— Тринадцать минут, Олеся, а я говорил о десяти, — выезжая со стоянки констатирует Игорь.

— Сколько есть. Я не метеор.

— Конечно нет, метеор бы быстро все решил, а сотрудница Чернобыльской АЭС будет раздумывать тринадцать минут дать или не дать.

— Знаете что, дядя Игорь….

— Иди в жопу? — задает вопрос «дядя» и сам же на него отвечает. — Нет, не пойду. Я и так пытаюсь оттуда выбраться.

— Я всего лишь хотела сказать-веди машину аккуратнее.

— Обязательно. Где ты взяла эту уродскую игрушку? — поворачиваясь ко мне интересуется Игорь.

— Подарили. О вкусах не спорят.

— Ну да, главное, чтобы тебе нравилось.

— Точно. К тому же с таким бегемотом очень удобно спать. Он мягкий, большой и приятный на ощупь.

— Ну вообще в твоем возрасте надо спать не с бегемотами.

— Я сама разберусь с кем мне надо спать, а с кем нет. И я больше не хочу разговаривать.

— А что хочешь?

— Молчать и спать! — отвернувшись к окну зло бросаю я.

Может на Игоря подействовала моя необоснованная грубость, а может ему тоже хотелось молчать, но всю оставшуюся дорогу мы проехали в тишине. Ровно, как и дома, Игорь мне не сказал ни слова, чем я быстро воспользовалась, забежав к себе в комнату. В конце концов будет новый день и можно будет все обдумать на свежую голову. А сейчас душ и спать…

Кажется, я слышу собственное сердцебиение в ушах и мне безумно жарко, несмотря на то, что я раскрыта. Может это грипп? А ведь я точно раскрыта, потому что покрывало валяется где-то в ногах. И только когда я ощущаю, как горячий язык скользит по шее, я понимаю почему мне жарко. Вот так «болеть» я согласна хоть каждый день. Выгибаюсь на встречу горячим губам и стискиваю ладонями его плечи. Улыбаюсь сродни ненормальной, когда понимаю, что во сне можно все. Ведь это Игорь, как будто настоящий…наяву… Хоть и понимаю, что это сон, но дико приятно ощущать на своем теле его губы. По телу проходит волна мурашек, когда его руки совершают круговые движения вокруг живота. И только когда ладонь Игоря медленно скользит вниз, задевая резинку трусов, я прихожу в себя, открыв глаза. Это что еще такое?!

— Ты что тут делаешь?! — машинально бью Игоря по руке, одергивая майку. Это….это…это, блин, не сон!

— Свидание устраиваю, что ж еще, — как ни в чем не бывало отвечает Игорь, подавляя улыбку.

Глава 45

— Так это так теперь называется?! Свидание твоей руки с тем, что у меня в трусах?! Мне не нужны такие свидания!

— Господи, да я толком ничего не сделал, чего так орать-то? — спокойно интересуется Игорь, опираясь одной рукой на кровать.

И тут я как будто с цепи срываюсь, когда понимаю, что он без футболки. Наличие пижамных штанов не спасает его от моего дальнейшего поступка. Он пришел поиметь меня, когда я сплю! Не знаю откуда у меня берется столько сил, но я со всей дури вскидываю ногу в сторону Игоря. Я даже не понимаю куда бью, но судя по схватившемуся одной рукой за живот, угодила я Игорю именно туда.

— Охренеть, ну не дура ли? Я ей хотел сделать приятно, а вместо этого очередной удар. А если бы в пах?!

— А хорошо бы и в пах! И какое приятно? Я тебя не настолько хорошо знаю, чтобы ты мне своими клешнями лез между ног!

— Возможно, я тебя удивлю, Олесенька, но половина людей знакомятся после секса, а еще половина людей зачата в алкогольном дурмане малознакомыми или вообще незнакомыми друг с другом людьми. Если бы мы жили по правилам, мир бы давно перестал существовать. Да и между ног я тебе еще не успел залезть, вот только взялся за резинку трусов, как ты решила проснуться. И называть нас незнакомцами крайне глупо. Не утверждаю, что знаю о тебе все, ровно, как и ты обо мне, но этого вполне достаточно, чтобы не только схватиться за трусы, но и снять их.

— Не надо мне делать приятно, тем более, когда я сплю! — вновь дергаю ногой, на что Игорь быстро реагирует, хватая меня за лодыжку.

— Уверяю тебя, тебе все нравилось.

— Да нравилось, до тех пор, пока не поняла, что это не сон. Не делай так больше! — вновь закипаю я, смотря на его улыбающееся лицо. Мало дала! Надо было действительно ударить в пах.

— Ладно, только не надо вести себя как дура.

— Тогда слезь с этой кровати и отпусти мою дурью ногу! И вообще выйди отсюда. Пожалуйста, — уже спокойнее произношу я.

— А ты всегда спишь в трусах, майке и носках? — приподнимая мою ногу выше как ни в чем не бывало интересуется Игорь, при этом рассматривая мой носок. — Это не издевка, просто интересно. Все, все, опускаю дурью ногу на кровать.

И ведь действительно опустил, только на носки пялится не перестал. Рывком подтягиваю к себе покрывало и натягиваю на ноги.

— Нет, ну правда, если мерзнут ноги даже в конце мая, то куда логичнее надеть на себя пижамные штаны, а не только носки.

— Куда логичнее было бы не приходить ко мне в спальню в одних штанах и без майки. А еще лучше не задавать дебильных вопросов, которые вообще тебя не касаются.

— Наверное, ты права. Но беда в том, что несмотря на очередной полученный от тебя удар, мне нравится все происходящее. Даже больше скажу, — наклоняясь ко мне почти вплотную шепчет в губы. — За последние несколько лет я впервые себя чувствую таким…таким нормальным, легким что ли… Ладно, — тихо произносит Игорь и резко отсаживается от меня на край кровати, взъерошивая свои волосы обеими руками. — Тебе сложно это понять. Кстати я бы не зашел к тебе в спальню, если бы не десятый час.

— Сколько?! — поворачиваюсь к прикроватной тумбочке с мобильником, а он вырублен. — Сел, поэтому проспала, кошмар. Я быстро.

— Вот. Именно это слово я и хотел от тебя услышать. Давай собирайся, у нас много дел. Кстати тебе очко за дурью ногу. Я жду тебя на кухне.

Как только Игорь закрыл дверь, я вскочила с кровати и побежала в ванную. Гигиенические процедуры, ровно, как и накинуть на себя первые попавшиеся джинсы с водолазкой, не заняли больше десяти минут. Единственное над чем я раздумывала, так это над выбором белья, точнее трусов. Конечно держать Игоря на расстоянии хотя бы недельку требует здравая половина меня, вот только видать есть еще и похотливая, которая понимает, что сдаться под натиском взрослого самоуверенного мужчины можно хоть сегодня. Надеюсь здравая все же пересилит, но трусы надела самые лучшие, если их вообще можно назвать лучшими. А вот с увиденным в зеркале отражении пришлось поработать. Слишком бледная, такая что хоть в гроб ложись. Моим макияжем всегда занимается Инна, а сейчас понимаю, что придется самой сделать что-то со своей мертвенно бледной кожей. Взяла тональник и кое-как распределила на лице. Вроде бы сносно, по крайней мере непромазанных кусков нигде не видать. Накрасила тушью ресницы, а вот подчеркивать глаза карандашом не стала, этого я точно не умею, не хватает еще снова стать объектом для насмешек. Распустила волосы, которые, к счастью, вчера высушила, прежде чем легла спать, и вполне себе довольная внешним видом спустилась вниз.

Стоило мне только подойти к кухне, как в нос ударил умопомрачительно вкусный запах чего-то жареного. Желудок тут же неимоверно громко заурчал, дав понять, что пора закинуть в него что-нибудь этакое. Вполне себе уверенной походкой захожу на кухню и обнаруживаю Игоря у плиты, уже полностью одетого в джинсы и синюю рубашку. Черт, а в белой он был красивее. Смотрю на его босые ноги и на свои в носках, и почему-то становится смешно, да так, что непроизвольно смех вырывается наружу.

— Я пропустил что-то смешное? — поворачиваясь ко мне со сковородкой в руках интересуется Игорь.

— Нет. Это мои загоны, ты не поймешь.

— Да уж, куда мне. Садись, — указывает глазами на стул, на что я не медлю и усаживаю свою пятую точку на место в ожидании еды. Да уж, когда кто-то готовит завтрак-это по меньшей мере приятно. А когда на тарелку выкладывают жареный бекон, то и подавно счастье прет изо всех щелей. На омлет, поданный вслед за беконом уже с другой сковородки тупо не обращаешь внимания. Тут же жареный бекон!

— Олеся, вот скажи мне, что за ужас у тебя на лице? — ну кто бы сомневался, что счастье от бекона будет обязательно испорчено!

— Лицо, — зло отвечаю я, поднимая взгляд на стоящего около меня Игоря.

— Неоригинально. Отнимаю балл за дурью ногу, снова ничья. У тебя лицо рыжее, иди и сотри это, пожалуйста.

— Оно не рыжее, это тональный крем, — уверенно отвечаю я.

— Мне все равно, что это. Иди смой. По-моему, женщины штукатурят лицо для того, чтобы замазать прыщи и прочие недостатки кожи. Уж поверь, если бы ты страдала этими вещами я бы обязательно об этом тебе сказал.

— Нисколько не сомневаюсь, что сказал бы. У меня бледная кожа и мне нужно сделать ее розовее. И тональник именно для этого и нанесен.

— Возможно и так, не берусь спорить. Но тебе не идет, смой, пожалуйста, пока бекон не остыл, тебе без него будет лучше.

Посчитала я ровно до десяти секунд, и к своему удивлению встала с места и пошла к себе в комнату. С поставленной Игорем задачей, я справилась быстро, только вот меня не покидало ощущение того, что меня бесит его просьбы, на которые я ведусь. Наверное, потому что по факту это указы, приправленные таким емким словом «пожалуйста».

— Ну вот смотри, сразу розовая кожа. Поверь, так лучше.

— Вот обязательно было все портить?

— Я тебе сделал комплимент, что у тебя хорошая кожа, которая не требует штукатурки. Освободил в дальнейшем от траты денег на ненужную косметику, и сохранил время на накладывание крема на лицо, который тебе не нужен, и я все испортил? Ну извини.

— Так это был комплимент? С ума сойти! А я все думаю, как такой богатый и привлекательный мужчина не женат. Да ответ прост. Просто ни одна нормальная женщина не сможет терпеть такого мужика. Это просто за гранью! Немыслимо.