Жизнь налаживалась.

Пока в одни вечер, когда я уходила с работы, я не прихватил чужую флешку со стола.

Не знаю, была ли это рассеянность от усталости или я просто в темноте не рассмотрела, но узнала об этом я только в обед на следующий день.

Я пришла в салон печати, попросила, чтобы мне распечатали файл, и, как только отдали листы, была в шоке. Там была таблица эксель с цифрами и формулами — мы такие проходим и даже на практике уже разбирали несколько случаев. И это однозначно был не мой реферат.

Забыв обо всем, я помчалась в офис, чтобы поменять флешки, и надеялась, что никто не заметил пропажи.

Из вагона метро пулей выскочила и побежала к зданию, где находился офис. Охрана странно посмотрела, но ничего не сказала, лишь проводила взглядом пробегающую меня. Лифт, как назло, не хотел подъезжать, плюнула на все и побежала по лестнице.

Только залетела в коридор, во рту все пересохло, язык будто к небу прилип. А в горле появилось тягостное ощущение, в области солнечного сплетения закололо, а на языке почувствовала привкус горечи.


Меня сейчас вырвет.

Боже, так переживать нельзя. Я стала дышать часто, чтобы убрать приступ тошноты. Но ничего не помогало. Только, наоборот, все усиливалось и усиливалось. Чтобы никто не увидел моего позора и завтрака, прошмыгнула в туалет и закрылась на щеколду. Меня будто окатили холодной водой, дрожь в руках не стихала, и мой завтрак все же оказался в фарфоровом санузле.

Это жуть.

Убедилась, что больше позывов не было, вышла к раковине и умылась, ополаскивая рот. И пошла в кабинет к боссу. Я боялась, что он уже вернулся и о пропаже все знают, но все молчали.

На меня, как и всегда, особо никто не обращал внимания. Я работала уже почти шесть недель, но друзей так и не завела. Да и времени особо не было. Если бы не общалась постоянно со шваброй и тряпкой, может, знакомых больше завела бы, а так… кто захочет водиться с уборщицами?

Забежала в приёмную, Андрей сидел на своём месте, с кем-то переговариваясь.

— Я на минуту. Начальник у себя? — громко прошептала, чтобы, если что, босс меня не слышал.

— Нет. Забыла что-либо?

Он отстранил телефон от губ.

— Да, случайно тряпку оставила. Прибежала убрать, вдруг босс приедет, не хочу подставляться, — виновато улыбнулась. Плохо обманывать, Яна, очень плохо.

Тем более от твоего вранья даже тошнота опять вернулась. Как бы тут пол не испортить…

— Не переживай. Босс хоть и Грозный, но не настолько же. Иди убирай. — И вновь переключился на свой разговор, забывая про меня.

Я влетела в кабинет и положила флешку, меняя на свою. Надеюсь, на этот раз не перепутала и вновь не распечатаю кипу бумаг. Достала сменную футболку из рюкзака, чтобы что-то держать в руках, ведь я сюда за тряпкой прибежала. И вышла из кабинета.

Андрей сидел в кресле уже ко мне спиной.

— Я ушла. До вечера.

Он никак не ответил, лишь махнул рукой, показывая, что услышал меня.

Как стремительно вбежала, так же быстро и вышла из здания.

Всё же нужно было сдавать реферат, поэтому я опять вернулась в печать, а после добралась до института.

Там было все хорошо, преподаватель с улыбкой принял мою работу и отпустил домой. Даже странно стало, особенно посте такого марафона, но со спокойной душой вышла из здания, глубоко вдызая свежий воздух. Можно было заехать домой, перекусить и отправляться на работу.

Но как только я оказалась в родных стенах и перекусила, меня сморила тишина, я честно хотела полежать пять минут и заняться учёбой, но будильник меня разбудил в начале пятого. Я поторопилась на работу, захватила с собой уже другую флешку, чтобы на этот раз не перепутать, и вышла из дома.

Пришла на работу, и тошноты не было, а то уж ненароком думала, что ротавирус подхватила или отравилась. Но сейчас уже в желудке покой, никакого пожара нет и спокойно можно отработать.

Как представлю, что меня бы сейчас полоскало, не по себе становится. Больничный брать не было желания, да и кто мне его даст? Тем более я тут работаю без году неделя. И если тут же возьму больничный, отношение ко мне изменится. Причём очень сильно. Раз они о беременности спрашивают, значит, и болезнь не приветствуют. Да и вообще так в каждой работе. Любят только тех людей, которые не болеют, не стареют, не едят и не спят!

Пока размешивала в воде порошки для мытья пола, резкий запах вновь ударил в нос. Раньше такого не было, но вот сейчас, скорее, все же что-то подхватила. Нужно быть аккуратнее. Наспех помыла полы, вынесла мусор и вытерла паль.

Конференц-залу уделила больше внимания, Андрей ещё с утра сказал, что он понадобится и нужно подготовить его на высшем уровне. Я протёрла даже люстру, до которой могла достать лишь с помощью стремянки. Но работой была полностью довольна, все блестело и сверкало, пускай и убила на это два часа. С утра сделаю ещё влажную уборку и расставлю воду, положу блокноты. Я думала, что этим кто-то другой занимается, но Андрей попросил сделать это меня. И отказывать я не собиралась, все же хочу повышения, а так, может, он мне помогает таким образом. До других кабинетов я добралась уже почти уставшая. Я в тот момент мечтала о диване Грозного.

Смешно.

Многие мечтают поваляться на диване с ним, а мне нужен только его диван. Подушка прохладная, но мягкая, с приятным запахом. Да, аромат у него крутой. Она пахла цитрусами, моими любимыми грейпфрутами, и ещё еле-еле я ощущала запах роз. Это были такие тонкие нотки, что значило только одно: хозяин подушки давно не лежал на ней, и аромат уже почти рассеялся.

И когда я уже пришла в приёмную, протёрла там пыль и мечтательно открыла в кабинет дверь, то замерла в шоке.

Страх острыми иголками покалывал мою душу, ноги и руки онемели, и я, как фарфоровая кукла, стояла и смотрела, как Грозный лежит на диване.

Его голова неестественно свисала на боку — вот завтра у него будет ломить шею от этого. Да и с утра я открывала форточку для проветривания, и тут сейчас холодно, даже пальцы стало сводить от холода. Может, это из-за страха? Или все же тут правда зябко?

А он красивый мужчина.

Спящим он нравится мне больше, не смотрит так высокомерно, надменно. Не вызывает желания сбежать и скрыться от него, а наоборот, хочется побыть рядом и посмотреть. Сейчас будто модель, сошедшая с глянцевого журнала, позирует для меня.

Но это не так, он спал. Крепким сном, как мой брат. В этой позе я даже уснуть бы не смогла, постоянно бы вертелась, а он смирно лежит и не шевелится. Я не включала свет, в приёмной только ночник горел, и сложно было разглядеть его полностью, но и того, что я видела, было достаточно. Ровные скулы, без щетины, — и как ему удаётся быть таким опрятным даже после дороги? Чувственные пухлые губы, короткие волосы. И сейчас в темноте ресницы кажутся такими длинными и пушистыми. И это не мальчишеская красота, а именно мужская. С братом сравнивать бессмысленно, но даже мой бывший молодой человек Грозный — очень разные. Хоть и Владик тоже высокий, с пухлыми губами, но они ему больше озорства добавляют.


Не медля ни секунды, я подошла к шкафу, достала подушку, плед и укрыла шефа. Он так и лежал неподвижно. Я боялась его разбудить, когда поднимала его голову. Мне показалось, что он сделал глубокий вдох, когда я задержала дыхание, закусывая губу.

Но он смирно лежал. Вблизи у него и правда были пушистые ресницы. Лишь на секунду взглянула, чтобы убедиться, что начальник дрыхнет, и сразу убрала руки. Накрыла пледом и поторопилась уйти, чтобы не разбудить начальника. Хорошо, что сразу увидела, что флешку утащила не ту, а то как представлю, что Грозный орёт на меня из-за неё, так кровь стынет в жилах.

Бр-р-р-р.

Переоделась в каморке и пошла домой. Погода была отличной, хоть и осень, но тёплая и не дождливая. Дома никого не было, Ромка вернётся не раньше десяти, а мама только к одиннадцати придёт. Можно посидеть спокойно и конспекты почитать. Сделала себе целую тарелку бутербродов, заварила огромную чашку чая и, удобно устроившись на диване, достала рюкзак.

На глаза попались листы с распечатками отчёта Грозного. Хорошо, что меня пронесло и он ничего не обнаружил. Но любопытство съедало меня, и я стала рассматривать таблицы. В электронном варианте проще изучать, но и это подойдет. Это было множество таблиц с исходными данными за месяц. При первом взгляде было ничего не понятно, и только когда начала проходить глазами по каждому пункту и сравнивать, поняла, откуда и куда все следует. Мы недавно разбирали отчёты, и это мне смутно напоминало тот пример, там как раз были ошибки в формуле. И вот здесь загвоздка была в одном, я понимала: тут не подтянулось одно число по формуле, и дальше расчёты пошли уже неправильные. Я несколько раз пересматривала, подняла свои конспекты, чтобы перепроверить себя. Все же я только учусь и могла не понять, запутаться… но, кажется, ошибалась не я…

И как об этом сказать Грозному?

Вот даже представляю этот разговор: я — со шваброй, тряпкой и в синем халате — уверяю его, что там ошибка. А он бежит и целует мои руки в жёлтых перчатках, благодаря за то, что нашла и вся такая умная и красивая. А ещё и в ЗАГС сразу тащит, такой клад же.

Боже…

Это полный трындец. Надеюсь, он сам найдёт ошибку, а то я даже не знаю, как подсказать. Или, может, к Андрею обратиться? А если он дружит с бухгалтером и аналитическим отделом? Да они тогда меня сразу выживут из офиса.

Ну вот зачем тебе, Демина, понадобилось туда лезть? Ты же теперь спать нормально не сможешь, если не будешь уверена, что Грозный убрал эту ошибку. Да и если завтра к нему обратиться, он пошлёт, на носу будут финальные переговоры. После, скорее всего, будут гулять — и опять не до моих слов.


И почему я так боюсь сказать, что там ошибка? Это же может спасти ситуацию и уменьшить потери в будущем.