Эллен Росс - Беременная для Зверя

Он просыпается. Это понятно по тому, как тело его напряглось.

— Ты меня с кем-то перепутал…

Член его ещё пару раз между ягодиц скользит настойчиво, но потом Зверь перекатывается на спину. Простыня тонкая в районе паха натягивается, показывая возбуждение. В лицо мужчины смотрю. Хмурое, заспанное. Взгляд ещё не прояснился до конца. Но, что рядом с ним именно я сейчас, а не кто-то другой, он уже понимает.

Внезапно трель телефонная раздаётся.

— Подай, — приказывает Зверь. — На столе лежит.

Я сначала трусы натягиваю и только потом подаю его телефон.

По губам Зверя раскатывается улыбка предвкушения. Трахаться он хочет с утра, сразу понятно. Но потом видит на экране имя Ризван и хмурится.

— Да, — коротко отвечает.

Ризван в ответ без лишних слов к самой сути переходит. Я его голос даже на расстоянии слышу:

— В городе объявился Палач…

Даже меня трепетом пронизывает от этих нескольких слов.

Палач.

Звучит грозно. Жёстко. Звучит так, что морозом по коже и бешеной аритмией — в груди. Навылет. Пульс частит, как пулемётная очередь.

Лицо Зверя каменеет. Мужчина садится, тело своё демонстрируя во всей бешеной и пугающей красоте.

— Палач? И что с того?

Я к ответу Ризвана прислушиваюсь.

— Он наёмник. Сам же знаешь…

— Я знаю другое. Он сейчас вроде как под Шахом ходит. В любом случае, — ухмыляется Зверь. — Его услуги — слишком дорогое удовольствие.

— Даже для Пороха? — уточняет Ризван.

— Тем более, для Пороха. Я слышал, что Палач нехило накидывает, когда к нему такие, как Порох, суются с предложением подзаработать…

— Я бы в город не совался, Зверь, — с сомнением в голосе говорит Ризван.

— Чё, очко в «жим-жим» играет?

— Тебе на всё наплевать. Но вдруг девчонку забрать хочет?

— Мысли трезво, брат. Пороху от неё избавиться проще, чем марать своё имя моим. Он был бы рад, если бы я её там пришиб, когда он звонил.

— Тогда Палача могли послать, чтобы её убрали, — упрямится Ризван.

— Если бы это было так, брат, то никто бы не узнал, что Палач объявился. Не мельтеши понапрасну, Ризван… Но на всякий случай охрану усиль.

Разговор короткий на этом обрывается. Зверь шею разминает до хруста и по плечу себя хлопает.

— Траходром отменяется. Разомни меня. Потом завтрак…

Пальцами плечи его разминаю, кожу смуглую глажу.

— Кто такая Зарема? Ты меня так спросонья назвал.

Зверь руки мои сбрасывает.

— Никто. Марш вниз.

***

После завтрака непродолжительного Зверь даёт команду в путь отправиться. Наталья тоже едет с нами. Но в отдельной машине. Хоть Зверь и сказал, что ничего страшного нет, но всё равно держится настороженно. Да и на других нервозность сказывается. Прибавить новость о предателе, и всем день безоблачный и солнечный не таким ярким и красивым начинает казаться.

Потом машина тормозит возле здания неприметного. Наталья легко выскальзывает и заходит туда. Проводит внутри минут двадцать или около того. Потом появляется, неся в руках пакет непрозрачный.

— Проверь, — командует Ризвану Зверь.

— Надо надеяться, что не липа…

— Если липа, Наталье мало не покажется, — равнодушно отвечает Зверь.

— Мне липу невыгодно продавать, дура я, что ли? — оскорблённо говорит Наталья. — Что было, то и отдаю. Документы подлинные, проверить несложно.

— Хорошо. Двигай на своих двоих прочь, — отсылает Наталью Зверь. — Из города не уезжай пока. Сквозанёшь раньше времени, буду считать, что ты мне дерьмо продала втридорога. Спрошу вдесятеро. Ясно?

Наталья больше не пререкается. Губы поджимает и кивает. Без тени заигрывания и подхалимства, как накануне.

— Всё. Топай отсюда…

Дверь внедорожника захлопывается. Машина с места с диким рёвом срывается.

— В лабораторию.

Зверь отдаёт приказ, но машину, по всей видимости, и так туда направили уже. Я оглядываюсь, рассматривая город за окном. Яркий, большой, гудящий.

— Погулять хочешь?

Я осторожно на Зверя оглядываюсь. У меня ли справляется?

— Погуляешь. Только сначала анализы сдашь. Потом… — его взгляд волной кипящей по моему телу проносится. — Одену тебя. Нормально.

— Разве я не одета?

— Не так одета. Тряпки дешёвые, — едва заметно качает головой Зверь, потом внезапно меня в охапку сгребает и шепчет на ухо жарко. — Жду не дождусь, когда ты в доме моём окажешься. Знаешь, как ходить будешь? Волосы твои под платок спрячу. Платье в пол. Футляр. Но для меня всегда открыт будет доступ. Без трусов ходить будешь…

— Почему?

— Прожжёшь их насквозь. На хрен они тебе нужны будут, когда ствол на тебя круглосуточно стоит?

Я глаза прикрываю, стараясь на его похабщину не реагировать. Но пульс разгоняется быстро. Вожделение кровь заставляет кипеть.

Зверь между ног моих ладонь протискивает, поглаживая пальцами промежность.

— Утром от траха ушла. Вечером не получится. Одену, как принцессу. Но передо мной будешь голая щеголять. Как шлюха. Моя шлюха…

С этими словами он меня отстраняет, больше себе ничего не позволяя. Но мне и этого с лихвой хватает, чтобы себя на мгновение в его похоти дурманящей потерять.

— Если я забеременею. Потом с меня слезешь? — внезапно набравшись храбрости, спрашиваю, глядя ему в глаза.

— Нет, — коротко рубит. — Уже не слезу.

— А если мне нельзя будет… с тобой постель делить? То что тогда?

— Слышь, Малая… Ты сейчас добазаришься, что я машину остановлю и буду здесь тебя объезжать. До потери пульса. Пока можно, — ухмыляется. — Этого добиваешься? На трах напрашиваешься? Жёсткий такой, чтобы пробрало до позвоночника, а? По эмоциям давить любишь? Адреналину хапнуть хочешь? Только скажи… Я тебе устрою. Скачки. Горки. Марафон ебли…

Замолкаю. Не мне с ним в грязи сомневаться. Он в ней специалист, а я только ноги замочила немного.

— Сколько ждать результатов?

— Две недели, — отвечает специалист лаборатории.

— Долго. Быстрее можно?

— Это будет стоить дороже.

— Сумма значения не имеет. Начальника позови. Сам перетру! — командует Зверь.

Его властному тону подчиняются. Ещё бы не подчинились — он же по стене размажет. Разотрёт, как плевок, и не заметит даже. Договаривается обо всём. За круглую сумму результаты обещают уже через три дня выдать.

— На три дня задержимся здесь, Малая…

Я переживаю немного. Но оказывается, нужно всего лишь кровь из вены сдать и рот открыть, чтобы там палочкой с ватой прошлись и собрали результат для анализов. Потом обработают их, выделят ДНК и сравнят с теми анализами, что много лет назад делали.

Рот я послушно открываю. Зверь всё время рядом стоит. Наблюдает. Потом медсестра руку выше локтя жгутом перетягивает и просит пальцы посжимать, чтобы вены сильнее проявились. Потом готовит шприц вакуумный. Специальный. К руке моей тянется. Зверь её движение на корню подсекает словами хлёсткими:

— Осторожнее будь. Знаю вас, мясников, лишь бы кольнуть. Смотри, чтобы без синяков обошлось. Если пятно появится, сама синяя ходить будешь. Во весь рост. Усекла?

Медсестра вздрагивает и улыбается, потом так осторожно ко мне прикасается, словно я — пузырь мыльный и лопнуть от любого касания могу.

Его забота грубоватая мне приятна. Сам готов словами отхлестать так, что внутри всё болит и кровоточит. Но другим не позволяет и подумать дурно. Грозится. Даже из-за крохотного синячка измордовать готов. Как его понять? И сам он себя понимает ли?

***

— Эмиру позвони. Скажи, мы в его клубе кости кинем… Пятого отправь, чтобы проверил всё. А я пока с Малой. Сам.

Зверь из машины вылезает и знаком говорит Ризвану прочь отправиться. Сам за руль садится и мне рукой направление задаёт. Чтобы вперёд села. Рядом с ним.

Зверю приходится кресло назад отодвинуть, чтобы уместиться комфортно. Меня, наоборот, вперёд подвигает. Сам ремень безопасности защёлкивает. Но при этом пальцами умудряется всего коснуться. Печать свою поставить. Пылать заставляет и усмехается. По губам раскатывается порочный смешок. Ему нравится моя реакция на него. Играет он со мной по своим правилам.

— Клуб?

— Да. Под видом трахнуть шкуру там шишки важные собираются Номера люкс. Охрана, как в бункере. С оружием не запускают. Никто не пикнет и нож не высунет. Тем более, не шмальнёт. Нейтралитет, короче.

— Все твои туда зайдут? — сомневаюсь. — Ризван с ножами не расстаётся, а… — имя Пятого чуть с губ не срывается. Но я его перехватить успеваю. Не думаю, что Зверю понравится, что я его головорезов по именам зову. — Пятый пушку готов тискать, кажись, даже во сне. Пойдут ли они без оружия?

— Верно подметила, Малая, — неожиданно одобрительно кивает Зверь. — Но Ризван согласится. А вот Пятый лучше мамку родную пять раз вражине продаст, чем пушку отпустит. Так что он снаружи останется. Как и некоторые… Один хрен, всем табором внутрь не запрёмся. Внутрь попасть могут только избранные.

— Значит, мы в их числе? А откуда тебе знать, что нейтралитет сохраняется? — сомневаюсь я.

— Быстро учишься по сторонам смотреть и никому не доверять… — хмыкает Зверь. — Это разумные сомнения.

Что? Я в его сторону голову поворачиваю. Ожидала услышать от него что-то вроде «чуйка брехать не станет» или «кровь папани в тебе говорит». Но он меня одной фразой нормальной удивляет и заставляет задуматься о том, каким он был раньше. До этого всего. Он что-то говорил мне. В мотеле. Что в отцовские дела не лез, а ему всё равно прилетело.