– Отдельно друг от друга?

– Да. Конечно, бывают и другие свадьбы. Понимаешь, все зависит от степени религиозности семьи…

– Это я уже понял. А если женятся христиане? У них же нет запрета на алкоголь.

– Наверное, – согласилась Мона. – Если честно, я не знаю. В Египте у меня не было друзей среди христиан, и я никогда не ходила к ним на свадьбы.

– А еще на ваших свадьбах не кормят, так?

– Так. У нас в деревне, например, отмечают прямо на улице и угощают только напитками. Правда, иногда гостей могут покормить… но никто не сидит за общими столами. Женщины едят отдельно, мужчины отдельно. Поели и вернулись праздновать на улицу.

– Обалдеть, – Сергей вновь расхохотался. – Даже представить не могу такую свадьбу.

– Бывает, что отмечают в кафе, – добавила Мона. – В городах. Тогда, наверное, это больше похоже на ваши свадьбы. Там могут быть накрыты столы, приглашен ведущий, подготовлены музыкальные номера…

– Нет, я бы хотел побывать именно на деревенской свадьбе, – продолжал веселиться Сергей. – Так сказать, для расширения кругозора. Чувствую, такую свадьбу я бы запомнил надолго.

– Тебя бы там тоже запомнили надолго, – улыбнулась Мона. – У нас не привыкли к иностранцам.

– Кто знает? Вдруг когда-нибудь твоя семья меня примет, мы поедем к ним в гости и нас даже пригласят на какую-нибудь свадьбу? Как думаешь?

Мона, опустив голову, пожала плечами и вдруг расплакалась.

– Прости меня, – испугался Сергей. – Прости, я ляпнул глупость. Ну же, не плачь. Ну дурак, дурак. Не надо было напоминать тебе о семье.

– Ты не виноват. Я стала очень плаксивой: наверное, из-за беременности.

– Мона, я понимаю, как тебе тяжело. Поверь, прекрасно понимаю. Ты беременна, в чужой стране, наши обычаи кажутся тебе странными и даже дикими… Но что поделать, если мы такие? Я на все готов ради тебя, но не могу изменить свою страну и своих соотечественников. Ты понимаешь?

– Понимаю. Вы очень хорошие, просто сильно отличаетесь от египтян. Мне нужно время, чтобы привыкнуть.

– Я знаю. Ну, не плачь. Все будет хорошо.

– Я уже успокоилась. Просто странно от мысли, что никто из моих родных не будет присутствовать на этой свадьбе.

– Когда-нибудь они примут твой выбор, – уверенно сказал Сергей. – Может быть, это займет несколько лет, но рано или поздно вы помиритесь.

– Ин ша Аллах, – Мона возвела глаза к небу.

– Пока что ты бы могла подружиться с кем-то из украинок. Конечно, подруги не заменят тебе родственников. Но все же это лучше, чем ничего.

Мона вновь погрустнела.

– У меня не слишком получается дружить с вашими девушками. Понимаешь, жены и невесты твоих друзей – они совсем другие. Я чувствую, что меня рассматривают, как заморскую зверушку.

– Не преувеличивай.

– Но так и есть. И потом, далеко не все хорошо говорят по-английски. Единственный человек, который ко мне хорошо относится, – это Юля.

Сергей промолчал. Ему совсем не нравилось, что Мона подружилась с Юлей и та запросто приходит к ним домой просто поболтать с его невестой – в этом было что-то неправильное. С другой стороны, что он может сделать? Юля в хороших отношениях и с Тамарой Николаевной, и с Моной. Не в его власти запретить ей ходить к ним в дом. Да и, кроме того, имеет ли он право запрещать Моне общаться с единственной девушкой, с которой у нее сложились отношения? Пару секунд Сергей раздумывал, не рассказать ли жене о своем давнем студенческом романе с Юлей, но потом решил, что лучше промолчать.

«Дело прошлое, – рассудил Сергей. – Мало ли кто с кем встречался по молодости. Мона, конечно, расстроится, ну а что толку? Нет, ей лучше ничего не знать».

– Кстати, Юля ведь будет на нашей свадьбе? – спросила Мона.

– Не знаю. Если хочешь, пригласи ее. А может, мама уже пригласила.

– Мне было бы приятно, если бы она пришла. Кстати, Юля посоветовала мне хорошего визажиста, который может сделать макияж перед свадьбой. А еще она нашла какое-то место, где можно взять в аренду белый полушубок, – в одном платье я замерзну. В общем, Юля просто чудо. Не знаю, что бы я без нее делала.

– Ну тогда у нас просто нет выбора, – усмехнулся Сергей.

– В чем дело? Она тебе не нравится? – насторожилась Мона.

– Нет, почему же. Когда-то в детстве мы дружили, но в последние годы почти не общались. Просто у каждого своя жизнь.

– Да, так бывает. Но Юля единственный человек, который пытается меня поддержать, – я имею в виду, из девушек.

– Послушай, дорогая. Я ничего не имею против Юли. Но не замыкайся на одном человеке, – я уверен, что ты можешь найти себе еще подруг.

– Где? – поинтересовалась Мона. – Я же почти не выхожу на улицу.

– Все мои друзья придут на нашу свадьбу в сопровождении своих девушек или жен.

– Я же тебе объясняла, как эти девушки на меня смотрят.

– Не драматизируй. Возможно, ты кажешься им слегка… необычной. Да, необычной восточной девушкой. Но со временем они к тебе привыкнут.

– Оказывается, подружиться не так-то просто, – покачала головой Мона. – Когда я оказываюсь в компании с вашими украинскими девушками, то всегда стараюсь наладить контакт. Разговариваю, пытаюсь шутить, задаю вопросы. Еще я оставляю им свой номер телефона, но мне никто так ни разу и не перезвонил.

– Ладно, – сдался Сергей. – Ты в Украине всего три недели. Наверное, я просто слишком многого хочу. Так что насчет этого… как его… визажиста?

– Ну, мне же нужно сделать макияж. Юля знает хорошего мастера, и она предложила привести его прямо к нам домой, а заодно поработать переводчиком. Здорово, правда?

– Что ж, прекрасно. Вообще-то я плохо разбираюсь в этих женских штучках, так что, может, и неплохо, что Юля взялась тебе помочь. Что еще потребуется к свадьбе?

– Наверное, туфли. Платье у меня уже есть.

– Может, туфли ты тоже сможешь выбрать вместе с Юлей? – осторожно поинтересовался Сергей. Перспектива несколько часов ходить по магазинам его совсем не радовала.

– Я у нее спрошу. Думаю, Юля не откажет.

– А прическа? Укладка? Или как там это у вас называется? Я надеюсь, хотя бы на свадьбе ты не будешь настаивать на том, чтобы надеть платок?

Мона вздохнула. Ее категорическое нежелание ходить с непокрытой головой давно стало у них камнем преткновения. Правда, в Украине было довольно прохладно, и на улице ее хиджаб смотрелся более или менее уместно. Но она отказывалась снимать его, даже когда входила в помещение, и Сергей ничего не мог с этим поделать. Кроме того, он не представлял, что Мона будет делать, оказавшись в Украине летом.

– Ладно, – сдалась она. – На свадьбу пусть будет прическа. Договоримся там же, в салоне.

– Слава богу, – вздохнул Сергей.

– Вообще-то в Египте много невест с непокрытой головой, – задумчиво протянула Мона. – На свадьбу это допускается, хотя мой отец всегда был против. Впрочем, папа ведь все равно не знает о свадьбе. А если и узнает, то на фоне всего остального отсутствие платка вряд ли его так уж шокирует.

– Свадьба будет очень приличной, – поспешил заверить ее Сергей. – Обещаю, никто не станет напиваться и плясать голым на столе. – Увидев, как вытянулось лицо Моны, он снова расхохотался. – Шучу, шучу. У меня вполне серьезные и респектабельные друзья. Тебе не о чем переживать.

Но Мона, конечно же, переживала. Порой ей даже казалось, что все это происходит не с ней, а с какой-то другой девушкой. Ночами она долго лежала без сна, пытаясь представить и свадьбу, и их дальнейшую семейную жизнь вдалеке от Египта. До переезда Мона считала себя вполне подготовленной к тому, что на Украине ее ждет много необычных и удивительных вещей, но на деле все оказалось совсем не так. Эта страна не переставала удивлять и даже шокировать: оставалось только гадать, когда она сможет привыкнуть к местным реалиям.

Последняя неделя перед торжеством была посвящена свадебным приготовлениям. Они долго выбирали кольца, потом осматривали зал и договаривались с флористами, официантами, ведущим и фотографом. Несмотря на то, что свадьба планировалась совсем скромная, дел оказалось немало, и Мона не успела моргнуть глазом, как наступило 20 ноября.

За всеми хлопотами ни Сергей, ни тем более Мона не следили за тем, что творилось вокруг них. Между тем Украина готовилась вступить в Евросоюз, и страсти вокруг этого события кипели и накалялись день ото дня. Политическая активность украинцев, казалось, достигла пика: люди обсуждали предстоящее подписание соглашения об ассоциации Украины и ЕС не только дома или на работе, но даже в общественных местах. Споры между сторонниками и противниками евроинтеграции не смолкали ни на минуту, порой переходя в крики и махание кулаками. Свекровь не пропускала ни одного выпуска новостей, но Мона с Сергеем были слишком заняты своими личными делами, чтобы следить за политикой.

За день до свадьбы Сергей устраивал мальчишник, и последнюю холостяцкую ночь он провел на квартире у друга. Моне отмечать было не с кем, благо Юля нашла время забежать к ней на пару часов, и они мирно провели вечер на кухне в компании Тамары Николаевны. Мона изредка принимала участие в разговоре, не переставая удивляться традиции вести гостей на кухню и поить их слабо заваренным чаем в таком количестве, что, казалось, вскоре он должен брызнуть из ушей.

«Заварки им, что ли, жалко? – поражалась она. – И сахару тоже. Но главное – зачем пить по пять чашек?» В Египте тоже любили чай, вот только заваривали его совсем иначе[41].

Так или иначе, она была признательна Юле и даже свекрови за то, что они составили ей компанию; коротать этот вечер в одиночестве было бы совсем невыносимо. Поэтому Мона послушно пила предложенный напиток, заедая его вареньем из какого-то неизвестного ей фрукта, названия которого она никак не могла запомнить, и старательно улыбалась. Даже свекровь, казалось, смирилась с неизбежностью свадьбы; она не то чтобы слишком радовалась, но хотя бы реже поджимала губы и не слишком демонстрировала свое недовольство. Что касается Юли, та просто лучилась радостью и оптимизмом. Мону смущало, что иногда Тамара Николаевна и Юля начинали говорить между собой по-русски, но ей было неловко просить перевести ей каждое слово.