Глава 44


Артур.

— Звоню напомнить, что у нас с тобой сегодня встреча в клинике, — тараторит в трубку Алла.

— Я помню, но спасибо за то, что выступила в роли будильника.

Продираю глаза и подтягиваюсь на кровати, взглянув на часы понимаю, что уже семь утра. Отмечаю, что другая половина моей кровати сиротливо пустует. Честно говоря, так крепко спал, что даже не слышал, когда Настя проснулась и ушла.

Алла недовольно хмыкает, но трубку не кладёт.

— Заедешь за мной сегодня? Чувствую себя неважно. Токсикоз — вещь, знаешь ли, коварная.

— Я вызову тебе такси, — ощупываю ещё теплую постель, где спала Настя и сминаю простыни в руке.

Кажется, от них всё еще пахнет ванилью.

— Послушай, это же тебе нужно, ведь так? — Алла старается держать себя в руках, но в её голосе всё отчетливее проскальзывают истеричные нотки. — Именно твоей была идея провести ДНК-тест. Я предпочла бы остаться дома и дальше блевать над унитазом, но теперь вынуждена ехать в другую часть города по твоей милости.

Выключаю телефон и бросаю его на подушку. Собираюсь подняться с кровати, но дверь в мою спальню приоткрывается и на пороге показывается Настя. В симпатичном спальном комплекте из шёлка, который подчёркивает её длинные ноги и худощавую фигуру. Сквозь тонкую ткань майки просвечиваются соски, а мой член под одеялом при этом тут же занимает боевую позицию.

Лицо Насти выглядит озадаченным, но зелёные глаза мгновенно загораются, когда наши с ней взгляды пересекаются. Обычно я скуп на комплименты, но она — особенный случай. Девочка, которая вскружила голову и многое заставила делать впервые.

— Ты очень красивая, Насть.

На её скулах просвечивается румянец, а губы растягиваются в широкой открытой улыбке. Мне нравится, когда она улыбается. И хочется, чтобы делала она это куда чаще.

— Спасибо, Артур. Ты тоже… тоже очень красивый.

Она невесомо ступает по полу и, преодолев короткое расстояние между нами, ложиться рядом на кровать. Ровно там, где уснула прошлой ночью.

— Ходила кормить Алёшку, — произносит негромким голосом. — Золотой ребёнок — поел и тут же уснул.

— Отличный, согласен, — киваю в ответ.

Разговоры о нём мне с каждым днем воспринимать всё сложнее. Я люблю этого славного малого и даже несколько раз менял ему подгузники. Балдею, когда он с радостью идёт ко мне на руки и внимательно за мной наблюдает. Но есть то, что невероятно меня гложет — мой статус по отношению к нему.

Словно почувствовав, что внутреннее я напрягаюсь, Настя пододвигается ближе и, заглянув в мои глаза, осторожно и неторопливо касается губами моих губ. Они у неё мягкие и чувственные, а целует она так охрененно, что я не сдерживаюсь. Обхватываю ладонью её шею и прижимаю к себе ближе, ощущая, как в меня упирается её грудь. Лямка шелковой майки сползает вниз и оголяет острые тонкие плечи. Хрупкая и нежная, она переплетает свой острый язычок с моим и вызывает у меня внутри целый ураган эмоций. Не помню, чтобы хотел кого-то так же сильно, как её.

Мои ладони опускаются на её ягодицы и слегка сжимают их, пальцы пробираются под короткие просторные шортики с удовольствием обнаруживая, что на Насте нет белья. От слова совсем.

— Хочу тебя сверху, — проговариваю ей в губы.

Настя ничего не отвечает, только загадочно улыбается в ответ и срывает у меня в голове стоп-кран. Приподнять её хрупкое невесомое тело не составляет особой сложности. Через секунду Настя уже сидит на мне и, скрестив руки, снимает с себя майку. Её оголенная грудь покачивается прямо перед моим лицом, и я не могу сдержаться, чтобы не коснуться её губами, задевая розовые аккуратные соски языком.

На вкус её кожа такая же сладкая и нежная, как она сама. И, кажется, Насте нравятся, когда я втягиваю в себя поочередно один и другой сосок, потому что она запускает свои пальцы в мои волосы и выгибает спину, поддаваясь мне навстречу.

Ласкать её утром, когда комната залита ярким солнечным светом, мне нравится даже чуточку больше, чем ночью. Я отчётливо вижу каждую родинку на её теле и каждый совершенный изгиб. Она тихо постанывает и ёрзает на мне бёдрами.

— Знаешь, я могла бы прогулять сегодня пары и остаться с тобой чуточку дольше. Если ты конечно никуда не спешишь… — произносит после громкого вздоха.

— Плохая девочка. Прогуливать нехорошо, — прохожусь пальцами по её позвоночнику и опускаю ладони ей на талию, готовый стянуть с неё короткие шортики.

Тут же хочу ответить, что да, конечно же, я никуда не спешу, но перед глазами всплывает сердитый образ беременной Аллы. Твою мать! Через полтора часа мы встречаемся в клинике Ионина.

— Прости, малышка, я бы с радостью задержался с тобой подольше, но мне нужно ехать. Есть одно важное дело, которое не терпит отлагательств. А вот вечером я весь твой.

Настя на секунду отстраняется от меня и смотрит слегка одурманенным взглядом. Зелёные глаза блестят, губы красные и горят, потому что она только кусала их зубами, приглушая шумные стоны. Я убираю назад её светлые волосы, касаюсь тонкой изящной шеи руками и трогаю большим пальцем раскрасневшиеся губы. Она коротко целует мою ладонь и прикрывает глаза.

— Ты едешь к ней? — вопрос из её губ звучит больше как утверждение.

Её тело заметно напрягается, руки безвольно опадают вдоль талии. Она открывает глаза и отводит их в сторону, будто бы заранее зная ответ.

Врать я не умею и не люблю, а начинать отношения со лжи для меня равносильно краху. Несмотря на то, что я действительно хотел уберечь Настю от всего происходящего в моей жизни, коротко киваю в ответ.

— Так и знала, — вздыхает она и собирается сползти с меня.

Я перехватываю ладонями её бедра, слегка сжимаю и не даю ей уйти.

— Может для начала выслушаешь?

Настя намеренно отводит глаза в сторону, чтобы не показать мне своё волнение.

— Артур, она ждёт от тебя ребёнка и… любит тебя, — всегда звонкий голос Насти сейчас непривычно дрожит и слабеет.

— Не буду спрашивать откуда ты обо всём узнала, потому что и так понимаю это. Женщины бывают коварны, Настя. Взрослые, умные и хитрые женщины. Информацию, которую ты получила от третьих заинтересованных лиц нужно тщательно проверить, прежде чем сдаваться и становиться матерью Терезой.

Настя медленно поворачивает голову в мою сторону и заставляет себя посмотреть мне в глаза.

— В своё оправдание скажу, что всё связанное с Аллой было до того, как я окончательно понял, что хочу быть с тобой.

Мне хочется, чтобы сейчас она перестала плакать. Но мне так же хочется, чтобы Настя знала правду, что на самом деле является причиной сегодняшнего отъезда к ней.

— Мы едем в клинику для того, чтобы сдать анализ на отцовство, — продолжаю разговор. — У меня возникли некие сомнения по этому поводу.

— Но теоретически, ты можешь быть отцом её ребенка, — произносит Настя.

— Я узнаю это через три дня. Именно столько выполняется срочный анализ.

— Я с ума сойду за эти три дня.

— А я вместе с тобой, хочешь?

Её кожа покрывается мелкими мурашками и не реагировать на услышанное становится для неё все сложнее. Она сама мать крошечного младенца, поэтому воспринимает зарождение новой жизни как что-то особенное и сокровенное. И сейчас Настя в глубоких сомнениях: она готова пожертвовать своим собственным счастьем ради счастья других, а это не есть правильным.

— В любом случае результат ничего не меняет, Насть. Совсем ничего. Для нас с тобой.

К моменту, когда я надеваю на себя верхнюю одежду, Настя уходит в комнату Алёшки. Он плакал, поэтому она, бросив свой недоеденный завтрак, рванула к нему. Я не жду, что она станет меня провожать, поэтому, взяв ключи от автомобиля и бумажник, открываю дверной замок и переступаю порог квартиры.

— Если всё остается в силе по поводу сегодняшнего вечера… — поворачиваю голову назад и замечаю стоящую в прихожей Настю, которая обнимает себя руками за плечи. — … Я буду очень сильно тебя ждать.

— Всё в силе, Насть. Можешь в этом не сомневаться.

Глава 45


Артур.

Я приезжаю в клинику за несколько минут до начала встречи. Алла уже ждет внутри. Сидит на мягких кожаных диванах у стойки регистрации и, увидев меня, тут же поднимается с места, поправляя свой безупречный наряд. Я отмечаю про себя, что за те дни, что мы не виделись, она скинула несколько килограмм веса. Её привычная одежда теперь бесформенно болтается на её фигуре. Да и в целом Алла выглядит несколько иначе: болезненный тон кожи и круги под глазами.

— Здравствуй, Артур, — сухо здоровается и после моего кивка направляется следом за мной по больничному коридору.

Я люблю решать проблемы по мере их поступления. Обычно не загадываю далеко наперед, не пытаюсь угадать, что будет дальше и не тороплю события, но в случае с Аллой давно и в мельчайших деталях продумал, как всё будет происходить, если ребёнок которого она носит внутри, окажется действительно моим.

Жаль только, что свой статус адекватной женщины в моих глазах Алла сегодня потеряла. Всегда считал, что она умеет достойно принимать удар и никогда не решится на нечестную игру. Но Алла удивила, потому что решила устранить более неопытную соперницу не совсем честным путём. Этим поступком она моментально срезала денежную компенсацию, которую я по собственной инициативе планировал выделять для её же содержания на время декрета. Она об этом обязательно узнает, но позже. Сейчас не хочу вести разговоры о нашем призрачном будущем, которого ещё для нас нет.

Мы одновременно заходим в манипуляционную и сдаем анализ крови из вены. Я контролирую Аллу, она — испепеляет взглядом меня. Медсестра записывает мой номер и сообщает, что, как только будут готовы результаты, сообщение придет на мобильный телефон.