— И работа уборщицы вам судя по всему не нужна.

Я уже хотела мотнуть головой, но что-то меня остановило.

— А какие у вас условия?

— Простые. После завершения рабочего дня приходите и все тут убираете. Поливаете цветы, моете полы. Вы знаете, что такое мыть полы?

Зря она иронизирует. Про полы я знаю все. Это было одним из величайших кошмаров моего детства. Уже к моим годам семи-восьми родители решили, что я вполне в состоянии держать в руках пылесос и швабру, и с тех пор уборка в квартире стала моей ежедневной обязанностью. И была ею до тех пор, пока мама не вышла на пенсию. Не принялась наводить порядок самостоятельно с огромным энтузиазмом, которому мы с отцом не мешали.

В общем, как мыть полы я знала, но не собиралась заниматься этим профессионально. По крайней мере до сегодняшнего дня точно. А сегодня я спросила:

— И сколько за это платят?

Женщина назвала сумму. Сумма меня удивила. Нет, не то чтобы там можно обогатиться, но в нынешней ситуации, пока я не найду что-то лучше, за пару часов вечером смахнуть пыль, протереть полы и полить цветы… Если, конечно, не монстроподобные цветы из фильма ужасов, которые будут бросаться на несчастную уборщицу с самыми кровожадными намерениями. Что за чушь лезет в голову? Во всяком случае те два кактуса, что стояли возле компьютера, выглядели вполне мирно.

— И каков объем? — продолжала уточнять я.

— Два больших офисных помещения и кабинет босса.

Я вспомнила комнату, через которую только что шла. Не такая уж она и большая, если присмотреться.

— Я, конечно, не Анфиса Викторовна, но эта работа меня интересует.

Женщина долго и пристально меня рассматривала, будто бы подозревала в каком-нибудь промышленном шпионаже.

— Ну хорошо, погуляйте полчасика, я оформлю все документы.

Я протянула ей свою трудовую и посмотрела в глаза виновато. Она пролистала уже имеющиеся записи и посмотрела на меня удивленно. Ну да, трудно было бы предположить, что я мечтаю посвятить себя клинингу.

— Давайте мы сделаем так, — сказала она после короткого раздумья, — делать запись в трудовую не будем, просто оформим договор. Дайте паспорт.

— А у меня с собой нет.

Вот теперь в ее взгляде подозрительности стало еще больше. Впрочем, ненадолго.

— Ничего страшного, принесете вечером, когда будете убирать. Я обычно задерживаюсь в конце рабочего дня. Тогда и подпишем всё.

— Скажите, — мне было очень неудобно спрашивать, но нужно, — а могу я попросить небольшой аванс? Тут такая ситуация…

Она улыбнулась.

— Конечно, выдам, как только увижу ваш паспорт.

Я вышла из офиса, чувствуя себя совершенно другим человеком. Ну вот, и несколько часов я не побыла безработной!

Можно идти домой. Сидеть здесь греться мне уже совершенно не к чему, наоборот, нужно поторопиться, чтобы переодеться и взять-таки паспорт. И даже премию какую-никакую я смогу принести. Конечно, она меньше, чем обычно, ну так и что: пожадничали в этом году, бывает.

Думала ли я когда-нибудь, что работа уборщицы будет меня так радовать.

— Ну что все уладили? — из раздумий меня вытянул уже знакомый голос. Приятный молодой человек, который обнаружил беглого соискателя внизу.

— Да, спасибо, без вас у меня бы ничего не вышло, — вежливо сказала я.

А про себя добавила: без вас у меня даже мысли не возникло бы сюда явиться.

— Да ладно вам, — улыбнулся он. — Просто подсказал дорогу.

Повисла неловкая пауза.

— А вы здесь тоже работаете? — спросила я, чтобы хоть что-то спросить, хотя, конечно, это было очевидно.

— Ну что-то вроде того, — улыбнулся он. — Это моя компания, не то что бы я все время здесь работаю, обычно приходится мотаться туда-сюда, но и здесь бываю тоже.

Ух ты, что-то я с субординацией немножко напутала. Просто парень слишком молод, да и за кофе себе бегал сам. Больше похож на менеджера, чем на руководителя. Так что теперь я сразу сделала очень уважительное лицо.

— Получается, вы мой босс.

— Ну… в некотором роде, — почти с гордостью сказал он. — Хотя, конечно, непосредственное начальство — это Маргарита Павловна.

Прекрасно, так что теперь у меня сразу два босса. Не многовато ли для простой уборщицы? Я пробормотала что-то вежливое, похожее на «пора бежать, до свидания» и с облегчением потопала по коридору.

Остановилась у лестницы, оглянулась: моего нового босса в коридоре уже не было. Ох, как неловко вышло, я ведь не знаю, как его зовут! Ну нечего страшного, разберусь. Может, табличка на двери есть, а может, в какой-нибудь документ посмотрю, когда буду убирать.

Я сделала буквально несколько шагов и практически нос к носу столкнулась с девушкой, моей ровесницей. Она плыла в строгом деловом костюмчике и в облаке сладких духов.

— Жанна? — неожиданно спросила она у меня.

— Ну да, — с удивлением согласилась я. На самом деле этот вариант моего имени мне совершенно не нравился, так что знакомые звали меня Снежка. Впрочем, раз уж я совсем никак не могу узнать эту девушку, к числу близких знакомых она явно не относится.

— Ну наконец-то, — недовольно сказала она. — Виктор Петрович вас давно уже ждет, идемте.

— А-а-а-а… Э-э-э, — попыталась объясниться я, но получилось не очень убедительно. К тому же девушка уже ухватила меня за локоть и как кошка нашкодившего котенка тащила на четвертый этаж.

4

Виктор Петрович оказался немолодым уже мужчиной с седыми висками.

— Вы пришли? Хорошо, — сказал он вместо приветствия. — Значит, все как и договаривались.

Я хотела объяснить, что я лично с ним вообще ни о чем не договаривалась, и тут какое-то неразумение, но он лишь отмахнулся:

— Все вопросы потом, и не ко мне. С вами нам нужно обсудить самое главное. Значит, нужно придумать поздравления к празднику для контрагентов. Но у нас такая история… многие из них друг друга знают. Один текст для всех — не вариант. Получится формально и казенно. Поэтому каждому должно быть особое поздравление: и от души, и такое, чтобы было видно, что не в интернете стишок отыскали, чтобы отвязаться. В общем, нужно желать не чего попало, а чего ему надо. Вон у Светочки, — он кивнул на девушку, которая меня сюда приволокла, — есть файл, там информация на каждого. У кого собака, кто конным спортом занимается, у кого жена с ребятишками. Особенно не расписывайте, все люди деловые. Километровые депеши читать им некогда. Коротенько, душевно и чтобы в точку. Всего семьдесят персон.

Я снова набрала в легкие воздуха, чтобы возразить и объяснить, что никакая я не Жанна, и вряд ли смогу выполнить это непростое задание, но он опять не дал мне вставить и слова.

— По пятьсот рублей за поздравление, как договаривались, — сказал он мне. — Но срок три дня.

Я произвела в уме несложные подсчеты и сразу как-то передумала признаваться в том, что я не Жанна. Во всяком случае слова застыли у меня на губах и никак не желали с них срываться.

— Тут вот только какой момент, Жанночка, — посмотрел на меня Виктор Петрович тепло и по-отечески. — Провести это через бухгалтерию мы никак не можем, так что с договором и прочими радостями жизни ничего не выйдет. Но что бы вы не думали, что обманем, Светочка сейчас вам выпишет аванс (тысяч пятнадцать, я думаю) и даст списки. Все остальное получите через три дня, если, конечно, справитесь в срок.

Я, кажется, и вовсе потеряла дар речи, смогла только кивнуть, что для человека, способного написать семьдесят душевных поздравлений за три дня, конечно, не слишком профессионально. Но Виктор Петрович словно и забыл про меня. Ему уже кто-то звонил, он с кем-то решал вопросы поставок, транспорта и логистики, а целеустремленная Светочка схватила меня за локоть и потащила в приемную.

Спустя несколько минут я стояла в коридоре с внушительным списком еще теплых от принтера листах и с авансом в конверте. Первая мысль была ужасной: я ведь никакая не Жанна, я ничего не просила, эти странные люди сами притащили меня в офис и дали деньги, не взяв никакой расписки. У нас нет никакого договора, так что я могу просто уйти и не возвращать эти деньги.

Могу же?

Я вздохнула: нет, не могу. Потому что уж не знаю, куда делась та самая Жанна, с которой о чем-то договаривались, но оставить семьдесят человек с домочадцами, собаками и лошадьми без новогодних поздравлений я просто не имела права.

Я уже прикидывала свои дальнейшие действия: значит, сейчас я приду домой, до вечерней уборки офисов остается еще несколько часов, посмотрю, что там за человеки с собаками, порыскаю в интернете, узнаю, как эти поздравления вообще могут выглядеть, и уж что-нибудь да напишу.

Виктор Петрович же не просил что-то суперпрофессиональное. Он просил душевное, а уж с этим я как-нибудь справлюсь.

Я бросила взгляд на список и выхватила несколько строк: «Кузьмин Виталий Сергеевич, 55 лет, женат, двое детей, четверо внуков, увлекается бильярдом, участвовал в соревнованиях».

В голове сразу начал оформляться текст про то, как его должны любить все близкие и как метким и точным ударом он будет в новом году поражать каждую намеченную цель. Получалось неплохо и, кажется, даже душевно.

Я остановилась на лестнице, открыла сумочку и стала искать ручку, чтобы набросать придуманное, пока не забыла. Ручка никак не находилась, зато из коридора вышел мужчина. Взъерошенный, в джинсах, в майке. В руках у него была огромная фотокамера на толстом ремне. Я заинтересованно присмотрелась: дорогая, черт возьми. Я в этом немного разбираюсь.

— Здравствуйте, — с улыбкой сказала ему я, просто потому что не вежливо долго смотреть на человека и ничего ему не сказать.

— Она еще улыбается! — возмущенно воскликнул и возвел очи горе. Во всяком случае у него получилось именно так, патетично, будто он это долго репетировал. — Вообще-то съемка должна была начаться, — он посмотрел на часы, — три минуты назад. А кое-кому еще переодеваться! Грим, конечно, минимальный, но можно не опаздывать!? Хотя бы в первый день.