А Марина… Что ж, если Ксюше так нужно её благословение, он постарается. Ежу понятно, что счастливой семьёй с Мариной им не стать, но раз так хочет принцесса, почему бы не сделать вид, что и ему это интересно.

Руслан вновь и вновь переживал утреннее известие и до сих пор ощущал дикий страх. Никогда и никого он не боялся потерять. ТАК бояться научила его она — его лучик.

— Я люблю тебя, Ксюх. Заруби себе это на носу и больше никогда не пытайся бросить меня. Ты сама приняла решение быть со мной, со мной и останешься. Поняла?

Она поняла. Счастливая улыбка девушки говорила сама за себя. А он… Он был счастлив видеть её. Был рад её присутствию, её теплу, которое согревало чёрную душу. И плевать, что сейчас придётся увидеться с её мамашей.

Крик Марины услышали ещё в подъезде и Ксюша схватила Руслана за руку.

— Это мама!

* * *

Марина прислонилась к двери и, зажав раненую руку, закрыла глаза. Как она могла выронить телефон?! Теперь, подперев дверь тумбочкой и слушая нелицеприятные высказывания сумасшедшего, могла только догадываться, сколько минут ей суждено прожить, прежде, чем обезумевший Антон ворвется в комнату и покончит с ней…

— Выходи, сука-а-а! Я всё равно выпущу тебе кишки, — пел мерзким голосом, радуясь своему превосходству. — Я отрежу тебе твою поганую дырку, шлюха! А потом язык! А потом… Что же потом? Может голову?

Неужели это конец? А что осталось позади? Кроме ненависти и боли? Что она оставит своим детям? Вспомнят ли они о ней через месяц, год?

Беззвучно заплакала, приготовившись к худшему. За дверью послышался вскрик и Марину словно кипятком окатило. Ксюша!

Толкнув тумбочку, распахнула дверь, собираясь защитить дочь, но в этот момент раздался громкий хлопок и спасительная темнота поглотила сознание.

* * *

— Кто бы мог подумать… Врач какой хороший был! А фамилия какая — Пушкин! И на тебе, маньяк! — я всегда говорила, что эти копания в чужих мозгах до добра не доведут.

Женский голос становился всё резче, отчётливее, и Марина, застонав от боли в предплечье, открыла глаза.

— Ой, очнулась! Смотрите доктор! В себя пришла несчастная! — запричитала женщина, что уже начинала раздражать, а перед лицом возникло лицо пожилого мужчины, судя по одежде, доктора. — Ой, бедненькаа-а-я-я! Как же ты теперь будешь!

— Марья Трофимовна, идите работать! — доктор прикрикнул на санитарку, за что Марина готова была его расцеловать. — Марина Ивановна, как вы себя чувствуете?

Последующий час ушёл на обследования и вскоре Ксюше разрешили навестить мать.

Перед уходом врач по-отцовски тепло улыбнулся и, взяв Марину за руку, ласково погладил тыльную сторону ладони.

— Ваше право, конечно, оставлять этого ребенка или нет… Но может это ваш шанс? Начать новую жизнь?

Марина сразу даже не поняла, в чем дело, а когда дошло — обомлела.

Ребёнок! Представить только, она беременна! Увы, это была не последняя на сегодня ошеломляющая новость. Самая сумасшедшая ждёт её впереди.

— Мамочка, ты как себя чувствуешь? Ничего не болит? Покажи рану, — Ксюша носилась вокруг больничной койки, а Марина смотрела в глаза Дигоева.

Молчаливый бой продолжался несколько мучительных минут и Марина к своей досаде отметила, что подонок практически не изменился за столько лет. Ни единого седого волоска, чего не скажешь о ней.

— Мам, тот урод мертв… Его Рус убил. Он с ножом на тебя напал и…

— Спасибо, — прошептала пересохшими губами.

— Я сделал это не ради тебя, — Бешеный в своём репертуаре.

Как обычно, считает виновными всех, кроме себя любимого.

— Даже не сомневаюсь.

— И не сомневайся. Кстати, Ксюша теперь моя жена.

Вот так вот поставили её перед фактом. Нанесли удар не ниже пояса, но в спину. И Марина обязательно объявила бы Дигоеву войну, если бы не живой комочек под сердцем, что сейчас отодвинул всё остальное в сторону.

— Поздравляю, — прохрипела осипшим голосом и провалилась в небытие, где так хорошо.

* * *

Тем же вечером:

— Прекрати трястись за неё. Твоя мать ещё всех нас переживёт. И ешь давай, пока не затолкал! — после приезда домой Руслан бесился пуще прежнего.

Ещё бы! Впервые в жизни он не знал, что делать со своей же бабой. Хотя нет, не так. Это раньше были бабы. А Ксюша… Ксюша другая. И он с ней другой.

До ужаса боится причинить ей боль, а этого не избежать ведь…

— Не ори на меня, — обиделась девушка, на что Бешеный только вздохнул.

Даже в таких мелочах обижает её, что уже говорить о совместной жизни, интимной, в конце концов.

— Ксюш, я спрошу тебя в последний раз… От твоего ответа будут зависеть наши дальнейшие отношения, поэтому хорошо подумай, прежде чем ответить. Ты действительно хочешь быть моей женой? Во всех смыслах? Так, чтобы навсегда, или это временное увлечение? Потому что потом я не остановлюсь…

Ксюша закрыла ему рот ладошкой и шустренько так перекочевала Руслану на колени.

— Неужели мне придётся умолять тебя, сделать это? — издевательски вздернула бровь, что и стало последней каплей.

Слабый свет ночника освещал два обнажённых тела, что переплелись на огромной кровати, на которой Ксюша привыкла засыпать в одиночестве. Сколько слёз её видела эта подушка, по которой разметались светлые кудри девушки. Сколько боли вылилось в этой комнате, где сейчас её ласкает лучший мужчина в мире. Её мужчина.

— Не боишься? — недоверчиво заглянул в её глаза и не увидел там ничего, кроме первобытной, ослепляющей страсти. — Если передумала, просто скажи и я…

— Замолчи! — притянула его к себе, дав зеленый свет на… всё.

Тихий вскрик девушки Бешеный оборвал поцелуем и вторгся в неё до предела, прижимая к себе так крепко, что уже не вырваться, будь даже у нее на то желание.

— Я люблю тебя, — прошептала ему в губы, подарив этим Руслану весь мир. — Всегда буду любить.

ЭПИЛОГ

Три месяца спустя:

Индонезия, остров Бали.

Капли дождя размазывались по стеклу, рисуя свои странные узоры. Марина любила эту погоду. Именно поэтому выбрала этот остров, когда начался сезон дождей.

— Привет, мам.

Марина улыбнулась.

— Привет, доченька. Рада тебя слышать.

В динамике пару секунд была тишина, а после послышался тяжелый вздох девушки.

— Мам, у меня новость… Пообещай, что не станешь злиться и кричать.

Сердце пропустило пару ударов, но улыбка Марины не исчезла.

— Я слишком сильно тебя люблю, чтобы злиться. Говори уже.

— Мам, у меня… У нас с Русом ребёночек будет…

Рвано выдохнула, прикрыла глаза. Что ж, она ожидала этого и Ксюша своей новостью не открыла Америку. И да, Марина была готова к этому.

— Я рада за тебя… За вас с Русланом рада. Правда. Береги себя.

Ксюша, похоже, была готова к чему угодно, но только не к тому, что мать так спокойно воспримет её беременность. Даже растерялась, судя по молчанию.

— Спасибо, мам. Ты лучшая, знаешь об этом? А ты как? Домой не собираешься? Там на Бали жарко, да? — затараторила, словно боялась, что Марина переварит информацию и набросится на неё с упреками.

— Дожди здесь… Домой пока не собираюсь. Я счастлива, Ксюш, — накрыла руками ещё совсем небольшой животик. — Как никогда счастлива.

* * *

Санкт-Петербург

— Так ты, говорят, женишься, да? — Малика с интересом рассматривала Сашу, помешивая трубочкой коктейль.

Саша прищурился. Слишком хорошо он знает эту суку, чтобы поверить в её россказни, будто просто хотела извиниться.

— Да, — ответил кратко с ярко выраженной неприязнью. — Это всё? Я тогда пошёл, — отставил в сторону, заказанный ею виски и хотел подняться, но Малика накрыла его руку своей ладонью.

— Ну подожди, куда ты бежишь? Я извиниться хотела, Саш… Не права была, каюсь. Сама не знаю, что тогда на меня нашло. Любила я тебя, Сань… Потерять боялась. Вот и придумала историю с беременностью. Ну ты чего, до сих пор дуешься? Руслан же всё равно не поверил мне… — погладила пальчиками его руку, подсаживаясь ближе.

— Даже если бы поверил, я бы ни за что не женился на тебе, Малика. С дулом у виска не женился бы. Не потому, что я такой урод, не в состоянии признать своего ребёнка. А потому, что не люблю тебя. А Машку люблю. Десять лет её любил. Не звони мне больше, я не отвечу.

Он встал и пошёл прочь, а девушка, глотая горькие слёзы, смотрела ему в след.

— Это мы ещё посмотрим!

* * *

Москва

— Ксюш, ты с кем там болтаешь? — Руслан постучал в дверь, а девушка наспех попрощалась с мамой и взяла тест.

Открыла дверь, где уже пятнадцать минут взволнованный папашка ожидал приговора.

— Ты тест пошла делать или по телефону болтать? — проворчал беззлобно, не отрывая взгляда от двух красных полосок. — А это что? Ксюх, чё это значит, а?

Девушка усмехнулась.

— Не «чё», а «что», Дигоев.

— Вот, бля… Это мне теперь за памперсами ездить и не курить в доме? — выдал несусветную глупость, на что Ксюша зашлась смехом.

— Ты же не куришь!

— А жаль… Сейчас бы самое то. Может напиться?

— Лучше платье мне купи, — обняла его за шею и почувствовала, как сильно он напряжен — мышцы в камень превратились.

— Какое ещё платье?

— Белое. Я свадьбу хочу, Русик. Ту самую, которую ты мне зажал четыре месяца назад.