.

Лиза включила в своей комнате свет, открыла дневник и, немного подумав, написала:

Я не хочу, чтобы Соня выходила замуж. Но если можно, пускай они поженятся. Я очень прошу.

5

Костю отпустили с работы раньше обычного, и он не знал, что делать. Теперь, когда рядом не было Сони, он боялся оставаться наедине со своими мыслями. Он не мог понять, как могло случиться, что он, молодой, благополучный и далеко не глупый человек, в один день разрушил всю свою жизнь. Ревновать глупо — Соня права. Это он виноват. Он один.

— Эй, — кто-то потянул Костю за рукав. Костя оглянулся и увидел Лизу.

— Ты что — глухой?

Вот так же Лиза смотрела на него три года назад, когда он увидел ее в первый раз. Во дворе суетились воробьи. Тополиный пух щекотал ноздри. Соня позвала сестру. «Это Костя», — сказала Соня и улыбнулась. Лиза смерила Костю презрительным взглядом и пожала плечами: ну и что? Костя покраснел: ему всегда было неловко в присутствии этой маленькой девочки.

Прошло три года. С тех пор Лиза выросла, но в их отношениях мало что изменилось.

— Ты что тут делаешь? — спросил Костя, пытаясь быть строгим, но сразу почувствовал, что это глупо, потому что Лиза уже не ребенок.

— То же, что и ты, — ответила Лиза. — Иду.

«Такой палец в рот не клади, — подумал Костя. — Бойкая девица».

— Это куда?

— Куда, куда! — рассердилась Лиза. — Тебя иду искать — вот куда.

— Можно узнать зачем?

— Соня попросила.

— Ну.

— Что — ну?

— Давай, делай, что просили. Тебе Соня что сказала?

Лиза посмотрела по сторонам, спросила у старика в помятой шляпе, который час, потом долго рылась в сумке и наконец выпалила:

— Соня просила передать тебе записку.

— Записку? — обрадовался Костя. — Так что же ты стоишь? Давай.

— Давай, давай! — передразнила Лиза. Даже не поздоровался. Ладно, только время с тобой теряю. На. — Лиза протянула Косте конверт.

— Вот это другое дело, — сказал Костя. — Спасибо.

Но ему никто не ответил: Лиза перешла на другую сторону улицы И исчезла в толпе. «Обиделась», — подумал Костя. Он разорвал конверт и нашел вот такую записку

У меня сегодня куча дел. Раньше четырех не освобожусь. Встретимся в половине пятого у входа в Парк культуры — как договаривались.

Целую.

Соня.

Костя несколько раз перечитал написанное и ничего не понял. Он никогда ни о, чем таком с Соней не договаривался. Он даже подумал, что это Лиза написала записку, чтобы над ним посмеяться. Но почерк был Сони. При чем тут Парк культуры? Наверное, что-то перепутала. Или сделала вид, что перепутала. Но Костя был слишком счастлив, чтобы об этом думать.

До половины пятого оставался еще час.

* * *

На Соне был короткий синий плащ. Костя раньше его не видел и сразу отметил, что синий цвет ей к лицу. Туфли со скошенными носами и квадратными каблуками тоже были новыми и Косте стало немного обидно, что, пока он не находил себе места, Соня как ни в чем не бывало ходила по магазинам. И все— таки ему нравилось, что она так хорошо выглядит. Вид у Сони был спокойный и немного грустный. Какое-то время Костя наблюдал за ней издалека. Наконец он подошел.

— Соня! — позвал Костя и немного смутился.

Соня хотела что-то сказать, но он перебил:

— Ты больше не сердишься? Я знаю: ревновать глупо. Извини.

— Я сама хороша, — улыбнулась Соня. — Ты тоже меня прости.

— Значит, мир?

Хорошо быть высоким брюнетом, но для того, чтобы тебя любили, красивым быть недостаточно. Хорошо закончить институт с отличием и работать в банке, но для счастья этого мало. Костя в полной мере обладал всеми перечисленными достоинствами, но, как мы знаем, любят не за это, а за что любят — неизвестно. Любят — и все.

— Что-то Лизы нет, — сказала Соня.

— Лизы? — удивился Костя.

— Мы на американские горки договорились пойти. А ты куда?

— Как это «куда»? — не понял Костя. — Ты же сама написала: в половине пятого у Парка культуры.

— Я? — удивилась Соня.

— Ну да. — Костя достал из кармана помятый конверт и протянул Соне. — Вот.

Соня несколько раз перечитала записку. — Это ты писала? — спросил Костя.

— Я — засмеялась Соня. — Это тебе Лиза дала?

— Ну.

— Костя, — сказала СОНЯ, — мне было так плохо без тебя. Я тебя очень люблю, но, знаешь — ты только не обижайся, — я тебе никакой записки не писала.

— То есть как? — опешил Костя. — А это что?

— Это записка для Лизы. Я сегодня утром эту записку написала, когда в институт уходила.

— Для Лизы?

— Ну да. А она тебе передала.

Соня думала освободиться раньше, но утром вспомнила, что в два у нее зачет, и, чтобы Лиза зря не ждала, написала ей записку.

— Детский сад какой-то, — рассердился Костя.

Но обижаться было глупо. Лиза хотела их помирить, и ей это удалось.

— Знаешь что, — сказала Соня, — ты на американских горках когда-нибудь катался?

— Нет, — ответил Костя, — как-то случая не было.

— Давай прокатимся.

— А Лиза?

Костя хотел как-то отблагодарить Лизу. Он бы с удовольствием прокатился с ней на американских горках, а потом они могли бы все вместе пойти в кафе и съесть по мороженому.

— Она не придет, — засмеялась Соня. — Я это точно знаю. Идет за мной. Его не остановят ни кладбищенская ограда, ни мощные Тиранозавриные Лапы нашего дома.

6

На следующий день после урока физкультуры Лиза дольше обычного задержал ась в раздевалке. Она давно переоделась и теперь, стоя в короткой клетчатой юбке— шотландке и зеленой футболке, пристально вглядывалась в свое отражение в зеркале и поправляла волосы. Она как будто не слышала разговоров подруг о том, какие темные очки сейчас в моде и почему Елкин такой тихоня.

Наконец они остались с Тусей наедине, и та приступ ила к допросу с пристрастием.

— Что с тобой стряслось? — спросила она.

— Ничего. — Лиза недоуменно взглянула на подругу.

— Только не надо меня обманывать, — сузила глаза Туся, — у меня, между прочим, очень сильные экстрасенсорные способности. Как я могу, не чувствовать, что моя лучшая подруга сама не своя? Я же вижу, что ты целый день ни с кем не разговариваешь, отвечаешь невпопад, а теперь вот уже двадцать минут не отрываясь смотришься в зеркало, как будто увидела там что-то новое.

— Тебе показалось, — рассеянно улыбнулась Лиза. — Ничего такого со мной не происходит. Просто задумалась.

— И могу я узнать о чем?


— Я думала о том, какая же у меня все— таки чуткая и преданная подруга, которая тревожится обо мне даже тогда, когда это совершенно ни к чему.

С этими словами она поднялась со скамейки, перекинула рюкзачок через плечо и сказала:

— Пойдем? А то перемена уже заканчивается.

Туся посмотрела на нее недовольно и нехотя поплелась следом.

Едва они поднялись на четвертый этаж школы и подошли к кабинету географии, как на них налетел Егор, чуть не сбив Тусю с ног.