– Когда? – спросила Мона упавшим голосом.

– Через месяц. Может, через полтора. – Увидев, как вытянулось лицо Моны, он быстро добавил: – Но точные сроки пока не установлены. А зная ваше «еджипшен тайм», не удивлюсь, если придется еще задержаться.

– И куда ты едешь? В какую страну?

– Пока что домой, в Украину. Потом, вероятно, меня снова переведут куда-нибудь за границу.

Не в силах произнести ни слова, она лишь кивнула, и вдруг из ее глаз ручьем хлынули слезы. Выросшая на Востоке, Мона всегда умела контролировать свои эмоции на людях, однако сейчас ей было наплевать на правила и общественное мнение.

«Какая разница, что подумают обо мне окружающие? – думала она, даже не пытаясь остановить слезы. – Все кончено. Он уезжает».

– Мона, успокойся. – Сергей казался смущенным. Подобно большинству мужчин, он терялся и не знал, что делать, когда женщина заливается слезами. – Ну пожалуйста, я прошу тебя.

– Сейчас. – Она попыталась взять себя в руки. – Пойду умоюсь.

– Может, нам лучше вообще уйти отсюда?

– Нет, нет. Сейчас все будет в порядке. Не знаю, что на меня нашло.

Ей потребовалось немало времени, чтобы успокоиться и кое-как привести себя в порядок. Когда Мона вернулась в зал, Сергей взглянул на нее с беспокойством. Впервые он изменил своей привычной шутливой манере поведения. В присутствии Сергея она почти всегда ощущала неловкость, но сейчас впервые почувствовала, что и он смущен.

– Прости.

– Нет, это ты меня извини. Не нужно было заводить разговор в общественном месте.

– Давай поедим? – спросила Мона, хотя совершенно не чувствовала голода.

Домой они возвращались в молчании. Сергей пытался о чем-то говорить, но его спутница отвечала невпопад и в основном отмалчивалась. Не дойдя до дома совсем немного, Мона попросила Сергея оставить ее здесь и зайти в здание первым – они часто использовали эту уловку, чтобы не вызывать лишних подозрений у баваба. Когда фигура Сергея исчезла за поворотом, Мона вдруг почувствовала огромную усталость. Ей совсем не хотелось обратно в пустую квартиру, и она бездумно пошла вперед.

Время как будто остановилось. Мона автоматически шагала все дальше, забыв о времени и не задумываясь о направлении движения. Скоро совсем стемнело, но и это ее не остановило. В голове крутилась всего одна мысль: все кончено. Он уезжает.

Прошло довольно много времени, прежде чем Мона остановилась и огляделась вокруг. Она оказалась в незнакомом районе; было совсем темно. Ее оцепенение спало; ноги ныли от непривычно долгой ходьбы. Мона решила поймать такси, поскольку понятия не имела, как добраться до дома; но когда она полезла в сумку, то не нашла там кошелька.

«Видимо, я оставила его дома, – понял Мона. – Что же делать?»

На телефоне оказалось несколько неотвеченных вызовов от Сергея. Мона вздохнула с облегчением и набрала его номер.

– Где ты? – сердито спросил он.

– Извини, я просто гуляла. Телефон на беззвучном режиме.

– Ты знаешь, сколько времени?

– Какая разница? Завтра выходной.

– Но тебе нечего делать на улице в такой час. Ты же знаешь, в Каире сейчас небезопасно.

– Но я же не на Тахрире, – отмахнулась Мона и в этот момент заметила, как несколько проходящих мимо парней смерили ее подозрительными взглядами и о чем-то зашептались между собой. Моне стало не по себе.

– Где ты? – повторил вопрос Сергей.

– Я… не знаю. Пожалуй, я и правда загулялась.

– Ценное наблюдение, – проворчал он. – У тебя есть деньги на такси?

– Нет. Я забыла дома кошелек.

– Лови машину, я тебя встречу.

– Хорошо, – пробормотала Мона, краем глаза наблюдая за подозрительной компанией и параллельно пытаясь найти такси. Как назло, улица была совсем пуста.

– Сергей, не клади, пожалуйста, трубку. Тут какие-то странные парни… Мне страшно.

– Этого еще не хватало, – вздохнул он. – Может, ты все же выяснишь адрес? Я за тобой приеду.

– Нет-нет, я сейчас найду машину. Ты только не отключайся. – Подозрительная компания дружно достала сигареты. Мужчины закурили, по-прежнему поглядывая на Мону. Она тихонько вытерла вспотевшие ладони, пытаясь казаться спокойной и безразличной. В голове вдруг всплыли все многочисленные слухи о преступлениях, случившихся в Каире за последние два года. Это было смутное время для Египта, и среди всего прочего резко возрос уровень преступности. Мона мало интересовалась политикой; вечерами она уже давно выходила на улицу только с Сергеем, в компании которого чувствовала себя в полной безопасности. Но теперь, стоя в незнакомом месте под тусклым светом уличного фонаря в компании подозрительных парней, Мона вдруг ощутила резкий приступ страха.

«Пусть Аллах мне поможет», – взмолилась она. В этот момент на другой стороне улицы мелькнуло такси; Мона тут же сорвалась с места. К счастью, машина оказалась свободной; она села на заднее сиденье и назвала свой домашний адрес.

– Сергей, ты еще тут? Я еду. Подожди, сейчас спрошу. Водитель говорит, минут пятнадцать.

– Далеко ты забралась, – проворчал Сергей. – Ладно, я тебя встречаю.

– Спасибо, – сказала она. – Что я буду без тебя делать?

Но он уже положил трубку, и вопрос повис в воздухе.

«Да, что я буду без него делать?» – повторила она еще раз, чувствуя, как сжимается сердце. Моне казалось, что огромная часть ее души навсегда покинет Каир вместе с Сергеем, и она совсем не понимала, как жить дальше.

Сергей, как и обещал, ждал ее у центрального входа; он отдал таксисту деньги и даже перекинулся с ним парой фраз на арабском.

– А ты делаешь успехи, – усмехнулась Мона.

– Да, я стал настоящим каирчанином, – улыбнулся он в ответ. – Надень на меня арафатку, и с пяти шагов не отличишь от араба.

– Я – отличу.

– Ну, ты – может быть. А другие точно не отличат.

– Думаю, в Киеве ты произведешь фурор.

– Кстати, да. Я уже задумал организовать арафатка-пати для всех друзей. Они ждут не дождутся, когда я вернусь и продемонстрирую им свой африканский загар. – С этими словами Сергей повел ее к лифту.

Мона молчала. Она видела, что Сергей ждет возвращения на родину, но не могла разделить его чувств.

«Почему так? – размышляла Мона. – Ведь я люблю этого человека. Значит, когда он радуется, я тоже должна радоваться. Все-таки любовь – очень эгоистичное чувство. А как бы я отреагировала, если бы он сказал, что женится? Для меня это стало бы страшным ударом».

– Прости, тебе неприятны эти разговоры? – догадался Сергей.

– Нет-нет, что ты. Все в порядке. Представляю, как ты соскучился по дому.

В лифте Сергей нажал сразу две кнопки. Мона не сомневалась, что баваб смотрит за ними, – их странная дружба, которую не всегда удавалось скрыть, должна была выглядеть в его глазах весьма подозрительно. Поскольку Сергей жил на два этажа ниже, он вышел первым, но прежде чем двери лифта закрылись, успел подмигнуть ей и тихо сказать: «Я загляну через полчаса».

У Моны не было времени протестовать, да сегодня ей этого и не хотелось. Какая разница? Все равно он скоро уедет.

Она успела принять душ и переодеться, а затем тихо подошла к двери и оставила ее слегка приоткрытой. Мона знала, что Сергей не станет вызывать лифт, а пойдет по лестнице и постарается не привлекать лишнего внимания, – значит, ему лучше не задерживаться у входа в ее квартиру. После этого Мона включила телевизор – если вдруг кто-то решит сунуть нос в чужую жизнь, телевизор в холле должен заглушить звуки их голосов. Когда она делала кофе, раздался тихий щелчок, и вскоре Сергей появился на кухне.

– Тебя никто не видел? – как обычно, спросила Мона.

– Я просто ас маскировки, – как обычно, ответил Сергей.

Все эти реплики и ритуалы уже успели стать для них привычными. Сергея забавляла столь продуманная конспирация в таком невинном, с его точки зрения, деле, но это не мешало ему в точности исполнять все меры предосторожности.

Она молча кивнула, поставила чашки на поднос и отнесла его в гостиную. Затем, вспомнив, что Сергей всегда не прочь перекусить, добавила туда вазочки с печеньем и конфетами, которые держала специально ради него.

Кофе пили в молчании; разговор не клеился. По телевизору показывали очередную египетскую комедию, и они оба механически следили за сменой картинок на экране. Обычно Мона могла говорить с Сергеем на любую тему, но сегодня ей что-то мешало. Она испытывала неловкость, причину которой никак не могла понять.

– Я могу тебе чем-то помочь? – вдруг спросил Сергей.

– Почему ты думаешь, что мне нужна помощь?

– Я же вижу, что ты не в своей тарелке.

Она пожала плечами и вдруг снова разрыдалась. Сергей подскочил как ужаленный.

– Ну что с тобой такое? Перестань, пожалуйста. – Он ласково погладил ее по голове и легко притянул к себе. Впервые в жизни Мона обняла Сергея по-настоящему; она зарылась головой в его рубашку и вдруг почувствовала невероятное облегчение.

«Вот если бы можно было провести так всю оставшуюся жизнь», – мелькнуло у нее в голове.

Сергей говорил какие-то успокаивающие слова; Мона слабо вникала в смысл, сам звук его голоса баюкал и успокаивал. Она не знала, сколько прошло времени; подняв голову, Мона увидела лицо Сергея совсем близко от своего; в его глазах был немой вопрос. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, затем Сергей робко поцеловал ее, – она не сопротивлялась и не задавала никаких вопросов ни ему, ни самой себе.

Мона проснулась рано утром на кровати, хотя совершенно не помнила, как попала сюда из гостиной. Сергея рядом не оказалось, и на секунду ей в голову пришла нелепая мысль, что это был лишь сон. Она вскочила с кровати и быстро осмотрела квартиру, пытаясь понять, случилось ли это на самом деле или же все произошло только в ее воображении. Но нет, Сергей ей вовсе не приснился, о чем свидетельствовали улики: две недопитые чашки с остывшим кофе, мокрый пол в ванной, а главное – запах его одеколона на ее кровати.