Катрин Корр - Береги меня

– Мне лучше, – кивнула Белла, почувствовав неприятную горечь во рту.

Роберт.

Имя не давало покоя. Это чувство вынуждало мозг закипать от работы, ведь что-то в этих шести буквах было не так.

– Салат! – воскликнул Коля, ворвавшись в кабинет. – Как ты?

– Спасибо большое, мне лучше, честно. – Белла поблагодарила за порцию «Цезаря» в прозрачном контейнере.

– Кушайте, не торопитесь, – сказал мужчина, поднявшись с места. – Я вернусь минут через десять, хорошо?

– Спасибо. Извините…

– Прекратите уже, – улыбнулся он. – Приятного аппетита.

С его уходом кабинет погрузился в пугающую тишину. Белла таращилась на прозрачный контейнер в руках, где листьев салата было намного больше, чем других ингредиентов, и пыталась остановить какой-то необъяснимый и разрушительный процесс в собственной голове. Против собственной воли что-то в ней, словно ищейка, отыскивало, раскапывало нечто очень пугающее. Это что-то старалось докопаться до истины с одним лишь единственным именем из шести букв, что имело огромное значение.

Роберт.

– Ты ешь давай, – приказал Коля, расставив руки в боки. – Ей-богу, я думал, что ты сейчас упадешь и… Ешь короче!

Белла нехотя раскрыла контейнер и взяла упакованные приборы, что Коля положил на стол. Когда она медленно пережевывала лист салата, её помощник стоял у стены и рассматривал фотографии в широких рамах.

– Только погляди, какая красота! Озеро, тишина, рыбалка. Я бы сидел в такой лодке дни напролет.

Рыбалка.

– Хоть ты тресни, не понимаю тех, кому это занятие не нравится! Сидишь себе и смотришь на воду, слушая щебетание птиц. Чертовски хочется порыбачить!

Роберт.

– Ох ты, а этот чувак метает ножи! Судя по фото у него это неплохо получается.

– Это мой брат, кстати, – вдруг сказал мужчина, вернувшись в свой кабинет. – Он мог крышку от бутылки к стене пригвоздить.

– Круто.

– Белла, как вы там? – обратился к ней мужчина. – Силы возвращаются?

– Да, все хорошо. Пару минут.

– Не спешите.

Рыбалка.

Роберт.

«Кем ты хотел стать в детстве?»

«Рыбаком».

«Серьезно? А почему?»

Время замедлилось. Её глаза смотрели вперед, на двух беседующих о различных увлечениях мужчин, а их губы двигались слишком медленно и неестественно. Белла сглотнула горечь.

«У моего дедушки был магазин для охотников и рыбаков. Я смотрел на удочки, лески, приманки…»

«Магазин до сих пор работает?»

«Да. Дедушка оставил его мне, а я потерял ко всему этому интерес».

Белла отставила почти нетронутый салат и сжала пластмассовую вилку в руке.

«Ты продал его?»

«Можно сказать и так».

Роберт.

«Меня так назвал дедушка. Его звали Роберт».

«Ух ты! Как Роберт Де Ниро!»

Вилка треснула. Белла положила её рядом с контейнером и поднялась на ноги. Мужчины не замечали её приближения, поскольку были увлечены собственными разговорами. Но когда девушка остановилась у фотографии, где высокий худощавый мальчишка замахнулся, чтобы метнуть нож в мишень, оба обратили на нее внимание.

– Доела? – спросил Коля.

Белла изобразила улыбку и взглянула на них:

– Порция слишком большая. Мне намного лучше, спасибо. Думаю, мы можем продолжить, осталось немного. Мы и так потратили слишком много вашего личного времени. – Она снова повернула голову к фотографии. – Вы об этом снимке говорили? Это ваш брат?

Мужчина закашлялся и закивал.

– Я никогда не боялся стоять перед ним с яблоком на голове, – засмеялся он. – Что ж, продолжим, да?

– Да, конечно. Возвращайтесь к рабочему месту.

Мужчина согласно кивнул и двинулся к столу, не заметив как синие глаза девушки в мгновение ока покрылись сверкающей пеленой. Никто и не догадывался, что именно сейчас, в эту самую минуту, когда вокруг продолжалась жизнь, её собственная остановилась.

Как и тогда, семь лет назад.

– Отличная работа, Белл! Я в тебе не сомневался. Послушай, Коля рассказал о твоем состоянии… Очень надеюсь, что впредь ты не будешь морить себя голодом. В студию можешь не приезжать, у тебя до следующей недели ничего нет, так что отдыхай. И ешь, поняла?

– Хорошо, спасибо, Гриш, – без единой эмоции ответила Белла и отключилась.

Казалось, что на её теле не было живого места, словно все эти два с половиной часа она подвергалась пыткам. Даже сейчас, сидя в совершенно безобразной позе на диване, она чувствовала, как одна мысль царапала, другая била, а третья пронзала насквозь.

Казалось, что она летела в беспросветную пропасть и всякий раз обжигающе-больно ударялась об острые выступы. А иногда и вовсе подвисала на них, словно на железных крюках.

Казалось, что её дикий плачь и вопль так же тихи, как окружающая действительность для глухонемых.

Он был там. Метал нож в её дядю и двоюродную сестру. Приказал ей держать рот на замке, а иначе…

Белла скатилась на пол. Её мокрая щека прижалась к прохладному покрытию, а заплывшие от слез глаза таращились в темную щель между диваном и полом.

Зачем он так?

Почему пришел за ней?

Для чего выбрал такой способ избавиться?

Она засмеялась. Стучала ладошкой по полу от смеха, что буквально раздирал горло, крутилась из одной стороны в другую, пока, наконец, собственное состояние не привело её в ужас. Словно пьяная, Белла доползла до стола, где стояла бутылка с водой, и с трудом дотянувшись, облила себя с головы до ног.

Каспер глядел на свою хозяйку испуганными глазищами, но все же всю ночь находился поблизости. Он видел её вздрагивания, слышал всхлипы и наблюдал за тем, как в полудреме женские кисти рук подергивались, а ногти царапали пол.

Почему он?

Почему Алекс оказался кошмаром, вынуждавшим её сердце трепетать?

«Белла, вы слишком настоящая, чтобы принимать участие в этом отвратительном спектакле».

И ведь она поверила! Даже свалилась в обморок от переизбытка чувств!

Но все же, чутье подсказывало ей, что Алекс опасен. Что-то темное проскальзывало в его стальном взгляде, непроницаемом выражении лица… Он заморожен, как кусок мяса, долгое время пролежавший в морозильной камере.

«Вообще-то, я никому не говорила об этом».

«Ты можешь доверять мне, Белла. Я умею хранить секреты».

Это была проверка. После стольких лет он решил проверить, действительно ли для девчонки из кладовки та страшная ночь до сих пор имеет какое-то значение. И Алекс узнал. Даже больше. Она сама ему рассказала и дала это понять. Если бы все было иначе, Белла даже не заикнулась о том ограблении, но она по собственной глупости выложила ему всю подноготную своих переживаний.

К утру, не понимая спит она или нет, Белла решительно потянулась к сотовому.

Полиция.

Следователь.

Сополев.

Теперь уже не было смысла скрывать информацию, которой она владела. Нужно просто сказать, что эта деталь в виде маленькой татуировки просто стерлась из памяти. Психолог скажет, что это был защитный механизм мозга. Но когда Белла вновь увидела этот рисунок, её память вернулась… И она скажет, что совершенно забыла, как один из грабителей пригрозил разделаться с ней, если она сообщит что-либо хоть одной живой душе…

Она просто забыла. Такое бывает.

– Черт, нет!

Почему это Алекс? Почему он это сделал с ней?

– Наивная, глупая, безхребетная дура!

Выронив телефон, Белла накрыла лицо руками и снова заплакала. Только теперь это были слезы женской необъятной грусти, когда приходит понимание, что мужчина, заставивший девичье сердце биться, на самом деле – опаснейшее чудовище. Таким самое место в страшных сказках, где храбрые принцы сражаются за любовь и мир, стирая с лица земли их существование.

Наивная и глупая.

Алекс никогда не победит зло.

Он и есть зло.

В его мире никогда не будет спокойно, потому что всякий раз, закрывая глаза, он будет видеть её страх. Мелькнет что-то золотое, почувствуется запах мокрой земли и тогда он поймет, что это то самое короткое платье в блестящих пайетках и грязные следы на дорогом напольном покрытии. Его рука будет сжимать холодную сталь, которой не терпится вонзиться в живую плоть, а чей-то крик заставит её закрывать уши ладонями. Он будет искупать свою вину подарками для детей сирот, оплачивать лечение тяжелобольных, помогать сотне приютов, но никогда не сможет почувствовать себя свободным от съедающей его вины перед ней.

Алекс проснулся. Даже во сне теперь неспокойно. Не было и ночи, чтобы лицо Беллы не являлось ему в некогда черно-белых грезах, лишенных чувств, ощущений и эмоций. Теперь все, что ему приходилось видеть, вынуждало терзаться. Он чувствовал себя монстром, кожей ощущал женский страх и не мог перестать наслаждаться красотой синих глаз. Все имело свои цвета, свою температуру и запахи. Почти каждую ночь Алекс как будто приходил в один и тот же кинотеатр, на один и тот же фильм ужасов. От гадких чувств, что вызывала эта картина, не помогал избавиться ни крепкий кофе, ни холодный душ, даже метание ножей в лесу. Последнее только подливало масло в огонь. Он боролся с желанием признаться во всем, что сделал, чтобы наконец поставить во всей этой продолжительной истории жирную точку. Скажи Алекс, кто он на самом деле и что сделал – Белла не заставит себя долго ждать. Боль, ненависть и чувство справедливости возьмут верх. Возможно, что именно это ему и было нужно для душевного спокойствия.

Глупо было полагать, что вернувшись в город, ему удастся оставить все в прошлом, запереть в сундуке и бросить его на дно себя самого. С каждым приближением, с каждым прикосновением к Белле, эта мнимая уверенность стремительно сходила на твердое «хрен то там». Её сапфиры сияют всякий раз, когда она глядит на него. И это сияние настолько искреннее и ранимое, что его сердце обливалось кровью. Чувство вины всегда требует действий. Оно питается человеческими терзаниями, болью, неспособностью принимать правду, а по итогу, вдоволь наевшись, толкает человека на действия далеко не самые приятные, приговаривая, что совершив их, станет легче.