—Ах вот в чем дело! Это Сара тебя так настроила?

—Не имеет значения, кто. Важно, что ты собираешься с ней в длительное путешествие.

—Да не собираюсь я никуда!

— Что же изменилось? Или ты решил таким образом использовать смерть Артуро и еще поморочить мне голову?

— Я хотел уехать только потому, что не мог иначе пережить твою свадьбу!

— Но свадьбы не было, так что можешь теперь жить спокойно и здесь, никуда не уезжая.

— Габи, милая, мы не должны ссориться. У нас нет на это права. Мы любим друг друга, и оба нужны нашему сыну.

—Забудь о сыне! Забудь обо мне!

—Что все это значит? Ты говоришь так, будто не я, а ты намерена куда-то уехать надолго. Почему ты не появляешься в «Тропибелле»?

— Потому что я из нее ушла. Да, я больше там не работаю.

— И ты не сказала этого мне?!

— Вот говорю сейчас...

— Габи, остановись! Ты несешься в какую-то пропасть!

— А уж это не твоя забота. Позволь мне пройти. Оставь меня! — Резким движением она оттолкнули Рикардо и быстро пошла прочь. А он — растерянный, оскорбленный — еще долго стоял на месте и не мог сделать ни шагу.

Такое поведение Габриелы объяснялось тем, что она решила больше никогда не связывать свою судьбу с Рикардо и не возлагать на него никаких надежд. Как раз в такую, горькую для Габи минуту и появился у них в доме Аурелио Линарес. Мягкий, улыбчивый, он весь прямо-таки светился добротой и щедростью. Принес подарки для малыша, для Габи, для всех членов немалого семейства Грубер. «Не забывай, чти ты — моя племянница, и я сделаю все, чтоб ты была счастлива», — повторил он несколько раз. Затем как бы между прочим сказал, что на Рикардо нельзя ни в чем положиться, поэтому Габи следовало бы поду мать о собственном Доме моделей.

— Откуда у меня такие деньги? — махнула рукой Габи.

— Девочка, ты не знаешь себе цену! — возразим Аурелио. — Одна твоя коллекция может принести огромный капитал, если ее подать как следует. Для начала я могу предложить тебе контракт на равных паях: я покупаю помещение и оборудование, забочусь о рекламе, а ты вносишь в наше общее дело свою коллекцию одежды. Я слышал, что за время беременности ты подготовила какую-то сногсшибательную коллекцию.

— Ну, я не знаю, насколько она удачна...

— Ты собиралась ее представить в «Тропибелле»?

— А где ж еще?

—Не делай этого! Признаюсь, я уже приобрел для нашего Дома моделей прекрасный особняк в самом центре города. Поедем сейчас туда, и ты сама увидишь, как смогут заиграть твои модели в том интерьере...

Аурелио вел этот разговор с таким напором, что у Габриелы ни секунды не оставалось на раздумья и сомнения. Она была словно под гипнозом и на все предложения Аурелио ответила согласием.

Рикардо был в отчаянии, лишившись разом и Габриелы, и ее новой коллекции, на которую делал большую ставку. Всю неустойку при расторжении контракта Габриела выплатила, и это означало, что у нее появился очень богатый покровитель.

—Кто бы это мог быть? — рассуждал Рикардо. — Я знаю всех, кто занимается большой, модой. Они уверяют, что не способны на такую подлость. Да и финансы у них не те, чтоб подвести к банкротству «Тропибеллу».

Саре очень хотелось сказать, кто пытается разорить Рикардо, но она помалкивала, боясь возможных расспросов мужа. В самом деле, откуда ей может быть известен тайный замысел Аурелио? О таких вещах ведь не сообщают первому встречному, а тем более жене своего конкурента. Значит, у Рикардо будут все основания обвинить ее в сговоре с Аурелио. А дальше пойдут те самые вопросы о разоблачении Сары, которые Рикардо конечно же лишь отложил до более удобного случая.

—Заявленный показ ни в коем случае нельзя отменить, — сказала она Рикардо. — Пусть он не будет иметь успеха, но мы должны убедить всех в том, что «Тропибелла» жива и продолжает функционировать, только у нее временные трудности в связи со сменой основного модельера. Мы выставим коллекцию Евы, а главной моделью буду я. Это внесет в показ неожиданную краску, и все поймут, что мы решили сменить направление и поэтому сами отказались от Габриелы.

— Ты? В качестве модели?..

— А что? Считаешь меня уже старой для этого дела?

— Сара, как бы тебе сказать это помягче... — Рикардо старался подбирать слова, которые бы прозвучали не обидно для жены. — Я знаю твое желание стать моделью и даже обсуждал это с Евой. Но она считает, что сейчас в моде другой тип манекенщиц...

— Тип Габриелы? — язвительно усмехнулась Сара.

— Ну, в общем, да, — вынужден был признать Рикардо.

— Ты не знаешь моих возможностей! — с обидой произнесла Сара. — Красивая женщина всегда в моде! И я сумею подать любую, даже самую поганую одежду так, будто это платье предназначалось для королевы.

Опечаленная Ева пришла к Габриеле, чтобы поделиться с ней своими неприятностями и попросить доброго совета.

— Сара будет там ведущей моделью?! — пришла в ужас Габриела, когда Ева рассказала ей о переменах, происходящих в «Тропибелле». — Нет, я была права, когда уговаривала тебя уйти от Рикардо вместе со мной. Да Сара своим вульгарным видом загубит все твои разработки! И Рикардо совсем с ума спятил. Я давно подозревала, что он перестал чувствовать веяния моды. Он банкрот, Ева!

— Ты говоришь о нем так жестоко, — недовольно заметила Ева. — Ведь ты любила этого человека, а может, и до сих пор любишь...

— Нет, Ева, все уже в прошлом. А моя любовь не имеет никакого отношения к профессиональной деятельности Рикардо. Ты же сама говоришь, что он сделал ставку на Сару. Скажи, мог ли так поступить профессионал?

— Не знаю, что с ним творится. Он ходит словно в воду опущенный. И я не могу уйти от него в такой ситуации. Второго удара он не переживет.

— Ну, жалей его, жалей. А он никого не жалеет, кроме своей драгоценной Сары. Неужели ты этого еще не поняла?

— Да, в общем, поняла. Но уйти все равно не могу.

Она переменила свое решение на противоположное уже следующим утром, когда увидела модели, изготовленные по эскизам Сары.

—Но это же разработки Габриелы! — воскликнула возмущенная Ева. — Как ты можешь выдавать их за свои?

Между женщинами возникла бурная ссора, и взявшийся их помирить Рикардо вынужден был признать, что эскизы действительно принадлежат Габриеле.

—Ну и что? — невозмутимо отрезала Сара. — Она о них все равно уже забыла.

Тогда-то Ева и сказала, что увольняется из «Тропибеллы» немедленно.

Работа в новом Доме моделей так увлекала Габриелу, что сестры смотрели на нее даже с некоторым осуждением: слишком быстро она забыла об Артуро.

Для самих же Эстер и Марисоль смерть Артуро имела неожиданные и не очень приятные последствия.

Демо однажды увидел Эстер, выходившую из церкви, и спросил, зачем она туда ходила — ведь службы в этот час не было. Эстер честно ответила, что зажгла свечу в память об Артуро. Реакция Демо оказалась такой яростной, что Эстер в слезах убежала домой, не в состоянии вынести упреков, которые на нее обрушились.

— Ты была его любовницей! Ты и до сих пор любишь его! — кричал в гневе Демокрасио.

— Но Артуро мертв! — пыталась пробиться к его благоразумию Эстер.

— А если бы он был жив, то тебя ничто бы не останавливало? Ты бы спала с ним, а не со мной?

Эстер горько переживала обиду и не подпускала к себе Демокрасио, который, опомнившись, надеялся вымолить у нее прощение.

У Марисоль тоже возникла размолвка с Бейби — из-за Артуро.

—Ты-то что убиваешься по нему? — рассердился Бейби, когда Марисоль после похорон стала рассказывать, каким замечательным человеком был Артуро. Кем он тебе доводился? Может, у вас была любовь?

Марисоль, в свою очередь, спросила, почему Бейби так враждебно настроен против Артуро и что их связывало с покойным. Сама о том не догадываясь, она попала в болевую точку Бейби, и в ответ он разразился бурной тирадой, из которой Марисоль поняла только то, что Бейби испытывает угрызения совести после смерти Артуро. На все дальнейшие расспросы Бейби не отвечал, чем лишь усилил подозрения Марисоль.

—Скажи мне, наконец, прямо: чем ты занимаешься и откуда у тебя такие большие деньги, — потребовала она.

Бейби не могла понравиться ее настойчивость, и в итоге они с Марисоль поссорились.

После увольнения Евы Рикардо ничего не оставалось, как положиться во всем на Сару. На успех он, разумеется, не рассчитывал — в его задачу входило держать хорошую мину при плохой игре. Конкуренты Рикардо поглядывали на него с сочувствием, ничем не выдавая своей радости по поводу его неудачи. От них Рикардо и узнал о некоем новом Доме моделей — «Афродите», — который, едва появившись на горизонте большой моды, рекламировал себя с большим размахом.

Рикардо взял в руки один из красочных проспектов, выпущенных «Афродитой», и увидел на обложке... улыбающуюся Габриелу.

— Кто же владелец этой «Афродиты»? — воскликнул он и, не успев получить ответа, услышал:

— Вы сеньор Рикардо Линарес? — спросил подошедший к нему незнакомец. — Получите приглашение на показ новой коллекции Дома моделей «Афродита».

— Кто вас послал? — не слишком любезно отреагировал Рикардо.

— Сеньор Аурелио Линарес. Он будет рад видеть вас на торжественном открытии «Афродиты».

Поблагодарив посыльного за приглашение, Рикардо тотчас же отправился к Габриеле, но дома ее не застал. Консуэло пояснила, что дочь до поздней ночи бывает у себя на работе.

—Она совсем забыла о сыне! — гневно бросил Рикардо.

— Наоборот, — возразила Консуэло. — Габи не жалеет сил, чтоб обеспечить мальчику достойное будущее.

— Но она же связалась с этим подонком — моим дядюшкой! О каком достойном будущем тут может идти речь?!