– Я хотел закончить отношения честно, а ты предлагаешь мне ее обмануть.

– Я всего лишь высказал свое мнение. Вообще-то я почти не сомневался, что когда-то ты вляпаешься со своей египтяночкой по самое не хочу и придешь ко мне просить совета. Видишь ли, друг: не всегда честность – это лучший выход, особенно по отношению к женщине. Ты, конечно, можешь сказать честно: мол, побудь моей любовницей месяцок, а потом я уеду и все забуду. Или: между нами ничего быть не может, давай или забудем о прошлой ночи, или продолжим тайком спать вместе до моего отъезда, но потом я все равно улечу и все забуду. Это будет честно, но весьма болезненно для нее. Тот вариант, что предложил я, куда более гуманный. Возможно, тебе вообще не придется никого обманывать. Ты уверен, что она сама захочет связать свою жизнь с иноверцем и уехать с ним в какую-то далекую и холодную страну? Любовь любовью, но к браку тут подход серьезный. Если твоя Мона неглупа, она сама все поймет и не будет слишком уж рваться в Украину. Тогда вы просто проведете вместе оставшийся месяц, соблюдете внешние приличия и оставите приятные воспоминания друг о друге. Единственная загвоздка – с твоей религией, поскольку по египетским законам мусульманка не может выйти замуж за христианина. Но и это вопрос решаемый. К счастью, в Египте все вопросы можно решить за небольшой бакшиш.

– Это я уже понял, – проворчал Сергей. – Мне все равно, что будет написано в какой-то бумажке, но неужели никто не просечет, что это самая настоящая липа?

– Ну, во-первых, религия такое дело… Довольно трудно доказать, кто и во что там верует в глубине души. Во-вторых, ты же знаешь, какое у них отношение к этому вопросу. Египтянин скорее даст отрубить себе правую руку, чем позволит записать себя иноверцем. А люди склонны подозревать других лишь в том, на что способны сами.

– Да ты стал философом, мой друг.

– А что, жизнь на Востоке очень располагает к философии. Слышать их вечное «букра» и «ин ша Аллах», не философствуя, вообще невозможно. Это ты, счастливчик, скоро свалишь отсюда.

– Ну, перестань. Разве в Каире плохо?

– С прежним президентом мне что-то совсем не нравилось. Вот пиво, – он покрутил бокалом в руке, – почти исчезло из продажи. А я на сухой закон не подписывался.

– Ну, Мурси сбросили, значит, скоро и пиво вернется.

– Поживем – увидим. Ты меня знаешь: я смогу жить где угодно, если там есть спиртное и красивые девчонки. Ну так что скажешь? Я тебя убедил?

– В твоих доводах что-то есть, – кивнул Сергей. – Но мне надо еще подумать.

– Только не затягивай: времени у тебя мало. Да и нехорошо держать девушку в ожидании.

Встреча с Сергеем была назначена на три часа следующего дня. Мона вновь проснулась спозаранку и первым делом проверила телефон. – Сергей не звонил. Кое-как, постоянно расхаживая по квартире и перекладывая вещи с места на место, она дождалась назначенного времени. Вопреки ее опасениям Сергей не стал ничего отменять и ровно в три ждал ее за поворотом.

– Мона! – Он окинул ее долгим взглядом. – Я соскучился. Кажется, мы не виделись целую вечность.

На душе у нее сразу потеплело.

– Мне тоже так показалось. Как ты провел вчерашний день?

– Отсыпался, затем встречался с другом, – осторожно ответил Сергей. – А ты?

– Я тоже встречалась с подругой.

Всю дорогу до ипподрома ни один из них не коснулся волнующей обоих темы. Мона гадала, как вести себя с Сергеем, а он сыпал шутками, но порой на его лице появлялось задумчивое выражение. Мона, хорошо изучившая своего любимого за время их общения, видела, что он хочет что-то сказать, но не может решиться.

После прогулки верхом Сергей предложил найти место, чтобы обсудить кое-что; Мона испытала одновременно облегчение и страх.

«Так или иначе, но сейчас все решится, – подумала она. – Скорее всего, Сергей предложит оставить все как есть. Что ж, я к этому готова».

Однако Сергей сказал совершенно другое. Мона испуганно посмотрела на него, думая, что он шутит.

– Ты же знаешь, что это невозможно, – пробормотала она, совершенно растерянная. – Я бы стала самой счастливой женщиной на свете, но…

– Скажи, Мона, ты любишь меня?

Она опустила глаза.

– Ты знаешь, что люблю.

– Тогда все решаемо. Я уже нашел выход. Конечно, мы не сможем пожениться прямо завтра, но ведь для начала можно заключить орфи-брак?

– Откуда ты вообще знаешь про орфи? Ладно, не важно. Все равно ты принадлежишь другой религии…

– Я решу этот вопрос. Просто доверься мне и ни о чем не волнуйся.

– Твое предложение для меня – большой сюрприз, – признала она. – Я ожидала чего угодно, но только не этого.

В голове у Моны все смешалось. Ей хотелось задать тысячу вопросов: как он сможет организовать их брак, кто будет знать об их отношениях, что случится после его отъезда, – но она не могла заставить себя мыслить разумно.

«Мне надо успокоиться, – решила Мона. – Слишком многое произошло за последнее время».

От Сергея не укрылось, что она совсем сбита с толку. В душе у него вновь зашевелились сомнения.

«Правильно ли я поступаю?» – гадал он, глядя на растерянное лицо Моны. Сергей не мог не признать, что эта девушка заняла в его сердце куда более значительное место, чем он отводил ей вначале. Но брак? Будучи прагматиком и отчасти даже циником, он не верил в любовь, признавая лишь влечение и – теоретически – возможность совместного существования мужчины и женщины на одной территории. Все ахи, охи, рассуждения о встретившихся половинках одного целого и прочие романтические рассуждения Сергей неизменно высмеивал, считая их вымыслами чересчур сентиментальных натур. Размышляя о Моне, он был вынужден признать, что по характеру и темпераменту эта девушка подходила ему практически идеально. Не будь она египтянкой – то есть женщиной совершенно другого воспитания, принадлежащей иному миру, – кто знает, как могли бы сложиться их отношения.

Мысли Моны, как ни странно, протекали примерно в том же направлении. Она думала о причудливых зигзагах судьбы, которая свела и развела ее с Ахмедом, оставшимся для нее совсем чужим, и подарила ей встречу с мужчиной из далекой Украины. Вот только предложение подделать документы сильно смущало Мону.

– Ты говоришь, что можешь получить справку о смене религии? – осторожно уточнила она.

– Мой друг обещал помочь.

– И там будет написано, что ты мусульманин?

– Ну конечно. Иначе по вашим законам мы не сможем пожениться. Но разумеется, это будет просто бумага – я не собираюсь на самом деле принимать ислам.

Мона задумалась.

– Тебя это смущает?

– Ты знаешь, что для нас это очень серьезно.

– Да, я знаю, что в Египте очень серьезно относятся к вопросам веры. А у нас в Украине свобода совести. Ты знаешь, что это такое?

– Нет.

– Это значит, что каждый человек вправе исповедовать любую веру или вообще не верить в Бога – и это его личное дело. В Украине мы могли бы пожениться официально, и никто не задавал бы нам вопросов о вероисповедании.

– У вас очень странные обычаи.

Сергей расхохотался.

– Ну а чего бы ты хотела, Мона?

– Честно? Только не смейся. Я бы хотела, чтобы ты на самом деле принял ислам. Тогда мы могли бы быть вместе безо всякого обмана и мое сердце было бы спокойно.

– Шутишь?

– Мы никогда не шутим такими вещами. Я знаю, что это вряд ли возможно, – ты слишком далек от религии. Но ты спросил, а я ответила.

– А ты… ты могла бы сменить веру ради меня?

Мона поколебалась.

– Нет. Это единственная вещь, которую я никогда не смогу сделать, – даже ради тебя.

– Вот видишь. Ты бы хотела, чтобы я сменил веру, но не готова сделать того же ради меня.

– Это разные вещи. Ты не дорожишь своей религией так, как мы. И ты не готов дать голову на отсечение, что именно твоя религия и есть единственно верная.

– Конечно, нет. Я не фанатик.

– Для нас это никакой не фанатизм – мы просто знаем, что это так.

– Послушай, Мона, я вырос не здесь, и у меня несколько другой взгляд на вопросы веры. Если хочешь знать, я верю в Бога, но не считаю принципиальной разницу между всеми религиями. Я готов предоставить нужные бумаги и назваться мусульманином, если так надо, но не более того.

– Я поняла тебя, – вздохнула Мона.

– Ты разочарована?

– Нет, что ты. Я знала, что ты не захочешь говорить о смене веры. Видимо, есть вопросы, в которых мы никогда не сможем понять друг друга.

– Но это не помешает нашим отношениям?

– Я надеюсь, что нет, – тихо ответила Мона.

Следующие дни она пыталась привыкнуть к мысли, что скоро они с Сергеем будут вместе. Раньше это казалось ей настолько утопичным и недостижимым, что Мона, хоть и предавалась тайным мечтам, никогда всерьез не размышляла о такой возможности. Мечта вдруг стала былью, но что-то мешало ей радоваться в полную силу. Было во всей этой ситуации нечто неправильное, и Моне не составило большого труда понять, что именно ее беспокоит. Сергей не собирался по-настоящему принимать ислам, а брак с иноверцем – едва ли не худшее, что может совершить женщина-мусульманка. Она знала, что на Западе совсем другие законы и там их союз будет вполне допустимым, но не могла побороть убеждения, которые впитала с молоком матери.

«Магнуна[29], – ругала она себя, – судьба дает тебе шанс, так бери его и благодари Бога! Ты сможешь быть вместе с Сергеем, сможешь уехать из Египта и начать новую жизнь!»

Не выдержав, она рассказала обо всем Линде. Та отнеслась к новостям довольно настороженно.

– Я рада за тебя, конечно, рада. Но это все так неожиданно… Ты уверена, что хочешь уехать с ним?

– Я уверена, что люблю его. И сделаю все, чтобы мы были вместе.

– Ты представляешь, что такое Украина? – уточнила Линда.

– Я нашла много информации в Интернете, а Сергей постоянно рассказывает мне об их жизни.

– И ты готова к этим переменам?