Катрин Корр - Береги меня

– Да… До…Завтра… – Бедная Катя испуганно смотрела ему вслед и даже не замечала, как подруга достает из сумочки бумажные купюры и намеревается тоже покинуть стол. – Эй… Эй! Куда это ты собралась?! – шепотом закричала она. – Что это, мать твою, было только что? Он ведь мой босс, Белла!

– А мне он никто! Больше даже не вздумай говорить при мне об этом холодном и бездушном человеке, поняла меня? Пусть своим подчиненным указания раздает, а я к нему на работу не нанималась! – рявкнула девушка, со злостью забросив кошелек обратно в сумку. – Паршивый день!

– Белла…

– Что?! Я ненавижу вот этих зазнаек, которым самое место в театре! Мне казалось, что он другой, но я ошиблась. Актеришка! Напыщенный, наглый, высокомерный индюк!

– Белла…

– И это еще одна причина, по которой я не хочу работать с Германом. Они все одинаковые. Будь моя воля, я бы вообще оградила себя от этих индюков в дорогущих костюмах, которые привыкли, что все им одно место облиз…

Белла замолкла, когда её взгляд зацепился за что-то темное сбоку от себя. Она медленно подняла голову на человека, что задумчиво смотрел на нее неживыми глазами, словно каждое произнесенное ею слово, наносило его телу ножевое ранение.

Её сердце сжалось до размера горошинки. Какой-то пухленький мужчина в темной рубашке громко благодарил Алекса за какой-то щедрый взнос, чуть ли не плача от счастья, а тот же неотрывно смотрел в её глаза, что стремительно покрывались плотной пеленой стыда. Белла увела взгляд в сторону. С каждой секундой ей становилось все хуже и, послав подруге до глубины души виноватый и извиняющий взгляд, она поднялась с места и пулей выскочила на улицу, стремительно увеличивая расстояние между собой и итальянским ресторанчиком, где находился человек, которого она так долго ждала.

* * *

Состояние было отвратительным. Это ведь такое гадкое и непримиримое чувство, когда осознаешь, что своими словами задел, обидел, разочаровал человека, который на самом деле очень дорог тебе. Очень. А она именно это и сделала.

Конечно, Алекс тоже повел себя не самым лучшим образом, но то, как поступила Белла – было в тысячу раз ужаснее. Что это вообще было? Словесный понос? Нервы? Почему она – спокойная и тихая от природы, позволила себе так грубо отзываться о человеке, к которому её непримиримо тянуло? Да, она спрятала эти чувства глубоко-глубоко, безнадежно убеждая себя, что это всего лишь девичья глупость, но факт оставался фактом – Алекс очень нравился ей.

Очень.

В её памяти хранилась каждая минута, каждая секунда, что она провела рядом с ним. Взгляд, полуулыбка, движение рук… Ей до сих пор чудился волшебный запах пионов, когда мысли уносились в тот сказочный вечер.

Нет, Белла не считала Алекса индюком, актером и снобом. И как бы банально это не звучало, но он был совершенно другим. Особенным. Одиноким, отстраненным, опасным, но способным на нежность и заботу.

Тогда зачем же она наговорила все это несколько часов назад? Почему позволила себе совершить этот гнусный поступок, за который простым «извини» никак не отделаешься?

Следующим утром, пребывая в том же не совсем радужном настроении, Белла с отвращением глядела на свое помятое отражение в зеркале и слушала бесконечные гудки. Она звонила Кате, потому что больше ей не с кем было поговорить.

– Мм? – сонно промычала подруга в трубку.

– Привет… – замялась Белла. – Как дела?

– Который… – В трубке послышался шорох. – Бог мой! Белл, шесть утра!

– Да, прости, я знаю… Но я всю ночь не спала и мне нужно было поговорить с тобой. Ну, тебе же все равно на работу вставать, так что…

– Вообще-то мой босс вчера позвонил и сказал, чтобы в субботу я не выходила!

– Тогда через двадцать минут ты снова заснешь и проснешься к обеду, – отшутилась Белла. – Мне очень нужно поговорить с тобой…

– О вчерашнем?

– Угу. Мне чертовски плохо.

– Ну, так еще бы! – буркнула Катя.

– Спасибо за утешение.

– А чего ты ждала от меня? То, что ты наговорила вчера было просто…

– Я знаю, – заныла Белла. Она сползла по стенке и уселась на пол, от чего Каспер вдруг надулся как мячик. – Мне безумно неудобно перед ним. Я ведь так не считаю. Я совсем так не считаю! Не знаю, что это было вообще… Просто…

– Продолжай.

Белла прикусила щеку:

– Я обиделась.

– Мм. Вот оно что!

– Я ведь действительно тогда ждала звонка от него, посчитав наше свидание прекрасным и вполне способным на не менее чудесный репит, но Алекс исчез и… Вчера вдруг холодно поинтересовался моими делами, как будто… Ладно. Мне уже легче.

– А станет еще лучше, когда ты скажешь все это ему. Объяснишь свое поведение, извинишься и пойдешь дальше. Я ведь столько раз говорила тебе, что Алекс – холодный кусок мяса, но возможно, что это не его вина. Может быть он не хочет быть таким и ему просто нужно показать, каким можно быть еще? Ей-богу, я порой вообще не понимаю, что творится в голове у этого неоднозначного человека, но иногда там царит какой-то бал Сатаны вперемешку с танцами голожопых ангелов!

Белла слабо улыбнулась. Разговор с подругой подействовал как успокоительное.

– Вы оба такие… Не знаю, – усмехнулась Катя. – Что-то между вами есть, я уверена. Ладно, Белл, я еще чуть-чуть посплю, идет? Если захочешь еще поговорить – уверенно звони мне часа в два.

– Спишь до обеда?

– Очень надеюсь, – особой интонацией выделила Катя эти слова, – что у меня это получится, потому что неделя была чрезвычайно тяжелой.

– Поняла я, поняла, – засмеялась Белла. – Постой! Мм…

– Бог мой, да?

– Мм… Как ресторан называется, где у вас сегодня прием?

Несколько секунд Катя молчала, а потом, глубоко выдохнув, ответила на вопрос. Она никак не комментировала внезапный интерес подруги, а просто улыбнулась и, светясь от счастья, снова легла спать.

– Как ты мог так поступить? Черт возьми, это ведь важно! Я делаю свою работу, а ты вставляешь мне палки в колеса и это уже не первый раз, Алекс!

Алла кричала шепотом, потому что они стояли в самом центре огромного зала, и каждый, кому выпала честь оказаться в числе приглашенных, не могли не поздороваться с главой компании и его личным пиар-менеджером.

– Добрый вечер, – улыбнулась она седоволосому мужчине, с которым Алекс обменялся рукопожатием. Когда они вновь остались вдвоем, женщина зарычала: – Катя получит свое за такие номера.

– Она выполняет мои указания. Не трогай её.

– Тогда ты должен был посоветоваться со мной, прежде, чем отменять телевидение!

– Ты бы меня все равно не послушала, я просто сэкономил твое и свое время.

Алла недовольно поджала губы и уверенным шагом направилась в сторону нескольких фотографов, что собрались у самых крайних столиков. Её недовольство было вполне объяснимо, однако Алекс все равно считал, что все это было не столь важно. Точно так же он относился и к этому бестолковому вечеру, где куда не глянь вальяжно сидели мужчины в костюмах, а рядом с ними их женщины. Большинство из них любовницы: на пару (а то и больше!) десятков лет моложе своих спутников, бесполезно хлопали ресницами и оценивали сверкающие украшения других девушек. Законные супруги, как правило, внимательно слушали беседы, порой принимали в ней участие, а ресницами хлопали по делу. Их интересовала политика, бизнес и, безусловно, они были горды успехами своих мужей. Возможно, что в стенах дома между ними больше не было теплоты и взаимопонимания, но на людях эти великие женщины ни за что не показывали и даже не намекали о своих глубоких переживаниях и проблемах.

Алекс взглянул на часы, а потом вновь обвел скорым взглядом публику. Он понимал, что она не придет, но дурацкое чувство надежды, от которого нестерпимо хотелось избавиться, не давало покоя. Он думал о ней, пока отвечал на вопросы приехавших журналистов. Чувствовал дыру в груди, вспоминая её слова и совершенно не слыша тоненький голосок низенькой девушки с сальными волосами и большой родинкой под носом. Ему очень хотелось верить, что все, о чем говорила Белла – было неправдой. Точнее, чтобы она сама в действительности так не считала.

– Вы в курсе, что многие клиенты, которые остались довольны вашими системами безопасности, в шутку называют вас «Главой»? – спросила журналистка, смущенно улыбаясь.

Алекс опустил на нее глаза:

– Что это значит?

– Некоторые полагают, что раньше вы были главой некой банды, что занималась грабежами, – засмеялась она и забросила блокнот в огромную сумку на плече. – Говорят, что ваши проекты не оставляют и свободного угла, что все у вас предусмотрено, каждый возможный шаг недоброжелателей. Словно вы и сами бывали в их шкуре! – Девушка снова засмеялась, точно ляпнула несусветную чушь. Она выключила диктофон, отправила его в сумку и подняла сконфуженный взгляд на окаменевшее лицо Алекса. – Извините… Была рада пообщаться с вами. Всего доброго!

Едва заметный кивок, сдержанный и почти неуловимый вздох – все, чем мог ответить ей Алекс. Подобное говорили ему и раньше, еще в столице, но тогда без труда удавалось пропускать все мимо своих ушей, минуя собственное я. А теперь же, все как будто оседало внутри и плесневело. И большу́ю роль в этом играло его собственное местоположение. Черт возьми, он находился в том самом городе, где все началось и закончилось! В том городе, где светловолосая девушка, проникшая в самое его сердце, стояла над широкой квадратной аркой и, держа в руках сотовый, осторожным взглядом оглядывала зал…

Алекс зажмурился. Кто-то коснулся его плеча.

– Видишь, нет ничего сложно в том, чтобы уделить несколько минут назойливым журналистам, – прошептала Алла. – Остались еще два издания, куда нам срочно нужно…

– Закончили, – отрезал Алекс и устремил взгляд туда, где была она.

Кажется, была.