— Мне нельзя, Илья.

Хочу её спросить почему, но к нам опять присоединяется Роман. Протягивает своей невесте апельсиновый сок и довольно улыбается мне.

— Никакого алкоголя, Громов. По секрету скажу, что Аля ждёт от меня ребёнка.

Глава 4.

Илья.

— Никакого алкоголя, Громов. По секрету скажу, что Аля ждёт от меня ребёнка.

Я не осуждаю Романа за несдержанность. Он был единственным человеком, с которым я делился всем произошедшим после трагедии. С родителями не мог, с Альбиной тоже. Только с ним мог.

Мне было так дурно, что хотелось кому-то выговориться, рассказать весь тот кошмар, который произошёл с нами. Как выла Альбина, когда из неё доставали нашу малышку, как впервые в жизни плакал я, увидев её маленькое синее тельце. Как потом было нестерпимо больно и пусто. Всё это тоже ему рассказал.

Я помню свои эмоции, когда впервые узнал о беременности Альбины. Мне тогда хотелось кричать об этом на весь мир и делиться своим счастьем со всеми тоже хотелось.

Но это не мешает его словам выбить у меня почву из-под ног прямо сейчас. Не думал, что меня можно чем-нибудь удивить или обескуражить, но сейчас именно такой момент. Будто получил сильнейший хук справа и сейчас изо всех сил пытаюсь устоять на ногах, чтобы не упасть и не проиграть.

— Поздравляю, — первое, что могу ответить после затянувшейся паузы. — Кого ждёте? Мальчика, девочку?

Альбина делает несколько глотков сока и отводит взгляд в сторону. Вполне естественно, что семейная пара, которая решила пожениться, также решила обзавестись и детьми. Но я всё ещё осознаю и перевариваю услышанное, поэтому не могу поверить. Моя Альбина беременна от моего друга. Я думал, конечно, что добиться её внимания после всего произошедшего будет непросто, но не настолько.

— Не поверишь, но новость о беременности своей невесты я узнал только сегодня. Вот такой вот подарок мне на День рождения, — продолжает хвалиться Роман, пока его не прерывают.

Игнашов отходит в сторону и вновь оставляет нас с Альбиной один на один. Кажется, что, если бы она была черепахой, то уже давно спряталась бы от меня в свой панцирь.

Перестать смотреть на неё не могу и отойти, чтобы не смущать своим присутствием, тоже.

Ещё раз прохожусь взглядом по её грустному лицу, задерживаюсь на губах и родинке на тонкой изящной шее. Я обожал её туда целовать, а она смеялась и говорила, что ей от этого щекотно.

— Мне неуютно, когда ты так на меня смотришь, — произносит Альбина, глядя в сторону именинника.

Игнашов сегодня нарасхват и это к лучшему. У меня есть время, чтобы ещё немного полюбоваться ею.

— Поэтому твоя кожа покрыта мурашками?

Она бросает на меня удивленный взгляд и гордо вскидывает подбородок.

— Нет, не поэтому, Илья. Просто в зале слишком холодно, — она оглядывается в поисках спасения и делает шаг назад. — Пожалуй, пойду поищу свою кофту.

Альбина резко разворачивается на сто восемьдесят градусов и уходит куда-то вглубь зала. Её фигура напоминает по форме песочные часы — тонкая талия и чётко выраженные грудь и бедра. У Кудряшовой всё ещё плоский живот и это значит, что срок её беременности совсем не большой. Удивляет меня только одно — почему Альбина не выглядит рядом с ним счастливой?

Она останавливается возле своей подруги Дашки и бросает на меня последний на сегодня взгляд, и, кажется, заметно выдыхает, когда видит, как я направляюсь на выход.

* * *

В дворе, где я вырос все ещё стоит старый ветвистый дуб. Мы с ребятами целыми днями играли на нем и строили дом на дереве. Поднимаю голову вверх и смотрю на окна. А оттуда мать звала меня на обед. Веселые были времена и беззаботные.

— Илья! — хлопает в ладоши мама, увидев меня на пороге.

Её голос строгий, но она тут же оттаивает, когда я вручаю ей торт и цветы.

— Надо же какой сюрприз! Сейчас чайник только поставлю.

Её квартира больше не та, которую я помню в детстве. Здесь современный дизайнерский ремонт и дорогая итальянская мебель. Я сделал все, чтобы маме было комфортно.

— Ты надолго в Москву? Нечасто ведь балуешь меня своим присутствием.

— В этот раз надолго, мам. Буду почаще к тебе приезжать, — заверяю ее.

Я был не совсем заботливым и внимательным сыном. Вместо личного присутствия зачастую задаривал её дорогими подарками и путёвкам заграницу.

— Да неужели! Знаешь как мне сложно одной? — возмущается мама. — Хорошо, что хоть Альбина приходит, когда мне нужно.

— Альбина?

Не знаю, чему я удивляюсь больше: тому, что моя бывшая жена проведывает мою маму во время моего отсутствия или тому, что мать, похоже, слишком доброжелательно к ней настроена. Такого отношения к ней точно не было, когда мы жили в браке.

— Ну да. Родственников у меня нет, ты часто находишься в заграничных командировках. Просить оставалось только её, — вздыхает мама. — Такой ты глупец, Илюша. Замечательную женщину потерял…

Я усмехаюсь, и делаю глоток обжигающего чая с жасмином. Терпеть его не могу, но мать всегда об этом забывает.

— Крайний раз она приезжала с Романом, — слегка кривит лицо. Она никогда не любила моего товарища. — Неужели они вместе?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Вместе. Ждут ребёнка, — киваю я.

— Надеюсь, что это не остановит тебя, Илья.

Глава 5.

Альбина.

— Ты специально озвучил новость о моей беременности перед Ильей, чтобы его задеть? — спрашиваю, забираясь на заднее сиденье такси.

Праздник закончился и в целом прошел хорошо, если не считать встречи с Громовым. Ромка поворачивает лицо в мою сторону и щурит глаза, изучая меня.

— По-твоему я похож на придурка?

— Нет, не похож, — отрицательно мотаю головой и устремляю взгляд на дорогу. — Просто он был единственным на твоем Дне рождении, кому ты признался.

Ромка хмыкает, откидывается на спинку сиденья и закидывает руку на моё плечо. От него пахнет крепким алкоголем и сигаретами, отчего тошнота тут же подкатывает к горлу.

— Послушай, Аль, мне кажется, что ты раздуваешь из этого слишком большую трагедию, — Ромка на секунду осекается, будто жалея о своих словах, но тут же продолжает: — В конце концов, Илья — мой хороший друг. И он должен за нас порадоваться.

Мы ненадолго замолкаем. Похоже, у нас отличное мнение на этот счет. Ромка слишком много выпил и поэтому взвинчен — обычно он никогда не повышает на меня голоса. К тому же, я не хочу развивать из этой темы грандиозный скандал, потому что мой жених сегодня именинник и должен получать только позитивные эмоции. Сказал и сказал, но я почему-то то и дело вспоминаю лицо серьезное Громова.

Его поведение в целом казалось невозмутимым — челюсти плотно сжаты, движения уверенные, а голос не звучал удрученно. Только глаза выдавали то, что на самом деле творилось у него на душе. Ему было больно и неприятно слышать о моей беременности.

Мы приезжаем домой с горой подарков, которые оставляем в гостиной. Сегодня нет времени и сил, чтобы их разбирать. Я направляюсь в душ, где долго стою под теплыми струями воды и переосмысливаю произошедшее.

После беременности Полиной я всегда думала, что больше не отважусь на ещё одного ребёнка. Это не всегда заканчивается счастьем, уж это я знаю. Но время шло, раны на сердце понемногу рубцевались, переставали кровоточить и с каждым прожитым днем я всё отчетливее понимала, что многое отдам за то, чтобы ещё раз родить малыша. Мне вновь хотелось ощутить в себе пинки, хотелось наконец услышать долгожданный младенческий крик и прижать ребёнка к груди.

Когда выхожу из душа, Ромка ещё не спит. Лежит на нашей общей кровати и внимательно на меня смотрит.

— Что-то не так? — снимаю с влажных волос полотенце и чувствую себя неуютно под его слишком серьезным взглядом.

— Хотел спросить у тебя, Аля. Неужели тебе жалко Громова? Правда жалко, после всей той боли, которую он тебе причинил?

Прошлое снежным комом наваливается на меня в эту же секунду, заставляя нестерпимо колоть в области сердца. На мгновение кажется, что я задыхаюсь, что воздуха здесь слишком мало для того, чтобы нормально вдохнуть.

Прикрыв глаза, вытряхиваю воспоминания из головы и беру себя в руки. Мне больше нельзя волноваться. Мой ребёнок не должен чувствовать себя во мне некомфортно. Я должна стать для него идеальным сосудом для вынашивания.

— Перестань, Ром. Просто… чёрт, наверное, мне было бы проще, если бы у него была жена, дети и дом полная чаша. Всем было бы проще — тебе, мне и ему.

Потому что я чувствую себя неуютно-счастливой рядом с Ильей. Будто ощущаю себя виноватой за то, что у него этого нет.

— Прикажешь подыскать для него супругу? — усмехается Роман.

— Что? Ты сейчас на полном серьезе? — подхожу к кровати и забираюсь под тонкий плед. — Я пошутила, Ром. Просто пошутила. Забудь.

Несмотря на то, что в доме тепло, меня почему-то морозит. Я с головой накрываюсь пледом и вздрагиваю, когда руки Романа меня касаются. Даже в темноте мне мерещатся пронзительные синие глаза Громова, и я мягко отталкиваю от себя жениха, не имея желания заниматься с ним сексом.

— Я не знаю, можно ли мне… — произношу, оправдываясь.

— Мне теперь всю твою беременность не касаться тебя? — удивляется Роман и, обидевшись, отворачивается на другую сторону.

* * *

— А на твою свадьбу я надену то красивое голубое платье с огромным вырезом на груди… Помнишь, я купила его на распродаже? — спрашивает Дашка, заваривая чай.