Артём положил мою руку к себе на локоть и повел. Тропинка привела нас к небольшому деревянному мостику, с которого открылся изумительный вид на горы и на гладкое, чистое-чистое озеро с прозрачной водой. В озере плавали золотые рыбки. Я бы сказала, не рыбки, а рыбищи. Караси. Красивые такие. Красные, жёлтые, белые, в крапинку, черные. Разных мастей. Как мило!

— Встань вон там, у края пирса. Я тебя сфотографирую, — попросил Артём, вытаскивая из кармана телефон.

— Хорошо, — смутившись, я заправила волосы за ухо, одёрнула вниз куртку и обхватила себя руками. Нет, позировать — это не моё.

— Смотри вдаль и улыбайся.

— Я не люблю фотографироваться.

— Ты создана для этого. Поверь.

Ну вот, я опять поплыла. Улыбка расплылась на моих губах, как по заказу Артёма. Телефон щёлкнул. Снимок вышел нежным, естественным. Даже мне понравилось. После мини-фотосессии мы продолжили прогулку. Артём показал мне ещё несколько удивительных мест, при виде которых я хлопала в ладоши, как маленькая гиперактивная девочка. Через несколько часов мы вернулись в дом и устроили чаепитие.

Потом я, как и обещала, приготовила мальчикам мясо на мангале. А ближе к вечеру мы поехали домой. В общем, выходные прошли замечательно. Не считая того самого случая в спальне, с Антоном. Надеюсь, я забуду о нём уже завтра, а Антоша не проболтается брату. Если уже это не сделал. Хвастун. Нет, скорее всего, не успел. Иначе настал бы конец света. Об этом событии узнало бы полпланеты. Их крики и удары кулаков слышали бы даже в космосе. Я так думаю. Если они действительно ко мне не равнодушны. Если не преследуют какую-то тайную цель, о которой я не знаю.

* * *

Прошло ещё несколько недель. Мой организм испытывал ну просто колоссальные изменения. Я попросила братьев, чтобы они отвезли меня в торговый центр. С каждой новой неделей одежда становилась мне мала — не сходилась на талии. Животик заметно подрос. Стало всё сложнее прятать моё интересное положение под свитерами и платьями. Нужно было купить что-то более свободное. Тунику, например. Близнецы ни в чем мне не отказывали. Артём спешил на помощь по первому моему слову, а вот Антон — мне показалось, или он начал от меня отдаляться? Может, так повлияла на него наша шалость в загородном доме? Уф! Хватит об этом думать. Забыли.

В стенах академии братья всегда были со мной рядом. Следили издали, чтобы никто из студентов не смел причинить мне вред. Но иногда мы с ними общались, как друзья. Разумеется, избегая телесных контактов.

Самочувствие хорошее. Никаких болей. Минимум переживаний. Матери я больше не звонила. Хотя она мне звонила. Всего пару раз. Но я не отвечала. Я решила вычеркнуть её из своей жизни. Забыть. Как она забыла обо мне, когда я уехала. Или забывала в детстве, когда напивалась. Один раз она забыла меня на остановке. Бросила под дождём и уехала. Тогда мне было почти два года. Я плохо помню эту историю, но соседи рассказали, что в тот день к нам во двор приезжала полиция. Меня, малышку, забрали в участок. В пять лет она потеряла меня в торговом центре. Не хочу даже вспоминать об этом. Я всю жизнь была ей обузой. Но я буду другой мамой. Я буду любить своего малыша. И подарю ему ту любовь, которой у меня никогда не было.

Как быстро пролетело время! Моему чуду уже пошла двадцатая неделя. Кажется, окружающие люди уже начали замечать мой секрет. Но мои друзья, с которыми я общалась в академии — а их было всего несколько человек — из вежливости не грузили меня вопросами. Я часто смотрела на фотографии беременных девушек в инстаграм и пришла к странному выводу, что мой животик вроде бы выглядит даже немного больше, чем должен. Странно. Когда я лежала в больнице с угрозой, мне делали УЗИ. Врачи сказали, что размер плода несколько выше нормы. Я немного запаниковала, но меня заверили, что в этом нет ничего страшного. Тогда я не понимала, на что намекала доктор. Лишь когда пришла на второй скрининг, испытала шок.

В этот волнительный день я знатно нервничала. Поэтому попросила, чтобы кто-нибудь из братьев оказал мне поддержку.

Взяв меня за руку, Артём отправился со мной на диагностику, а Антон остался в машине, чтобы не смущать врачей. Мне не нравилось, что на меня пялились окружающие, когда я шагала в окружении близнецов. Тем более, когда животик уже начал просматриваться под одеждой. Нам следует более очень осторожными, чтобы случайно не наткнуться на гадких папарацци.

Как-то сегодня было неспокойно на душе. И чего я нервничаю? Всё будет отлично. Я прекрасно себя чувствую, никакой тошноты, никаких болей. Хочется обнять и расцеловать весь мир. Братья всегда со мной рядом, в любую секунду готовы примчаться на помощь. Что же тогда? Как будто кошки скребут грудную клетку. Сегодня особый день. Возможно сегодня, если нам повезёт, мы узнаем пол нашего малыша.

Удобно устроившись на кушетке, я сделал глубокий вдох и прикрыла глаза. Живота коснулась прохлада. Диагностика началась. Артём сидел рядом со мной и внимательно смотрел в монитор. Такой серьёзный. Как мне нравится, что он переживает. Я больше не чувствую себя раздавленной и одинокой. И уже начинаю благодарить судьбу, что она свела нас. С другой стороны, если бы я не сглупила в день той постыдной вечеринки, то, возможно, не встретилась бы с близнецами. И они не стали бы обо мне заботиться. Во всем следует искать плюсы. Я счастлива, что они у меня есть.

Приятные мысли моментально рассеялись в сознании, когда я услышала голос врача.

— Один вопрос, дорогая, — ласково обратилась ко мне Алевтина Григорьевна. — У вас случайно в роду нет близнецов?

Что-то не нравится мне её тон. И эта подозрительная ухмылка. Ого! Так вот, значит, в чём проблема. Вот почему мне вдруг стало так боязно. Только не говорите мне, что…


— Да. Есть.

Лёгкие сжимаются в камень, а пальцы теряют чувствительность, в них будто всаживают мелкие булавки.

— Тогда всё ясненько! Да у вас, похоже, близнецы! Однояйцовые! Что ж, поздравляю!

Пауза. Мне срочно нужно выпить. Водки. Да побольше!

— Вы шутите, да? — мы с Артёмом закричали в один голос.

— Ну что вы? Вот, сами посмотрите! Два человечка. И, вроде бы, два мальчика. Вот одна головка, а вот вторая. Ножки, ручки. Красавчики. Подвижные и здоровые. Красота! Загляденье!

— Но как? Но почему мне раньше об этом ничего не сказали?

Спокойно. Только спокойно, Яна. Дыши!

Я ведь знала. Да, знала, что такое возможно, но гнала надоедливые наставления внутреннего голоса прочь. Просто считала это нереальным. Ведь молния, как известно, не бьёт в одно и то же место дважды.

Теперь знаю, что бьет. Что же дела-а-а-ать?

Она пожала плечами:

— Ну бывает.

— Хотя… были намёки, что у меня матка увеличена больше нормы для моего срока, когда я в последний раз была на УЗИ. И живот… тоже. Но я не придала этому особого значения. У меня были кое-какие трудности. Голова болела о совершенно другой проблеме. Вы уверены? Близнецы?

— Вот, послушайте сердечки.

Я сильнее вцепилась в руку Артёма, кажется, поцарапала его ногтями до крови, когда комнату наполнили ритмичные звуки ударных молоточков.

— Два. Два сердечка, слышите? Да, дорогая, такое бывает. Иногда трудно вовремя распознать такие вещи, тем более, если малыши однояйцевые. Вы когда последний раз делали УЗИ?

— В одиннадцать недель.

— Может, и правда не заметили на таком сроке. Врачи, наверно, уже праздновали в тот день Новый год, — врач УЗИ задорно хохотнула, вытирая датчик салфеткой.

Я в шоке. Как это? Да как такое возможно? А Артём ещё хуже. Вот-вот в обморок грохнется. Бледный, как мел. И слова выдавить не может. У него все признаки шока. Если бы я знала заранее, ни за что бы не вышла замуж за близнеца. Ха! Хотя, что я такое говорю! Я всё равно их очень люблю. Неважно, один малыш или их два. Они мои. А их папы ни за что нас не оставят. Я это сердцем чувствую.

Деваться некуда. Придется морально готовиться и настраиваться на два голодных и вечно кричащих ротика. О-ой, как же я их рожать-то буду? Двоих? Тут одного страшно из себя вытолкнуть, а двоих? Мама дорогая!

— Так, моя хорошая, вот и разобрались. Можешь вытирать животик и идти отдыхать. В следующий раз жду вас на третьем плановом скрининге. Если вдруг что-то срочное случится — звоните, записывайтесь. Всего хорошего.


Артём взял меня за руку и на подгибающихся ногах вывел из кабинета.

Развернул меня к себе лицом. Мне вдруг стало страшно. Мороз побежал вдоль позвоночника, пальцы накрыла дрожь. Я смотрела в его глаза и видела в них сталь. Я испугалась, что сейчас он просто пошлёт меня к дьяволу, развернется, и я больше никогда его не увижу. На глазах уже начали скапливаться слёзы. Первая слезинка упала на лицо, покатилась по щеке. Артём нахмурился. Ни намека на улыбку.

Вот и все. Сейчас он скажет, что нам… надо расстаться.

Рывок. Я прижата к его крепкой груди. Щекой к сердцу. Как же ритмично и быстро оно бьётся. Он нервничает, ещё бы. В два раза острее меня.

— Не плачь.

Слёзы по щекам пальцами растирает и гладит, не выпуская из объятий, не позволяя вдохнуть.

— Ты сердишься?

— Глупая! Совсем наоборот. Я счастлив! Нереально! Просто пока ещё немного шокирован. Два. Два мальчика. Как две капли. Как мы с братом.

— Интересно, что скажет твой брат? И… ваш отец.

— Я думаю, прежде, чем дать ему по башке этой удивительной новостью, стоит всё-таки сбегать в аптеку за успокоительным. Насчёт отца… — Артём бережно целует меня в висок, жмурится. — Тут будет сложнее.

Глава 21.

Артём

Когда мы вышли на парковку, я опешил. Антон стоял возле нашей тачки и лыбился незнакомой блондинке. Которая, прислонившись задом к капоту, увлечённо что-то молола ему языком.