—А как твое здоровье, дорогая? — с преувеличенным участием спросил Аурелио. — Что-то ты совсем не поправилась. Похоже, твоя беременность затягивается и мы получим нового младенца не через девять месяцев, а, например, через двенадцать...

Негодяй, он еще издевается над ней! Сара была вне себя от гнева. После того как у нее случился выкидыш, она места себе не находила. А он, вместо того чтобы утешить и ободрить, только посмеивается. Она не может вечно скрывать от Рикардо, что больше не ждет ребенка. Когда-нибудь он узнает. Тревожило Сару и то, что ее женское недомогание продолжалось. Она чувствовала себя так плохо, что собиралась в ближайшие дни снова обратиться к врачу.

— Не забывай, Аурелио, что без моей помощи тебе никогда не заполучить «Тропибеллу», — напомнила она ему. — Мы все еще компаньоны, я нужна тебе, а ты — мне. Не думаю, что ты сделаешь такую глупость и раньше времени выбросишь меня, как отслужившую свой срок вещь.

— Я и не думал изменять своим союзникам! — горячо заверил ее Аурелио. — Рикардо может еще долгие месяцы ничего не узнать. Ведь ты же прекрасная актриса, Сара. Я не узнаю мою искусную обольстительницу и лицедейку.

Сара сама себя не узнавала. Болезнь лишила ее былой уверенности в себе. Она предчувствовала какую-то большую беду. Аурелио насторожился, узнав о ее серьезном недомогании. Это не входило пока в его планы и требовало дополнительного обдумывания, а возможно, изменений в будущей стратегии. Он пообещал Саре, что завтра же отвезет ее к самому лучшему специалисту-гинекологу.

Но развязка наступила гораздо быстрее. К вечеру Сара уже не смогла встать с постели, у нее началось сильное кровотечение. Семейный врач распорядился немедленно отвезти ее в больницу. Она поняла, что худшие ее опасения сбываются. У врачей не было времени подготовить больную к известиям.

—Операцию нужно делать немедленно, через час, — сообщил доктор. — Чтобы остановить кровотечение, придется удалить матку...

Вначале эти слова не дошли до сознания Сары, как будто все происходило не с ней. Эта операция означала крушение всех ее планов и надежд. Она лелеяла мечту, скрыв до времени известие о выкидыше, снова забеременеть. Только беременность и ребенок помогли бы ей сохранить Рикардо, статус замужней дамы, положение в обществе.

—Я запрещаю вам! Не хочу, не хочу! Мясники, вам бы только резать! Я уверена, есть другой выход! — кричала Сара. — Аурелио, сделай что-нибудь!

Доктор, привыкший к дамским истерикам, объяснил ей, что это очень распространенная операция. Тысячам женщин удаляют матку, и после это они продолжают вести нормальную жизнь, оставаться женщинами. Правда, детей у нее больше не будет. Многих его пациенток это обстоятельство даже радует.

—Доктор, я согласен с вами, что подобная операция дает массу всяческих удобств и преимуществ женщинам, — ядовито прервал его Аурелио. — Но нельзя ли пока отложить ее, хотя бы на некоторое время? Это очень важно, поймите.

Аурелио незаметно сунул в карман халата доктора пачку крупных купюр. Доктор даже побагровел от гнева: никогда еще ему так нагло и открыто не давали взятку.

—Это не моя прихоть и не самое простое решение, это — единственный выход, — теряя терпение сурово заговорил он с этой странной парой. — Если отложить операцию хотя бы на сутки, я снимаю себя всякую ответственность за жизнь сеньоры.

На этот раз Сара поняла и притихла. Проклятия замерли на ее губах. Она уже представила свою жизнь — покинутой, никому не нужной калеки. Но все-таки жизнь, с которой она боялась расстаться, а не смерть. Она безропотно позволила увезти себя в операционную. На прощание Аурелио утешал ее:

— Доктор прав, дорогая, ты по-прежнему будешь привлекательной, полной энергии молодой женщиной. А с Рикардо я что-нибудь придумаю, обещаю тебе.

Но Сара больше не доверяла ему. Она перестала быть ферзем в его играх и перешла на мелкие роли пешки. Он прежде всего заботится о своих кровных родственниках. Наследственность, чистота крови — Аурелио просто помешан на всем этом. Дети Сары для него не представляют никакого интереса, как беспородные щенки.

День начался для Рамиро неудачно. Впрочем, в последнее время у него все дни были никудышными. С утра он попытался украсть деньги, заработанные Йоли и Диего чисткой обуви. Он давно примечал места, куда Йоли прятала и перепрятывала свои сокровища. Но только Рамиро прокрался на цыпочках и стал рыться в ее тайничках, как появилась Йоли и подняла такой крик, что папаша вынужден был ретироваться. В бессильной злобе бродил он вокруг дома: уже второй день без выпивки и без гроша в кармане.

Эстер возвращалась домой из лавки, нагруженная пакетами с едой. В последнее время Рамиро снова взялся за свое и приставал к ней всякий раз, когда поблизости не было свидетелей. Йоли и Диего только что отправились на работу, прикинул он, значит, дома никого. И он бросился вслед за Эстер.

— Постой, малышка, все равно ты от меня никуда не уйдешь! — рычал он, настигая ее.

— Проклятый пьянчужка, сегодня же расскажу все матери,— отбивалась Эстер.

Тяжелым пакетом она ухитрилась заехать Рамиро по уху. Тот крякнул и покачнулся. В эту минуту и прибежал на шум Рубен. Он не пошел в школу тихонько отсиживался в своей комнате. Сначала Рубен подумал, что отец просто избивает Эстер, и собирался прийти к ней на помощь. Но тут он понял, почему Эстер была так несчастна и старательно избегала Рамиро. Для бедного мальчика это было настоящим потрясением. От стыда и возмущения он не мог вымолвить ни слова, только с ненавистью, в упор смотрел на отца. Но эта немая сцена продолжалась недолго. Рубен схватил нож на кухонном столе и бросился на Рамиро.

Эстер испугалась за него больше, чем за себя. Ей уже представился ненавистный Рамиро на полу, в луже крови, а Рубен в тюрьме. Она, как тигрица, бросилась на брата и сжала его запястья, вырывая нож.

— Рубен, я сама в силах постоять за себя. Не делай глупостей, прошу тебя.

— Почему ты до сих пор не сказала маме, что эта обезьяна пристает к тебе? — с упреком взглянул нее Рубен.

Получив неожиданную передышку, Рамиро набросился с кулаками на сына. Теперь Эстер пришлось сражаться на два фронта. Получив от нее несколько увесистых тумаков, Рамиро отступил и с проклятиями вылетел за дверь. Эстер и Рубен, отдышавшись молча смотрели друг на друга.

Нервное напряжение и пережитый испуг вызвали у Эстер бурную истерику и слезы. Почему она не сказала матери? Да потому, что ей было мучительно стыдно. Мать обожает этого бездельника и не поверила бы ей. Но после сегодняшнего происшествия Эстер решила твердо — уйти из этого дома. Демо давно сделал ей предложение. Она сейчас пойдет к нему и попросит забрать ее отсюда как можно скорее.

Когда вернулась из больницы Консуэло, поле битвы уже опустело. Рубен пошел проводить Эстер, а Рамиро предпочитал слоняться вокруг дома, выслеживая и наблюдая приходящих и уходящих. Консуэло бессильно опустилась на диван: она безмерно устала, проблемы и недоразумения не убывали, а все прибывали.

Но Рамиро не дал ей провести в задумчивости и покое и десяти минут. Консуэло была его последней надеждой. Ему сейчас нужно выпить, иначе он спятит. Но как выклянчить у нее деньги? Нет, только не клянчить, а требовать и даже припугнуть. И заявить о своих правах. Наверняка она сейчас в больнице виделась с Федерико. Рамиро давно заметил, какими глазами смотрит на его супругу этот мешок с деньгами. Он, Рамиро, заявит о своих правах, устроит им небольшой скандальчик и заставит Линареса заплатить ему за моральный ущерб.

— Ну что, ты снова виделась в больнице со своим любовником? — заорал он с порога. — Ты такая же шлюха, как твоя дочурка, ни стыда, ни совести. Она, видите ли, навещает Габи, а сама бегает к своему бывшему хахалю...

Но Рамиро не успел намекнуть на материальную компенсацию. Консуэло ненадолго растерялась. Она медленно встала и направилась к Рамиро. Ее грозный вид не предвещал ничего хорошего.

Иногда Консуэло была опасна. Рамиро это прекрасно знал и попятился. Звонкая оплеуха заставила его покачнуться. Тяжелая рука у женушки.

Рамиро, как в прежние времена, собирался дать сдачи. Он не позволит женщине бить себя. Но тут ворвались Йоли сРубеном и с криками набросились на отца.

Мамочка, прошу тебя, выгони его насовсем и больше никогда не пускай обратно! — плакала Йоли.

— Я все расскажу матери о твоих проделках, свинья! — с угрозой обещал Рубен.

Рамиро опешил: даже Йоли, единственная его защитница, требовала его прогнать. Он понуро покину дом, понимая, что дела никогда не были так плохи, Скорее всего, Рубен расскажет о том, что видел сегодня утром, и о потасовке с ножом. Но на всякий случай он бросил на Консуэло укоряющий взгляд, взгляд невинной жертвы.

—Я еще разберусь с этим Федерико Линаресом! — пообещал он. — Рога еще никогда меня не украшали, дорогая женушка, не позволю!

—Просто ума не приложу, что мне делать, мама, — говорила Габи матери. — Я так надеялась, что мы с Артуро поженимся, он даст имя моему ребенку и поможет мне вырастить его. Но Артуро еще до появления моего малыша на свет ненавидел его только за то, что он сын Рикардо Линареса. Он отказался наотрез дать ему свое имя.

Рикардо каждый день не уставал повторять им, что наймет хорошего адвоката и будет отчаянно бороться за свои права на ребенка. Он отец, и это бесчеловечно — давать его сыну имя Гонсалеса.

—Наверное, придется уступить и признать Рикардо законным отцом малыша, — размышляла Габриела. — Не судиться же нам с ним. К тому же ребенка должен быть отец и помощник в жизни.

Консуэло не хотела расстраивать дочь и не высказала свои мысли вслух. Если Рикардо будет признан отцом ребенка, а Габи выйдет замуж за Артуро, это будет не семейная жизнь, а сумасшедший дом. Им придется терпеть постоянное присутствие Рикардо или отдать ему сына, на что Габи никогда не согласится. Консуэло тяжело вздохнула.