— Какого черта ты судишь о том, чего не знаешь? — процедил, едва сдерживаясь, чтобы не повысить тон.

— Тут и знать нечего! — разъярилась мать. — Все ясно, как день! Я ее насквозь вижу!

— Тогда купи себе очки, мама, — посоветовал ей с кривой усмешкой. — И, пожалуйста, покинь сейчас же мою квартиру.

— Даже не подумаю! — задохнулась она от возмущения. — Как ты смеешь так с матерью?!

— Тогда уйдем мы, — взяв Ксю за руку, я пошел к выходу, коротко кинув через плечо:

— Запасные ключи на столике к прихожей. Будешь уходить — закрой за собой…. мама.

Глава двадцать девятая. Ксения

Эта стычка с матерью Макса многое прояснила. Хотя, я и сама прекрасно осознавала, что вряд ли Жанна Сергеевна примет меня обратно с распростертыми объятиями. Я и тогда, много лет назад, ей не нравилась. Она считала меня никем, бесплатным приложением к ее сыну, у которого вся жизнь была впереди. Она даже думала, что я, словно привязанный к ногам Фролова булыжник, тяну его ко дну… А уж наше расставание и вовсе убедило ее в том, что во всем виновата только я.

И вот теперь я снова оказалась рядом с Максом. Да уж, нарочно не придумаешь.

— Ты расстроена? — спросил бывший муж, когда мы сели в машину и уехали из его квартиры.

— Нет, — покачала я головой, и почти не соврала.

Я взаправду не расстроилась. Да, мне было горько от того, что все получалось именно так, но я почти не нервничала.

Больше другого меня задевал тот факт, что Жанна Сергеевна, как бабушка нашего будущего ребенка, наверняка не захочет принимать участие в его судьбе. А в моих мечтах всегда была большая семья, где каждый — опора для другого. Где собираются даже по самым незначительным поводам за одним столом. Шутят, болтают, смеются… обмениваются тем, что случилось. И просто любят друг друга. И наверно, в этом я была идеалисткой, чьи мечты не могли воплотиться в жизнь.

— Поехали к тебе, — просто попросила я, когда Макс свернул в сторону моей квартиры.

Вновь возникло опасение, что рядом с моим домом могут дежурить журналисты. Да, муж вроде бы разобрался с этим вопросом, но я уже боялась собственной тени.

А еще мне хотелось просто остаться с Фроловым наедине.

— В мою берлогу? — уточнил он, и глаза его при этом полыхнули черным.

— В твою берлогу, где не было никого, кроме меня, — улыбнулась я, и Макс, протянув руку и переплетя наши пальцы, просто кивнул и свернул в противоположную сторону.


Проснулась я наутро с ощущением, что уже давно не отдыхала настолько хорошо. Даже если учесть, что половину прошедшей ночи Макс почти не давал мне заснуть. Тело было приятно расслабленным, но в то же время помнило и о касаниях мужа, и о том, как я всегда отзывалась на его ласки.

На подушке рядом лежала записка.

«Никакой работы сегодня, просто отдыхай».

Я улыбнулась и, упав обратно на постель, блаженно потянулась. Никакой работы — значит, никакой работы. С этим суждением я была категорически согласна. По крайней мере, на этот день.

Даже вдруг захотелось проводить именно так то время, когда буду донашивать нашего с Максом ребенка. Никаких тревог, никаких поводов к беспокойству. Вечером стану встречать Фролова, сажать его за стол и кормить горячим ужином. А ночи будем проводить так, как провели эту…

Но я понимала — все это пустое. Я сама не выдержу и уже через пару дней и побегу на работу.

«Ты онлайн, но мне не пишешь…», — получила я сообщение от Макса, едва вышла просмотреть рабочую почту и соц. страницы.

«Не хочу отвлекать от дел. Да и просто отдыхаю, как ты и сказал»

«Какая ты сегодня послушная. Чем займешься?»

«Сначала завтрак. Я дико голодна»

«Звучит так, что я готов сорваться прямо с совещания»

Я улыбнулась и, сев по-турецки, постучала телефоном по матрасу. Озвучить ему то, что пришло мне в голову, или не стоит?

«Я была бы не против, но тебе семью кормить», — все же ответила я.

«Я это помню. Будешь ждать меня?»

«Да, но все же съезжу домой. Это ведь безопасно?»

Возникла пауза. Или Фролов размышлял над моими словами, или же просто отвлекся на совещание.

Я встала с постели, прошла в ванную и умылась. В том, что была очень голодна, не соврала. Казалось, дай мне слона, я съем его целиком.

«Во сколько ты поедешь к себе?»

«Часа через три. А что?»

«Хорошо. Поезжай. И да — это безопасно».

На этом наш разговор с Максом завершился. Я отправилась на кухню, чтобы приготовить себе завтрак, и чувствовала себя в этот момент так, как мне хотелось чувствовать себя давно — в полной гармонии с собой и спокойствии.

Собрав вещи и взяв только самое необходимое, чтобы не тащить ничего лишнего и излишне тяжелого, я осмотрелась. С одной стороны, тишина и уют моей квартирки вселяли то чувство покоя, в котором я так нуждалась. С другой — я понимала, что наступал вполне закономерный период жизни, когда мы с Максом вновь должны были попробовать построить наш быт с нуля. Именно с нуля, забыв о прошлом, и обо всем, что негативно на нас отражалось.

Подхватив сумку и уже прикинув, что сказал бы Макс, если бы узнал, что я несу «такую тяжесть», я вышла из квартиры и направилась вниз. Собиралась вызвать такси, а когда вернусь в дом Фролова, приготовить ужин. Но моим планам не суждено было сбыться.

— Ксю! — окликнул меня слишком знакомый голос, и не успела я обернуться, как оказалась в крепких объятиях… Павла.

Господи, как он тут оказался?

Это был первый вопрос, который появился в моей голове.

И что за ужасный запах? Водка? Коньяк?

А это уже последующая череда того, о чем мне захотелось спросить бывшего парня.

Я машинально выронила сумку и инстинктивно приобняла Павла в ответ. Что он делал возле моего дома и как вообще оказался здесь именно в то время, когда я приехала за вещами, было загадкой.

— Что случилось? — выдохнула я, пытаясь отстраниться, что мне ни капли не удалось. Павел держал крепко. Вернее, почти что висел на мне, и только всхлипывал на ухо.

— Только ты можешь мне помочь, — сказал он, чуть отстранившись и обдавая меня облаком спиртных испарений. — Я сдуру сказал своей девушке, что любил только двоих, включая ее. И она закатила мне скандал.

Павел снова вжал меня в себя, понуждая вцепиться в его одежду пальцами в бесплодной попытке отпихнуть от себя.

Любил только двоих… И я примерно понимала, кто именно эта самая «вторая». Но что я должна была с этим поделать?

Впрочем, найти ответ на этот вопрос я не успела. Павла буквально сбило с ног такой силой, что он отлетел от меня метров на пять. Упал на спину, забарахтался, но почти сразу на нем оказался… Макс. Занес руку для удара, после чего впечатал кулак в челюсть Паши, и я не смогла оставаться на месте. Бросилась в гущу событий, надеясь, что смогу остановить кровопролитие.

Господи… ну почему же никак не получалось просто жить спокойно?

Часть тридцатая. Макс

— Хватит!

Пальцы Ксю вцепились в мою руку, пытаясь остановить дальнейшую драку. Но я в этот момент не чувствовал и не видел перед собой ничего, кроме ненавистной морды Павла, который посмел трогать своими грязными руками мою женщину!

Следующий удар вышел смазанным из-за попытки Ксю оттащить меня от Павлика. Который, вдобавок, оказался изрядно пьян. Это я понял, когда он дыхнул на меня алкогольным парами. И одновременно с этим гнев резко схлынул, оставляя после себя лишь жуткое отвращение.

Отдернув руки, я встал на ноги. Павел на земле жалобно поскуливал, вытирая рукавом окровавленный рот. Зрелище было малоприятным и я, повернувшись к Ксю, скомандовал:

— Иди домой. Тебе не нужно это видеть.

— Поздновато ты об этом задумался! Можно было просто не бить его!

В голосе — злость. На моих скулах мгновенно заиграли желваки. Она думала, что я буду молча смотреть, как ее лапает этот пьяный хрен?!

Тем временем Павел принял сидячее положение и, едва ворочая языком, пролепетал:

— За чт-то т-ты бьешь меня? — и, тыкая пальцем в сторону Ксю, заявил:

— Я любил ее!

Еще бы! Конечно любил! Я даже мог представить, каким образом!

Огромного труда мне стоило сдержаться и не треснуть ему по е*алу еще раз. Сделав глубокий вдох, я процедил сквозь зубы:

— Ты — любил. А я — до сих пор люблю! Поэтому ты тут — лишний! Так что, поднимай свою задницу и проваливай отсюда! И забудь дорогу к моей женщине раз и навсегда, ты понял?!

Схватив его за грудки, я рывком поставил этот сгусток киселя в человеческом обличье на ноги и встряхнул.

— А может, ты не будешь решать за меня?! — вмешалась вдруг Ксю.

Я посмотрел на нее с удивлением. Лицо — бледное, но глаза при этом яростно горят. Она совершенно явно злилась на меня. На меня, а не на этого пьяного придурка, который мог черт знает что с ней сделать, если бы я не появился вовремя!

— Может, мне вас наедине оставить? — спросил с холодным сарказмом.

— Может, тебе вообще меня оставить в покое?! — истерически выкрикнула она.

Я не поверил своим ушам. Стараясь не сорваться в ответ, максимально спокойно проговорил:

— Ксю, успокойся. Иди домой.

— А я, пожалуй, тут посплю, — пробормотал, тем временем, Павел, закатываясь в близлежащие кусты. Но до него никому уже не было никакого дела.

— Идти домой?! — снова взорвалась Ксю. — Чтобы ты его здесь убил?!

Теперь уже не выдержал я.

— А тебя, я смотрю, очень волнует твой бывший любовник!

— Да я ого-го какой любовнииииик! — донеслось из кустов воодушевленно.

Жена же буквально сверлила меня глазами. Ее грудь тяжело вздымалась и опускалась, словно ей не хватало воздуха. Я проклял свою несдержанность, но было уже поздно. Ксю вдруг сказала: