Айрин Лакс - Беременна поневоле

Ответил односложно, потом постарался исправиться, начав рассказывать о своей семье.

— Фотографируемся с Дедом Морозом и Снегурочкой! — внезапно протрубил ряженый актёр, стукая посохом. Остановился перед нами.

— Сфотографируйтесь с Дедушкой! — Снегурочка с красными щеками потянула нас за руки.

Не отбиваться же ногами от ряженых актёров.

— Давай сфотографируемся, — предложил Алёне.

Нас столкнули вместе. Я приобнял девушку за талию. Алёна не стала отстраняться.

Потом мы побродили среди толпы гуляющих ещё немного, дождавшись фотографий. Для меня непривычно вот это всё. Не моё, я действую и живу немного иначе.

Но потом взглянул на фотографию. Снимок получился спонтанным и совершенно естественным.

Можно было даже решить, что я и Алёна на самом деле пара влюблённых, а не муж и жена по договору.

— Домой? — предложил я.

— Да. Пожалуй, хватит на сегодня.

Пришлось немного потолкаться в пробке. Глядя на стекленеющие глаза Алёны, понял, что она устала больше необходимого. Или беременность на неё действовала так сильно?

Надо поинтересоваться у врачей…

Всю оставшуюся дорогу я проворачивал в голове тревожные мысли о здоровье будущего ребёнка — при зачатии я был в хлам. Алёна тоже. Пальцы сами стиснулись на руле. Что привело её в тот клуб в качестве клиентки?

Хотелось спросить, почему Алёна была в невменяемом состоянии? Так переживала из-за измены своего бывшего парня? Или были другие причины?

Но пачкать настроение дурными воспоминаниями не хотелось.

Мы впервые общались без упрёков, острых шпилек и претензий.

Мне это жутко понравилось — разлилось теплом в груди. Таким ярким и солнечным, которого не чувствовал никогда раньше.

Я проводил Алёну до её спальни и остановился в дверях.

— Можно задать один вопрос? — всё-таки не удержался.

— Спрашивай.

— Ты сказала, что тебе есть над чем задуматься. У ресторана. О чём задумалась?

Алёна прикрыла рот ладошкой, зевнув, и устало прижалась лбом к дверному косяку.

— До чего же ты иногда дотошный, Арсений!

— Есть немного. Но ты же сама понимаешь, как я к тебе отношусь.

— Нет. Не понимаю. Ты показывал мне фотографии. Я похожа на твою невесту. Ты говорил, что она тебе изменяла. Ты сильно злился из-за измен. И когда ты сорвался за мной, взбешённый от ревности, я подумала… — Алёна увела взгляд в сторону, словно не желая говорить на неприятную тему. — Подумала, что ты действуешь на автомате так же, как раньше, что провёл параллели между мёртвой невестой и мной, похожей на неё. Так?

Меня будто окатило ледяной водой.

Я с трудом собираю воспоминания об отношениях с Милой. Они канули в прошлое и быстро перекрылись другим фоном, гораздо более волнующим и, чувствую, настоящим.

— Нет, не так. Ты похожа внешне, но с Милой всё было со знаком минус. Понимаешь?

— Не очень. Объясни.

Алёна отошла от порога, забравшись в кресло с ногами.

— Не стой на пороге, Арсений.

Я прошёл в спальню, но не стал садиться в соседнее кресло, оперся о подлокотник, немного присев.

— Говорят, что отношения вдохновляют на поступки. Меня отношения с Милой вдохновляли только на сумасбродства. Постоянная, ругань, истерики, пьянки, скандалы. Бурные примирения, — усмехнулся, вспоминая животный, грязный секс. — Становишься адреналиновым наркоманом, забиваешь на всё. Злишься, пытаешься вымыть лишние впечатления и накачаться новыми… Я действительно на многое забил, отправившись в длительное турне. Если бы были живы родители, они бы сказали, что я связался с дурной компанией. Вместо них об этом постоянно твердил брат, потому что дела на фирме начали идти не так успешно. Но мне было плевать. Главное, зацепить эту стерву, заставить угомониться и остановиться самому. Вместо этого — очередной заход на круг и так без конца. В итоге меня топило. Хоть иногда понимал, что так долго продолжаться не может, но не мог выбраться. Я запутался и наломал дров. Теперь пожинаю плоды.

— Не только ты.

— Прозвучало двусмысленно, извини. Ты относишься ко мне настороженно. И я понимаю тебя. Но именно ты стала той чертой, после которой всё изменилось. Ты, может быть, этого не замечаешь во мне. Ты не видела, как я был нормальным, потом опустился, а сейчас пытаюсь держаться на плаву.

— Надеюсь, у тебя получится, — тихо сказала Алёна, разглядывая свои пальцы.

— Буду стараться, — прозвучало глупо, но что я ещё мог сказать?

Поэтому поднялся и попрощался с Алёной, пожелав спокойной ночи.

— Спасибо за вечер, Арсений. Он получился чудесным…

— Неужели? — спросил недоверчиво, но губы растянулись в широкой улыбке.

— Да. И за Витька тоже спасибо, — торопливо добавила Алёна. — Тогда ты успел вовремя, хоть не могу сказать, что я была рада твоему появлению.

— Давай остановимся на том, что сегодня вечер был чудесный?

— Согласна, — с облегчением выдохнула Алёна. — И всё равно спасибо. Меня учили благодарить за хорошие поступки…

На следующей неделе мы поехали в клинику.

Результаты анализов, по словам врача, были хорошими. В клинике ставили срок шесть недель беременности, но я точно знала дату зачатия. Не было ничего после этого.

По моим данным, было уже семь недель беременности.

Я бы ни за что не призналась вслух Покровскому, что много читала накануне, изучала статьи в интернете.

У меня будет ребёнок — знание этого просачивалось в меня по капле.

Перепады настроения, эмоциональные всплески, внезапная сонливость и усталость…

По словам врача, всё было в пределах нормы. Но меня волновало не только это.

Врач направил нас в кабинет специалиста УЗИ, предупредив, что из-за маленького срока обследование будут проводить вагинальным методом.

— Но отец может присутствовать при желании. За ширмой, разумеется. Всё будет видно на экране.

В горле внезапно пересохло. Арсений погладил меня по руке.

— Да, я хочу присутствовать.

Мы поднялись с места. Арсений придержал дверь передо мной. Внезапно я остановилась:

— Выйди, пожалуйста. Мне нужно кое-что узнать у врача.

— Алён? — нахмурился Покровский.

— Я выйду через несколько минут. Арс, пожалуйста.

Короткое прозвище сорвалось с языка. В голубых глазах промелькнуло удивление.

— Хорошо. Я подожду тебя.

Едва за Арсением закрылась дверь, я вернулась на прежнее место.

— Я хочу спросить… — прочистила горло, собравшись с мыслями. — Это моя первая беременность. Она наступила… незапланированно. Когда я узнала о беременности, я принимала таблетки экстренной контрацепции.

Врач согласно кивнула. Я сцепила пальцы замком так, что они побелели.

— Беременность всё равно наступила. Может ли принятое средство негативно сказаться на развитии ребёнка?

— Ваши опасения понятны. На сегодняшний момент я не вижу никаких отклонений. Мы будем наблюдать за ходом беременности, проведём всевозможные исследования и сообщим о результатах. Пока нет причин для беспокойства.

— Хорошо, — вымученно улыбнулась и выпалила следующий вопрос, внезапно взволновавший меня гораздо больше. — Как влияет алкогольное опьянение? У обоих родителей.

— Сейчас нет повода беспокоиться. Это не самый положительный фактор, но могу вас заверить, что малыши рождаются здоровенькими и в таком случае. Не переживайте, госпожа Покровская…

Сначала я не поняла, что врач обращался ко мне. Какая я госпожа? И какая Покровская? Не про меня это всё…

Но нет, про меня. Врач продержал меня в кабинете ещё несколько минут, беседуя со мной, как с малым ребёнком. Всколыхнувшаяся тревога улеглась.

Выходя из кабинета, я вообще не понимала, почему я так беспокоюсь.

Я же не хотела этого ребёнка, планировала аборт!

Но сейчас переживала так, словно малыш желанен мной.

— Всё хорошо?

— Да, — кивнула Арсению.

Покровский не торопился задавать вопросы. Я ощутила внезапный прилив благодарности к нетерпеливому Арсению, удерживающему свои порывы именно сейчас.

— Я уточняла кое-что. Без тебя было легче задавать каверзные вопросы, — объяснила Арсению.

— Понял. Пойдёшь на УЗИ или нужно время?

— Зачем?

— С мыслями собраться, — улыбнулся Арсений.

— Я в порядке…

В кабинете УЗИ Арсений остался сидеть за ширмой. Я разделась и легла на кушетку. Смотря на экран, слушала специалиста, проводящего свои замеры.

Сердце сжалось от неверия. Вот эта тёмная фасолина на экране и есть мой ребёнок? Такой крошечный!

Мне захотелось бы увидеть выражение лица Арсения в этот момент. Понять, что он чувствует. Так же растерян и ошеломлён, как я, или испытывает другие эмоции?

— Сейчас вы услышите, как бьётся сердечко вашего малыша.

Звук был частым-частым и громким, усиленным динамиком специальной аппаратуры. Сердечко крошечного человечка трепыхалось. Стук отдавался эхом в ушах. Я ничего не слышала, кроме него.

Тук-тук-тук-тук…

Где-то во мне. Часть меня.

— Можете сесть.

Я села и оделась. Провела по щеке, стирая слезинку.

Эмоций было много. Я потерялась в них, как в бушующем море. Сидела на кушетке, полностью одетая, и не могла пошевелиться.

— Можно? — голос Арсения.

— Да, конечно. Ваша супруга уже одета. Результаты исследования мы направили врачу, который наблюдает беременность Алёны.

По плечам скользнули горячие ладони Арсения. Сухие, обжигающие даже через ткань тонкой блузки.

— Пойдём, — ласково подтолкнул в спину. — Всё же хорошо?

— Да, хорошо, — стряхнула оцепенение, заставляя себя передвигать ноги.