— Тут документы, — Иван отобрал у меня рюкзак и протянул мужчине. — Проверь, всё ли на месте.

Мужчина скрылся за дверью. Иван подвёл меня к дивану, усадив на него. Сверился с часами.

— Подождём.

— Чего? — нервно спросила я.

— Нужно проверить всё, составить отказ от имущественных претензий… — ровным голосом отозвался Иван.

— Где Арсений?

— Скоро привезут.

Иван перевёл взгляд в сторону. Он тоже немного нервничал — это было заметно по тому, как он нетерпеливо покачивал носком ноги.

— Тебе не совестно обманывать своего брата?

— Не читай мне нотации, — хмуро ответил Иван. — Я в них не нуждаюсь.

— Зря Арсений давал тебе шанс. Он слишком сильно любит семью. Тебе в ней не место.

— Закрой рот, Трофимова. Тебе в нашей семье точно не место.

— С Миланой тоже всё было подстроено? — наугад спросила я.

Иван едва заметно нахмурился, но не стал отвечать. Открылась дверь. Мужчина выглянул из комнаты.

— Всё в полном порядке, — заверил он. — Можно приступать.

— Хорошо, — Иван поднялся и стряхнул невидимые крошки со своего костюма. Подтолкнул меня в спину. — Пора.

Мы заняли место за столом. В комнату заглянул Ветлицикий. Меня передёрнуло от отвращения.

— Ты же помнишь, что стоит на кону, Алёна? — одними губами улыбнулся мужчина. — Без глупостей. И все вернутся домой.

Я переплела пальцы замком, не желая с ним разговаривать.

— Я в соседней комнате, — эти слова Ветлицкий адресовал Ивану.

— Всё пройдёт по плану, — заверил его Иван.

— Надеюсь, что так, — холодно заявил Ветлицкий и вышел.

Я перевела взгляд на Ивана.

— Кажется, тебя самого дёргают за ниточки?

— Рот на замок, Трофимова, — пригрозил Иван. — Скоро здесь появится Арс.

60. Алёна

За прошедшие пару дней я безумно сильно соскучилась по Арсению. Когда водитель Дмитрий вкатил в офис инвалидную коляску с Арсением, я забыла, как дышать.

Весь мир сузился до лица любимого человека, единственно дорогого настолько, что щемило сердце.

Я сцепила пальцы замком и начала дышать размеренно и спокойно, пытаясь выглядеть невозмутимой.

Но всё во мне рвалось навстречу мужчине, разглядывающему меня в упор. Арс… Меня словно окатило ледяным потоком. Я безумно сильно соскучилась по его взгляду, пронизывающему насквозь.

Мы молчали, разглядывая друг друга. Его лицо не выражало почти ничего. Только лоб прорезала горизонтальная морщина.

Он не вспомнил меня — это мысль полоснула меня по сердцу скальпелем.

Раньше я часто думала о том, чтобы Покровский забыл о моём существовании. Сейчас же была готова умолять небеса, чтобы он вспомнил хоть что-то из того, что было. Хоть капельку нежности. Он умеет одаривать ей так щедро… Жаль, что я этого не оценила раньше.

Сейчас мне хотелось выть волком от  тоски и кусать локти. Но я не имела права показывать свои чувства.

Иван едва заметно толкнул мою ногу коленом. Пешка должна сделать шаг вперёд.

— Привет, Арсений.

— Привет.

Дмитрий подкатил инвалидную коляску к столу.

— Ты больше не нужен, — отправил его прочь Арсений.

В голосе мужа прорезались стальные нотки. Едва за водителем закрылась дверь, он снова устремил свой взгляд на меня. Жадный, нетерпеливый, испытывающий на прочность.

— Иван сказал, что ты хочешь развестись со мной. Это так?

— Да. Это правда.

— Почему?

Арсений подался вперёд, вцепившись пальцами в подлокотник. Я задержала дыхание и сказала как можно равнодушнее:

— Я никогда не хотела выходить за тебя. Ты меня вынудил. Брак был навязанным.

С лица Арсения схлынула краска. Я не знала, что творилось в его голове в этот момент! Хотелось бы, чтобы он хоть на секунду начал сомневаться в правдивости моих слов.

Пожалуйста, Арс, вспомни!..

Хоть что-нибудь.

Я хотела напомнить ему хотя бы одним словом о том, что было между нами. Ничтожно мало. Обидно до слёз.

Неужели всё кончится сейчас? Именно так?..

— Почему ты обчистила сейф? — холодно поинтересовался Покровский. Теперь он смотрел мне в лицо, но словно сквозь него.

— Хотела отыграться? — подсказал Иван.

— Да. Не получилось. Довольны? Где бумаги на развод? — резко спросила я. — Хочу покончить с этим как можно быстрее!

— Пожалуйста. Всё готово! — засуетился рядом мужчина, раскладывая бумаги на подпись веером на столе.

61. Арсений

Я смотрел на лицо Алёны. Не мог понять, почему шаблон рвало на куски. На жалкие ошмётки.

Ночь, проведённая в стенах дома, мало что подсказала мне о прошлом. Какие-то обрывочные воспоминания.

В некоторых из них Алёна испуганно прижимается к стене, глядя на меня глазами, широко раскрытыми от страха. В других воспоминаниях она флиртует. Или пытается это делать. Праздник. Ожидание. Возбуждение… И следом — разочарование с привкусом пепла.

Что это? Наше прошлое было именно таким — пёстрым, как лоскутное одеяло?

— Чем я тебя обидел? — внезапно спросил я.

Ручка в пальцах Алёны дрогнула. Рука девушки замерла над очередным листом. Алёна ниже опустила лицо.

— Не хочу об этом говорить.

— У тебя есть другой мужчина? — допытывался я, как будто нарочно растравливая себя, пытаясь расшатать хлипкую плотину беспамятства, чтобы прорвало и затопило воспоминаниями. Цельными, выстроенными в ряд.

Глядя на Алёну, я чувствовал, что она дорога мне. По-особенному, до болезненной рези в груди. Но почему тогда всё зашло в тупик?

— Я люблю мужчину, — тихо ответила Алёна. Переложила подписанный лист в сторону. — Пожалуй, он лучший. По крайней мере, для меня. Искренний, заботливый. Очень упрямый. Не ищущий лёгких путей.

В глазах Алёны блеснули слёзы. Иван подвинул в сторону Алёны бумаги.

— У меня много дел, — сказал он, глядя на часы. — Мне ещё нужно подписать с Арсом несколько договоров. По твоей вине сроки поджимают…

— Вань, подожди. Дай мне поговорить! — резко сказал я, жадно разглядывая девушку. — Выйди, а? — попросил я Ваню.

— Нет, — решительно отказался брат. — Это может плохо кончиться.

— Для меня? Не смеши! — фыркнул я.

— Я тороплюсь, — едва слышно сказала Алёна. Опустила взгляд в бумаги и не поднимала его до тех пор, пока не поставила последний росчерк. — Это всё?

Алёна смотрела в упор на Ивана, словно тот держал закладную на её душу в своём кармане или имел власть над моей женой.

— Игорь Владимирович, — позвал Иван. — Проверьте, везде ли Алёна подписала бумаги.

— Минуточку! — тучный юрист принялся изучать бумаги.

Молчание было гнетущим. Оно нависло надо мной, словно грозовые тучи.

— Да. Всё в полном порядке. Как только Арсений подпишет бумаги, можно будет регистрировать их, — улыбнулся юрист.

Меня только сейчас кольнуло осознанием того, что я даже не знаю, что подписывала Алёна. Бумаги на развод, но что конкретно там было написано?

У меня не было времени подумать, голова напоминала гудящий колокол. И как бы я ни храбрился, мне было ещё трудно долго сидеть, к тому же я переусердствовал с попытками подняться из коляски без посторонней помощи. Кажется, ещё рано для подобных нагрузок…

— Я могу идти? — Алёна сверлила взглядом Ивана.

— Я позову водителя. Он отвезёт тебя, — отозвался Иван.

Юрист подвинул кипу бумаг в мою сторону, положив ручку на стол.

— Хорошо! — ответила Алёна.

Она мельком взглянула в мою сторону. Мне показалось или я на самом деле уловил в её взгляде тень беспомощности и отчаянную мольбу? Я замер, чувствуя, как пульс участился и бьёт в ушах барабанной дробью.

Я смотрел, не в силах оторвать взгляда от девушки. Часть меня хотела задержать её любой ценой. Даже если для этого придётся упасть поперёк дороги.

— Я должна вернуть ещё это, — Алёна стянула с пальца обручальное кольцо, подтолкнув его в мою сторону.

Девушка поднялась с места. Ваня двинулся следом за ней. Поравнявшись со мной, она внезапно остановилась. Я резко развернул инвалидную коляску. Ваня оказался за моей спиной. Я чувствовал, что он напрягся.

Алёна подняла руки и сняла с шеи цепочку с кулоном в виде бабочки. Красивый, изящный и безумно дорогой.

Меня кольнуло в грудь. Я вспомнил, как вертел его между пальцев, любуясь игрой света на острых гранях драгоценных камней.


— Мне кажется, тебе пора остановиться с ювелирными подарками.

— Пытаюсь тебе угодить. Никак не получается, да?

Я вопросительно посмотрел на неё через зеркало.

— Нравится, — призналась она. — Украшение очень красивое и не претенциозное.

Мои пальцы на её плечах. Поцелуй. Всего лишь прикоснулся губами к волосам, но успел словить ответную улыбку, лёгкую и манящую…


Алёна вложила кулон с цепочкой в мою ладонь, сжав пальцы. Наклонилась, поцеловав меня. Я сидел, как ошпаренный кипятком, от лёгкого и торопливого поцелуя украдкой. Пальцами стиснул кулон изо всех сил.

Слышал только стук своего сердца, бьющегося в такт её удаляющимся шагам.


— Их нельзя трогать.

Мой вопросительный взгляд.


— Бабочек, — пояснила Алёна. — Их нельзя трогать за крылья.


Шаг. Ещё шаг. Она становится всё дальше и дальше с каждой секундой...


— Ты не колючка. Ты пугливая бабочка.


Моя Бабочка… Моя!

Всё происходящее сейчас — какой-то фарс. Подлог.

— Алёна! — крикнул я.

Она вздрогнула всем телом, обернулась. В глазах дрожали слёзы.

— Твою мать! — выругался Иван.