Катрин Корр - Береги меня

– Ты сказала, что хочешь взять несколько дней, чтобы отдохнуть, – вдруг прервал Алекс её короткое спокойствие, – может, сделаем это вместе?

Белла подняла на него глаза.

– Отправимся на Бали, поживем в хижине. Как тебе?

– Мм… Заманчиво… – улыбнулась она, сжимая вилку. – Я вообще-то думала взять день-два максимум.

– Тогда можно просто выехать за город, снять дом и погулять по лесу.

Выжидающий взгляд Алекса сводил с ума. Он словно хищник следил за каждым движением её глаз, обращал внимание на женские кисти рук, что то и дело подергивались. В какую-то секунду напряжение стало настолько сильным и колючим, что Белла невольно икнула. Она усмехнулась и, взяв свой бокал, необдуманно сделала два больших глотка.

– Это хорошая идея, да, – сказала она. – Стоит поразмыслить.

– Как тебе вино?

– Приятное, я же говорила, – улыбнулась Белла, чувствуя, как лицо начинает краснеть.

– Тогда ты просто намочила губы, а сейчас действительно выпила.

Выдавив сконфуженную улыбку, Белла потянулась к миске с салатом, просто чтобы чем-то занять свои руки на несколько секунд. По телу вдруг пронеслась легкая волна – два больших глотка вина уже давали о себе знать.

– Ты похудела, – заметил Алекс, взяв из её рук миску. – Не заболела?

– Нет, я просто заработалась и питалась урывками. Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что ты мечтал стать рыбаком в детстве, – усмехнулась она. – Не знаю почему.

– Что было – то было. – Алекс внимательно взглянул на нее: – Ты боишься меня?

Белла невольно дернулась.

– С ч… С чего бы? – улыбнулась она.

– Ты мне скажи. С той самой минуты, как ты открыла мне дверь, я только и вижу твой страх.

– Что? Какой страх, о чем ты? Я просто волнуюсь всякий раз, когда ты рядом.

– И почему? – тут же спросил Алекс, не дав возможности выдохнуть.

– Потому что… Ты мужчина. Ты большой и… Сильный.

– И что, я тебя покалечу?

Издав нервный смешок, Белла нащупала рукой баллончик за поясом.

– А ты этого хо…хочешь?

– Для этого есть причины?

– На… Надеюсь, что нет. Я не боюсь тебя, Алекс, – с глупой улыбкой заявила она.

– Поэтому ты спрятала нож в своей обуви?

Жар.

Огонь.

Пламя.

В глазах появились темные пятна, сердце заколотилось.

– Ты как всегда очень наблюдательный.

– Не могу с этим не согласиться, к сожалению.

Не бояться.

Только не бояться.

– Что еще ты успел заметить?

– Ты правда хочешь это знать? – спросил Алекс и сделал несколько глотков сока.

Белла молча кивнула.

– У тебя есть штопор, как и ваза, но они не здесь. Ты оставила эту посуду, – кивнул он на стол, – для ужина, а книги на полке для видимости, иначе в комнате было бы совсем пусто. Твои шкафы давно пусты. С котом все в полном порядке, он жив и здоров, в ином случае ты бы опустила глаза и возможно закусила щеку. Ты всегда так делаешь, когда искренне переживаешь за что-то или кого-то. Книги заберешь позже. Обязательно, ведь это твои любимые. Ты пригласила меня сюда, чтобы я не узнал твой новый адрес. И нож, что ты приклеила к ножке своего стула, скоро упадет. Лента хилая. – Алекс посмотрел прямо в её глаза: – Ты знаешь, кто я. Поэтому так подготовилась.

Белла услышала стук собственных зубов. Она с ужасом наблюдала за мужчиной перед собой, что задумчиво перевел взгляд на стол и спокойно выпивал свой сок.

В её замерших глазах постепенно расплывался его облик.

* * *

Нож отвалился и с грохотом упал на пол.

– Ты до сих пор думаешь, что я могу навредить тебе?

Белла с трудом сглотнула.

– На протяжении семи лет у тебя это неплохо получалось. – Она смахнула слезу. – Я ведь… Я ведь ничего не сделала. Не сказала и слова кому-либо. Почему же тогда ты дал о себе знать? За… Зачем ты приехал?

– Белла, уж явно не за тем, о чем ты подумала.

– А о чем я подумала? – огрызнулась она. – Может, ты еще и мысли читать умеешь? Ты же такой сообразительный…

– У меня никогда не было мыслей и желания навредить тебе, Белла, – сказал он твердо, глядя в её глаза. – Ни тогда, ни сейчас. Но если я скажу тебе, почему вернулся сюда, ты посчитаешь меня сумасшедшим. Хотя, наверное, так оно и есть.

– Ты прав… Это действительно так. Ты, – всхлипнула она, – метал ножи в людей… Ты причинял им боль… Разве ты нормальный человек… Ты никогда не хотел стать рыбаком, ты же… Ты же ненавидишь рыбалку… Ты мечтал стать преступником…

– Я вообще не знал, кем хотел быть. У меня не было выбора. Все, что я умел делать – следить за людьми, замечать их привычки, заучивать распорядок дня. Это не хобби для души и не самая приятная работа. Я мечтал стать нормальным, простым человеком, но у меня не было такой возможности.

– Всегда есть выбор.

– И это говорит мне девушка, которая наплевала на свои мечты, потому что её мать жаждала слепить из нее себе подобную.

– Я повиновалась воле матери, потому что была морально истощена! – вскрикнула Белла. – Все только и делали вокруг, что обвиняли и упрекали меня в том, чего я не делала! Я держала язык за зубами, потому что ты и только ты внушил мне этот страх, когда боишься даже и мизинцем пошевелить, не то что отбиваться от чужих нападок и мечтам своим следовать! Это все из-за тебя!

– Ты придала этому слишком большое значение.

Что это только что было? Слабая тень на смешок? Он что, тихонько потешался над её состоянием?

– Ты просто чудовище, Алекс! Волк в овечьей шкуре.

– Я не буду спорить, – спокойно сказал он, склонив на бок голову. – Если бы я мог вернуть все назад, то вернул бы не задумываясь. Но уж точно не для того, чтобы всё изменить.

Его прямой взгляд был настолько уверенным и непоколебимым, что Белла невольно поежилась. От напряжения её хрупкие плечи слегка поднялись и точно окаменели, ведь чувства, что вызывал в ней мужчина напротив, были слишком разными и неоднозначными. Каждое мягкое и приятное тут же сталкивалось с острым и болезненным, а инстинкт самосохранения приказывал как можно скорее оказаться подальше от зла во плоти. Однако нельзя было не принять тот факт, что с каждой минутой «знакомства с новым Алексом» в ней тонкими ручейками расползалось щекочущее как от страха так и от интереса простое человеческое любопытство.

– Конечно, зачем менять, – вдруг съязвила она, – такой ведь куш сорвал. Хорошо живешь сейчас, ни в чем себе не отказываешь. Только вот не понимаю, ради чего такой страшный риск? Ты ведь знаешь, что можешь все это потерять, если кто-то…

– Я влюбился в тебя, – перебил её Алекс. – Возненавидел каждую секунду твоего пребывания в том чертовом доме, но благодарил за саму возможность встретить тебя. Да, мне важно было сбежать с полными сумками денег, чтобы, наконец, вырваться из этого города и начать свою жизнь сначала. Без этих слежек, наблюдений, грабежей. И у меня все вроде бы получалось, я нашел себя, свое призвание, но всякий раз, когда нужно было радоваться своим достижениям, мною овладевала тоска невероятных масштабов. Тоска по человеку, которого я видел всего несколько минут и о котором не знал вообще ничего. Вот, почему я вернулся сюда, Белла.

Он действительно сумасшедший.

Его взгляд неспешно опустился на стол, точно в миг пораженное выражение лица Беллы не предвещало ничего хорошего. Она ошарашено глядела ему вслед, держась за ножку стула так сильно, что пальцам становилось больнее с каждой секундой. Потрясенная услышанным, она даже не заметила, как неспешно Алекс покинул стол.

Обувшись, он обернулся.

– Я больше не потревожу тебя, обещаю. А ты делай то, что посчитаешь нужным. И береги себя, Белла.

Не прошло и минуты с его ухода, как Белла подскочила с места и рванула к входной двери. Распахнув её, она в спешке оглядела темно-синие стены, прислушалась к гудящим звуками, что издавал лифт и вдруг осознала, что ведет себя необъяснимо-глупо. Тут же заперев дверь на все замки, она опустилась на пуфик и уставилась на пионы, что стояли в высоком стакане.

И почему же слова, что сказал Алекс на прощание, подобно волчьему вою, безустанно раздавались в её ушах, вынуждая сердце плакать и болезненно колотиться в груди?

С наступлением невыносимой жары Белла узнала от Кати, что Алекс вернулся в столицу, оставив здесь в качестве своего заместителя Хо. Это случилось через пару дней после их последней во всех смыслах встречи. Пионы распускались с каждым часом, и чтобы хоть немножко замедлить этот процесс, Белла несколько раз на день меняла воду в вазе и добавляла специальный порошок, что купила в цветочном магазине. Это было последнее, что могло напоминать ей об Алексе. Она убедила себя, что когда эти яркие бутоны завянут, то и мысли о нем тоже.

Спустя несколько недель, когда жара стала восприниматься как обычное состояние погоды, а чувства хоть чуточку притупились, к собственному разочарованию Белла все же признала существование не угасающего притяжения внутри себя. Его никак невозможно было унять и успокоить, даже самовнушение, что так превосходно работало на протяжении долгого времени, было не более чем самообманом.

Сердце желало Алекса. Желало его таким, каков он есть, со всеми имеющимися недостатками, кошмарами и тараканами, но упрямый разум напрочь отказывался садиться за стол переговоров. Это было аморально. Даже допускать мысль о нем, как о любимом мужчине – было абсолютным сумасшествием! Он же преступник! Однако ночи для Беллы превратились в бесконечные часы одиночества, когда все желания и мечты могли беспрепятственно одурманить уставший разум и уносить его в мир собственных иллюзий. И все в том мире было прекрасно: Алекс любил Беллу, Белла чувствовала себя самой счастливой девушкой на планете, ведь её чудовище, словно по волшебству, превратилось в прекрасного принца…

Если бы Катя не погрязла в работе и не уехала из города на несколько дней, то непременно завалила бы подругу миллионом вопросов, ведь кто как ни она понимала и видела, что между Беллой и Алексом действительно были чувства, которые вновь не получили должного развития. И порой, ощущая собственную беспомощность, Белла безумно хотела рассказать ей обо всем. Чтобы избавиться от многолетнего груза и почувствовать поддержку подруги, которая непременно прикажет забыть обо всем, в том числе и об Алексе. И хотя та опасность, что ощущалась ранее, словно по щелчку перестала существовать, Белла никак не могла смириться с тем фактом, что именно Алекс был тогда в доме её дяди. Именно он запугал её, именно его она видела в своих ночных кошмарах… А спустя несколько лет, избавившись от маски преступника, он делал все, чтобы помочь ей… Не позволил стать игрушкой для какого-то мужика с бородкой, не допустил свидания с Германом, устроившего настоящий цирк с её участием… И ему не понравилось её платье.