Соблазн был очень велик, но я усилием воли заставила себя пройти мимо. Лишних денег у меня теперь не будет очень долго. Да что там, даже не вовсе не лишних, а крайне необходимых и то не предвидится. Уверена, мой пятый босс вцепится в мои финансы мертвой хваткой, как матерый бульдог, и не отпустит, пока все мои денежки не перекочуют в карман Гингемы.

А заработок теперь будет гораздо скромнее. Поздравления писать больше не для кого, карьера фотомодели закончена на весьма плачевной ноте, да и курьером я больше не работаю. Это что же, получается, у меня осталась только одна работа, уборщицей?

Стоило этой мысли прийти в мою голову, как меня прошиб холодный пот. Честно говоря, на зарплату, которую мне платили в компании Владислава и так прожить было бы очень нелегко. А если отдавать ее Гингеме, то прожить, получается, и вовсе невозможно.

Я с трудом сдержалась, чтобы не разреветься. Вот и закончилась сказка про Белоснежку и ее семерых боссов. Только почему-то в финале торжествует не добрая трудолюбивая девушка, а злая ведьма.

22

Картинки перед моим внутренним взором стояли абсолютно пессимистичные. Я видела себя то сидящей на паперти с протянутой рукой, то стоящей в очереди к бесплатными обедами. От этого всего я уже почти готова была впасть в панику, когда вдруг в голову пришла вполне разумная мысль: просто надо больше работать. Очень-очень много.

И тут в голову пришла новая мысль. Такая ужасная, что я резко остановилась посреди улицы и, не обращая внимания на подозрительно оглядывающихся прохожих, шлепнула себя ладонью по лбу. А все потому что вспомнила: полы у единственного имеющегося у меня начальника я так и не вымыла. Ну и пусть его нет в городе, это вовсе не означает, что в его кабинет должен быть предоставлен пылевым клещам.

Развернувшись, я быстро побежала в обратном направлении, к бизнес-центру. И явилась как раз вовремя: рабочий день заканчивался, и сотрудники, шумно переговариваясь, выключали компьютеры и расходились. За все время, пока я здесь работала, выяснить, чем занимается компания, мне так и не довелось. Но я и не переживала. Главное, я знала, что мусорят здесь не очень много, и мне этого было вполне достаточно.

Я спокойно взяла ключ от кабинета директора и беспрепятственно проникла прямо в немытое сердце этой организации. Внимания на меня никто не обращал. Уборщицей вообще быть очень удобно. Взяв в руки швабру, становишься кем-то вроде человека-невидимки. И это мне сейчас было очень кстати. Заняв руки работой, я полностью освободила голову. Конечно, дурные мысли этим тут же воспользовались, и начали атаковать.

Изо всех сил я пыталась найти ответ на вопрос: за что мне все это? Что я сделала не так и как умудрилась с головой окунуться в эту отвратительно пахнущую ситуацию. Естественно, ответ на него найти не удавалось, и от обиды из глаз тихонечко начали капать слезы. Редкие крупные капельки щекотали щеки и, срываясь с лица, падали на пол. Я тут же вытирала их тряпкой, словно скрывала следы преступления.

В тот момент, когда жалось к себе достигла апогея, дверь в кабинет босса скрипнула, и я от неожиданности подпрыгнула на месте. Я то уже думала, что осталась во всем офисе совсем одна. Вот уж нехорошо получится, если какая-нибудь Маргарита Павловна или кто там еще есть в этой компании, застанет меня здесь ревущей.

Я наклонилась пониже и принялась еще усерднее орудовать шваброй. Вот бы этот заработавшийся человек ушел побыстрее. Но тот, как назло, никуда не торопился. Я физически ощущала его присутствие и взгляд, блуждающий где-то в районе моей пятой точки.

— Как приятно осознавать, что сотрудники отлично работают даже в отсутствие начальника, — наконец решил высказаться он.

И я подпрыгнула еще раз. Голос оказался очень даже знакомым. Принадлежал он совершенно точно Владиславу. В другой ситуации я наверняка бы обрадовалась. Но меньше всего мне хотелось, чтобы он увидел меня плачущей. Так что я сделала вид, что очень увлечена оттиранием пола под его рабочим столом.

— Здравствуйте, Снежанна! — предпринял еще одну попытку обратить на себя внимание Владислав. — Очень рад вас видеть.

— Здравствуйте! — буркнула я, стараясь еще ниже опустить глаза.

— Извините, что отрываю вас от дел, — в шутливом тоне продолжал босс. — Но мне бы очень хотелось подойти к своему столу. Вы не будете против?

Я пожала плечами и посторонилась. Однако сделать это ловко и изящно у меня не получилось. Когда у тебя в руках швабра, а глаза застилают слезы, это не очень-то и легко. И вместо того, чтобы незаметно отойти в сторону, а потом и вовсе скрыться, я запнулась о собственную половую тряпку и, наверное, растянулась бы на полу, если бы не наткнулась на очень вовремя оказавшуюся рядом опору.

Обретя утраченное равновесие, я вздохнула, но тут моя опора пришла в движение. От неожиданности я все-таки потеряла бдительность и подняла глаза. И тут же встретилась взглядом с Владиславом.

— Что с вами? — в голосе его чувствовался страх. Видимо, мой зареванный вид производил то еще впечатление.

— Да так, пустяки, — попыталась увильнуть от ответа я, пробуя освободиться. Но босс держал меня крепко.

— Вас кто-то обидел? — продолжал он допрашивать. — Кто-то из моих сотрудников? Я сейчас же разберусь со всем этим и заставлю их извиниться!

Выглядел он действительно грозно, и я снова испугалась. На этот раз за его работников. Они ведь действительно были ни при чем.

— Нет, — я покачала головой. — В вашей компании меня никто не обижал. Это совсем в другой…

Тут мне сделалось почему-то еще хуже, и я заревела с утроенной силой. Говорить стало совсем уж трудно, и я только всхлипывала. Видимо, Владислав это понял, и задавать вопросы прекратил. Вместо этого он прижал меня к себе, позволив уткнуться в плечо, и даже погладил по голове.

А руки у него оказались очень сильные. А плечи широченные. И от этого всего мне действительно расхотелось плакать. Гораздо лучше было бы прижаться еще чуть ближе. Вон они у него какие приятные на вид.

Не знаю, как далеко завела бы меня фантазия, но Владислав, поняв, что рыдать я перестала, строго распорядился:

— Собирайся, мы идем ужинать. И ты мне выложишь все, что тебя беспокоит.

Сопротивляться ему у меня не было никаких сил. Да и желания тоже. Так что через четверть часа мы уже сидели в кафе, которое вполне уже имели право называть нашим. За тем же столиком, что и в прошлый раз.

— Рассказывай, — кивнул Владислав сразу после того, как официантка, выслушав заказ, отошла подальше.

В тот момент я еще не была уверена, что рассказать все как есть — хорошая идея. В памяти еще слишком свежи были воспоминания о том, как повел себя в такой же ситуации Александр. Но сказать ему твердое «нет» и сохранить все свои злоключения в секрете почему-то не получалось. Придумать более-менее правдоподобную историю — тоже. Взгляд босса в то же время становился все красноречивее и требовательнее.

И я заговорила. Сначала осторожно, а потом все более и более эмоционально рассказала все, что могла.

— Так что я должна буду ближайшее десятилетие работать исключительно на благо этой противной Гингемы, — закончила я, и за нашим столиком повисла тишина.

Мы молчали не больше минуты. А потом Владислав бросил быстры взгляд на часы и пробормотал:

— Извини, мне пора. Только что вспомнил об одном срочном деле.

Он исчез так быстро, что я даже не успела сообразить, что происходит. Только хлопала ресницами, пытаясь отделаться от ощущения дежавю. Кажется, все это со мной уже было. Причем совсем недавно.

Лишь когда дверь кафе захлопнулась за сбежавшим боссом, я осознала, что все это — печальная реальность. Интересно, в мире еще есть такие дурочки, которые, как я ходят по одним и тем же граблям, потирая огромную шишку на лбу?

Я вполне представляла, что будет завтра — приду на работу, возьму швабру, а Маргарита Павловна скажет: «Вон отсюда! Вы тут больше не работаете!» А Владислав и вовсе не покажется…

23

Жизнь становилась хуже на глазах. Еще недавно я была просто женщиной с кучей долгов, уволенной с работы и брошенной мужчиной мечты. И наивно полагала, что хуже уже быть не может. А вот, милая Снежанна, получите, распишитесь. Теперь у вас еще и не осталось друга, которому было так приятно жаловаться на судьбу.

Мне уже начало казаться, что я и правда какая-то заколдованная. Не зря же все, к чему я прикасаюсь, тут же исчезает. Может, не зря я решила, что моя бывшая начальница имеет отношение к темным сила?

Как бы то ни было, испытывать судьбу дальше не хотелось. Да и идти мне было больше некуда и встречаться не с кем. Поэтому, посидев еще немого за столиком в одиночестве, я вышла на улицу и побрела домой. Лучше уж запереться в своем маленьком мирке, в котором со мной никогда не случалось ничего плохого. Ну разве что мама ругала за плохие оценки. Но по сравнению с тем, что творилось в моей жизни сейчас, это совершеннейшие пустяки.

Закрывшись у себя в комнате, я рухнула на диван. Лучше не становилось. Мне по-прежнему было страшно. А еще тоскливо сжималось сердце, словно кто-то очень вредный постирал его, а теперь пытался отжать, изо всех сил выкручивая в разные стороны.

От нерадостных размышлений меня отвлек звонок. Я вскочила с кровати, почему-то воскликнув при этом:

— Влад!

Вообще-то в сложившейся ситуации звонок от начальника номер два был бы вполне логичным. Все же должен он был объяснить, почему так быстро ретировался из кафе. Не хотелось верить, что его побег — это просто доказательство того, что он трус и негодяй. И вообще не джентльмен, раз уж способен вот так бросить девушку, оказавшуюся в трудной ситуации.

Однако номер, который демонстрировал мне телефон, был незнакомым, и надежда на то, что это все-таки мой босс, не покидала до тех пор, пока я торопливо не крикнула в трубку: