Айрин Лакс - Беременна поневоле

— Если бы не опьянение до скотского состояния…

— То что?! — нервно натягиваю перчатки.

— Ты кажешься похожей на мою бывшую невесту. Но только на первый взгляд. Присмотреться немного, и становится ясно, что ты другая. Взгляд, манера говорить. Ты держишься по-другому, но выглядишь, как она, — Покровский подтолкнул меня в сторону выхода, придерживая дверь. — Давай поговорим? В людном месте, чтобы тебе было спокойнее.

— Зачем тебе это надо?

На улице я почувствовала себя намного лучше и жадно глотала холодный, свежий воздух, испытывая облегчение.

— Ты услышала не всё!

— А-а-а… Не всю исповедь раскаявшегося в содеянном? Хорошо, давай я послушаю твои жалкие оправдания. Потом ты от меня отстанешь.

— Возможно, — Арсений махнул рукой в сторону припаркованного автомобиля. — Садись. Заедем в ресторан и поговорим за завтраком.

— Нет! — воскликнула я, поясняя. — Я не останусь с тобой наедине. В замкнутом пространстве тем более.

— Бля, ну что ты такая упёртая? — удивился Покровский. — Не собираюсь я тебя насиловать!

— Да ну? А я думала, что тебе это нравится, — огрызнулась я.

— Это была ошибка! — процедил сквозь зубы Покровский, вытащил из кармана телефон. — Да, Ваня. Нет, я не был в офисе. Приеду. Как только решу один вопрос…

Покровский отвернулся. Я воспользовалась моментом и двинулась в сторону. Но наглый мужчина успел схватить меня за капюшон, осуждающе покачав головой. Обнял за плечи, прижимая к левому боку. Я пихнула его локтем.

— О-о-ох… Ты можешь не дёргаться хотя бы минуту, Алёна? — шикнул на меня и вновь переключился на телефонный разговор. — Нет, это не тебе. Хотя… Постой, ты что-то говорил о водителе? Давай. Он как раз будет кстати. Адрес скину, куда подъехать. До скорого…

Покровский попрощался и перевёл взгляд на меня.

— Тебе не придётся оставаться со мной наедине. Минут через пятнадцать здесь появится водитель и…

— Я не стану ждать, — оборвала его я.

— И ехать не хочешь со мной, так? — усмехнулся Покровский. — До нормального ресторана минут пятнадцать пешком.

— Отлично. Куда идти? Чем быстрее от тебя избавлюсь, тем лучше!

Покровский отвесил шутовской поклон, указывая в сторону пешеходного перехода.

— И всё-таки на машине было бы быстрее. Тепло, комфортно…

— Мне не нужно от тебя ни то, ни другое!

Лёгкая улыбка скользнула по губам мужчины.

— Да, ты точно другая. Не такая, как Мила.

— Сравниваешь, Покровский? Лучше бы отстал!

— Уже не могу. Ты лучше. Может быть, всё дело в этом?

Его ответ взволновал меня. Усилием воли я заставила себя не сбиваться с привычного шага. Нужно было не обращать внимания на слова мужчины — от них только веяло едкой горечью.

Мужчина шёл рядом со мной. Я раздражённо поглядывала на Покровского. Но злилась больше на себя, чем на него. Я сама позволила ему вмешаться и поступить так нагло, будто он имеет право указывать, что и как делать.

Мы добрались до ресторана даже быстрее, чем за пятнадцать минут. Покровский сам выбрал столик и предложил выбрать что-нибудь из меню.

— Я не собираюсь ничего заказывать. Говори, что хотел.

Я скрестила руки под грудью, отгораживаясь от внимания Покровского хотя бы так. Но моя напряжённая поза и скрещённые руки были слабым щитом перед пристальным взглядом мужчины. Он  пристально разглядывал меня, словно решал сложное уравнение, которое никак не поддавалось его острому уму.

— Ты бледная. Тебе надо что-то поесть, — сказал Покровский после длительной паузы.

— У меня нет аппетита.

— От токсикоза?

— От вида тебя напротив, — наобум ответила я, чувствуя себя нехорошо.

На меня опять волнами накатывала волнами слабость и возникла лёгкая тошнота.

— Я могу сесть рядом.

— Нет! Не надо…

Моё возражение оказалось запоздалым. Покровский мгновенно пересел, заняв место на диване рядом со мной.

— Так лучше? Не надо смотреть на моё лицо. Можешь разглядывать помещение… — сообщил он, закидывая руку на спинку дивана.

Я хотела отодвинуться от него. Но он сильным нажатием заставил меня усидеть на месте.

— Не шарахайся, Алёна. Я не накинусь на тебя в людном месте.

— А в безлюдном?

— В твоих глазах у меня репутация плохого парня, да?

— Репутация морального урода. Это совсем другое, — ответила и после подумала, что дерзить мужчине — не самый безопасный вариант.

— Ладно. Я знаю, о чём ты подумала. Я не откушу тебе язык и не наброшусь с ответными оскорблениями. Но и обратно не пересяду.

— Тогда хотя бы не прижимайся. Меня от тебя знобит.

Покровский не отреагировал на шпильку, выбрал блюда из меню на свой вкус. Через несколько минут официант поставил перед ним кофе, мне  — гранатовый сок.

— Кофе тебе нельзя, — пояснил Покровский.

Он аккуратно отпивал кофе из своей крохотной чашки и бережено ставил фарфор на блюдце. Медлительность и собранность его движений завораживали. Как можно быть таким привлекательным внешне и чёрным изнутри?

— Не попробуешь сок? — предложил Покровский, протягивая бокал.

Я принялась пить. Каким-то образом я получила именно то, что хотела — сок вяжущий и насыщенный, с кислинкой.

Тошнота отступила после нескольких глотков. Шум в голове прояснился и стало легче дышать.

— Полегчало?

— Давай ты не будешь изображать внимательность и беспокойство моим состоянием?

— Думаешь, что это напускное? Зря.

— Ближе к делу. Кажется, ты хотел рассыпаться в бисере извинений, рассказывая, что ты ни в чём не виноват.

Я нарочно говорила резко и старалась уколоть Покровского. Уязвить хотя бы словами. Понимала, что моя язвительность — это булавочные уколы против разящего наповал броска копья. Но всё равно ощетинивалась. Это немногое, что у меня осталось.

— Покровский. Не задерживай меня. Мне по твоей вине теперь придётся как-то решать одну проблему. Я мечтаю избавиться от неё как можно скорее.

— Именно об этом я и хочу с тобой поговорить. В бисер рассыпаться не стану. Все мои извинения ты воспримешь в штыки.

— Должна реагировать иначе? Ты мне неприятен.

Мужчина успокаивающим жестом накрыл ладонь.

— Ты беременна. От меня. Нравится тебе это или нет. Не перебивай! — попросил он. — Я хочу, чтобы ты оставила этого ребёнка.

Что? Он хочет, чтобы я оставила нежеланного ребёнка? Ребёнка, зачатого после изнасилования? Он в своём уме?!

— Нет! Ни за что!

— То же самое я тебе скажу на твои попытки сделать аборт: «Ни за что!»

— Ты не имеешь права!

— Это не только твой ребёнок. Но и мой тоже. Как отец, я заявляю, нет.

— Ты не отец. Ты насильник! — произнесла, избегая смотреть в глаза Покровскому, чтобы он не кромсал мою волю своим ледяным взглядом.

— Ребёнок мой. Ты его оставишь. Точка.

— Нет! Спустись с планеты небожителей, Покровский. Ты не бог.

— Не бог. Увы, не бог. Но кое-что могу и кое-что знаю, — усмехнулся мужчина. — И давай перейдём на общение по имени?

— Нет. Нет. Нет. На все твои предложения.

Подошёл официант, разместив на столе тарелки с замысловатыми салатами и пару закусок.

— Приятного аппетита, — пожелал мне Покровский, принимаясь за еду. — Здесь неплохо кормят, попробуй. Это не предложение, Алёна. Ты поешь. Потому что ходить голодной во время беременности — не есть хорошо. А я хочу, чтобы ты выносила для меня здорового и крепкого малыша.

— Я не стол заказов. Этот цирк мне надоел!

Я попытала встать, но мужчина дёрнул меня на себя, усаживая на колени. Сжал замком крупные ладони на талии.

— Я хочу поговорить мирным путём. Но могу и по-другому, — холодным тоном пообещал Арсений.

Я знала, что он может выполнить угрозу. На стороне Покровского — сила и мощный рычаг давления в виде денег и положения в обществе. У меня не было ничего, что я могла противопоставить ему. Я обречённо замерла.

— Вот и хорошо, — прошептал Покровский, зарываясь носом в волосы на затылке. — Ты вкусно пахнешь, Алёна. Даже без дорогого парфюма.

— Я хочу пересесть обратно на диван.

— Обещаешь себя хорошо вести? — переместил ладонь на живот, погладив его. — Нервы вредят малышам. Не вреди моему ребёнку, Алёна.

— Я выслушаю тебя. Не могу пообещать, что соглашусь, — ответила дрожащим голосом.

— Честно. Ещё один твой плюс.

Покровский позволил соскользнуть с его колен и оттолкнул тарелку в сторону.

— Чёрт. Ты так дрожишь и смотришь на меня, как на зверя, что аппетит пропал.

— Извини, что испортила тебе аппетит, — я пила сок мелкими глотками. — Можешь не говорить мне ничего в ответ. Я не жду от тебя извинений за то, что ты испортил мне жизнь.

Покровский сжал челюсти, прожигая меня насквозь взглядом. Мне казалось, он  был близок к тому, чтобы возненавидеть меня по-настоящему.

Он сдерживался изо всех сил, чтобы не грубить и не давить мощным тараном, которым привык действовать.

Я ждала, что он скажет, но снова дал знать о себе его телефон.

— Да. Приехал? Пусть ждёт. Я завтракаю. Нет. Я не знаю, когда приеду. Если я говорю, что у меня серьёзное дело, значит, так оно и есть… Какое? — Покровский вскочил, сжимая телефон. — А отчёт тебе не написать? Кровью на десяти листах? Нет? Послушай, Вань, не хуй дёргать меня за верёвочки и контролировать каждый мой шаг.

Покровский сбросил вызов и швырнул телефон на стол, яростно сдёрнул пиджак, подкатывая рукава рубашки.

Краем глаза я отметила сухие, жилистые руки с тонкими светло-золотистыми волосками.

— Можешь смотреть спокойно, я не сожру тебя за это живьём, — резко сказал он, заметив мои осторожные взгляды исподтишка.