— Похрен, — выдаю вслух итог умственной борьбе с самой собой.

В конце концов, вообще не моё дело кто спит с Рупасовым… И сколько раз… И как часто… Твою ж мать! Почему это так задевает меня?!

— Жень, — вынуждает вздрогнуть голос Артёма из-за двери. — Ты долго ещё? Я кофе сделал. Снова… Будешь?

Шумно втягиваю воздух, сжимая кулаки. Медленно выдыхаю.

— Да, сейчас приду, — отзываюсь нейтрально.

Бросаю ещё один недовольный взгляд в сторону выброшенного предмета личной гигиены, разбираю пальцами влажными волосы, небрежно заплетая их в косу, и, как только оказываюсь полностью готова вернуться обратно к мужчине, больше не медлю. Выбрасываю ненужные мысли прочь из головы. Получить порцию кофеина в ближайшем будущем более притягательно, чем изводить себя на пустом месте.

— А тебе по-прежнему идёт, — оценивающе щурится Артём, как только я выхожу.

Хозяин территории сидит на диване, а коробка с моими вещами стоит на полу поблизости от него. Рупасов держит в руках две кружки с заново приготовленным кофе, одну из которых протягивает мне. Принимаю предложенное и усаживаюсь рядом.

— Домой я так понимаю ты не собираешься, — отпускаю замечание.

Появившийся на диване плед и две небольших подушки, обшитых разноцветными лоскутками, других выводов не предполагают.

— С некоторых пор это и есть мой дом, — пожимает плечами мужчина. — А что? Тебе в той квартире больше понравилось? — добавляется в насмешке. — Хочешь вернуться туда?

Вздыхаю напоказ удручённо, скидывая балетки, и подбираю под себя ноги, устраиваясь удобнее. Обувь Артёма давно валяется неподалёку.

— Ты стал невыносимым, знаешь? — интересуюсь в ответ.

На его лице расплывается новая ухмылка.

— Время проходит, люди меняются, — безразлично отзывается он.

Вот только взгляд синих глаз, медленно блуждающий по мне, чересчур проницательный и оценивающий. Будто каждое моё движение или реакция что-то значат… Гораздо больше, чем несут в себе изначально по моему собственному разумению.

— Это точно, — соглашаюсь на свой лад, уткнувшись в кружку с кофе.

В комнате воцаряется гнетущая тишина. Она разбавляется лишь грохотом моего сердца и тихими навязчивыми напоминаниями о том, что меня здесь не должно быть вообще. Но и уйти я не могу… Не хочу, если уж быть честной с самой собой.

— Ты надолго здесь? — словно читает мои мысли Артём.

Поднимаю на него непонимающий взгляд, потому что вопрос застаёт врасплох.

— В городе, — дополняет он.

— Не знаю, — вздыхаю тихонько. — Зависит от того, как быстро Рома разберётся… — невольно морщусь, вспоминая об убийстве соседки. — С произошедшим.

— Ясно, — задумчиво отзывается собеседник.

Его кофе уже допит. Рупасов отставляет кружку обратно на стол и растягивается на диване, ненавязчиво похлопав по подушке рядом с собой в приглашении присоединиться. Ничего не говорит. Лишь прикрывает глаза и ждёт моей реакции. А я… любуюсь на немного хмурые, усталые черты лица, изредка подрагивающие ресницы и контур губ, к которым хочется прикоснуться до такой степени, что всё внутри буквально вопит принять приглашение. Но я остаюсь сидеть рядом. Не шевелюсь. Просто смотрю на тот образ, который до сих пор снится мне каждую ночь.

— Отдохни, я… — начинаю, поднимаясь с дивана, чтобы убрать и свою пустую кружку.

Но договорить не удаётся. Артём ловит меня за руку, не позволяя уйти. Вздрагиваю от неожиданности. Слишком резким получается жест.

— Не уходи, — даже не просьба, почти мольба.

Глаза он так и не открывает. И это, наверное, даже хорошо, потому что эти два слова отражаются во мне слишком сильной и острой болью, чтобы я могла справиться с ней в кратчайший срок, не выказывая эмоций на своём лице.

— Тут побуду, да, — произношу мягко.

Сжимаю ладонь мужчины обеими руками, услышав рваный выдох облегчения.

Оставляю кружку на полу, и, немного помедлив, всё-таки ложусь рядом.

— Разбуди меня, если что-то понадобится, — малоразборчиво отзывается Артём.

Он крепко обнимает меня обеими руками, прижимая к себе, а уже вскоре его дыханием становится размеренным и глубоким. Я же некоторое время просто наслаждаюсь жаром, исходящим от него. Тепло чужого тела опутывает мой разум невесомой пеленой забвения и лёгкости, сулящей подобие ощущения счастья. И я в который раз тихонько таю в этой долгожданной и столь желанной неге. Но не позволяю себе забываться окончательно. Слишком хорошо знаю, насколько же болезненно будет очередное моё падение. Причём не только для меня одной.

Поэтому, как только убеждаюсь, что Рупасов спит крепко, осторожно высвобождаюсь от его прикосновений, забираю оставленные нами кружки и возвращаюсь на кухню, мою посуду, а после собираю все свои вещи, в том числе и те, которые оставила в туалетной комнате.

Артём продолжает безмятежно спать, когда я аккуратно прижимаюсь своими губами к его губам в прощальном поцелуе. Этого я делать тоже не должна, но… Не могу удержаться.

Уложив всё взятое в коробку, которую он сохранил для меня, надеваю красный кардиган, оставляю на краю рабочего стола ключи от его квартиры, и тихонько выхожу в коридор, плотно притворив за собой дверь.

Спать не хочется до сих пор, а дисплей только включённого телефона показывает начало четвертого утра. Когда спускаюсь вниз, сотрудники СТО провожают меня молчаливым взглядами, переполненными неподдельным интересом, хотя и пытаются скрыть своё любопытство, продолжая делать вид, что заняты своими делами. Но это не особо волнует меня. Как только выхожу на улицу и добираюсь до оставленного мною на парковке кроссовера, появляется забота гораздо актуальнее.

Опирающийся на капот моего «RangeRover» Костя, со скучающим видом на лице разглядывающий моё появление… Вот это… Да!!!

— Я же говорил тебе включить GPS, — ровным, ничего не значащим тоном проговаривает он. — Мне сорок раз надо повторить, чтобы ты наконец сделала как сказано? Или думаешь мне заняться больше нечем, как бегать за тобой по всему городу? — недовольство всё же проскальзывает в его тоне.

Рассеянно провожу рукой по всё ещё влажным волосам, заплетённым в косу. А ещё очень хочется оттянуть как можно ниже подол майки-туники, но это желание я стойко перебарываю, стараясь смотреть на мужчину столь же безразлично, как и он сам.

— А разве не за этим ты сюда приехал? — бросаю сухо, тут же дополняя флегматичным пояснением. — Чтобы следить за мной и таскаться по всему городу?

Он не отвечает. Лишь едко ухмыляется, разворачиваясь в сторону своего стоящего поблизости «LandCruiserPrado». Я тоже не считаю нужным продлять диалог.

Располагаюсь удобнее за рулём своей машины и возвращаюсь в родительский дом, по пути позволяя чёрному внедорожнику следовать за собой на близком расстоянии.

Глава 11

Солнце стоит в зените и безжалостно слепит, проникая сквозь распахнутое настежь окно, когда я открываю глаза. Удалось уснуть только под утро, потому голова тяжёлая, а желание накачать себя несколькими порциями кофеина — единственное, что волнует меня. Вот только в доме матери ничего подобного не светит, поэтому с огромным сожалением оглядываю растрёпанную себя в зеркале и подавляю порыв спуститься вниз.

Контрастный душ немного облегчает собственное состояние, а наличие одежды, которую Агеев предусмотрительно отправил для меня вместе с братом, немного улучшает настроение. Выбираю свободные льняные брюки чёрного цвета и простую белую майку, натягивая её поверх нижнего белья в тон к первой выбранной вещи.

Смотрится довольно вульгарно… Да и ладно! Волосы оставляю распущенными, зато трачу полчаса на то, чтобы выделить дымчатым макияжем глаза. Вообще-то никуда не собираюсь, но почему-то хочется выглядеть выразительно. К тому же, старания по сборам оправдываются, как только я заканчиваю с макияжем, а в двери слышится стук, наряду с тихим маминым голосом:

— Жень, ты уже встала, да? Там к тебе гости.

Недолгая пауза разбавляется моим лёгким покашливанием. Горло саднит. Всё-таки не пошли мне на пользу прогулки по ночному городу в полураздетом виде.

— Да, сейчас спущусь… — отзываюсь негромко, открывая двери в комнату. — Доброе утро, мам! — обнимаю самую родную во всём мире женщину.

Наверное, вышло немного резковато, а может мама до сих пор помнит мой вчерашний срыв, потому что едва заметно хмурится, разглядывая меня, но уже вскоре с ласковой улыбкой обнимает в ответ.

— Доброе утро, дочь, — отвечает она, заботливо проводя по волосам. — Правда уже давно обед, но… Кто во сколько встал, да?

Папа всегда так говорил, когда я отсыпалась после ночных гуляний, поэтому новая невольная улыбка расплывается на моём лице с новой силой.

— Угу, — киваю довольно. Отстраняюсь от неё, вглядываясь в серые глаза, хранящие тень извечной печали. — А что за гости?

Вот теперь мама хмурится гораздо отчётливее.

— Сама посмотри, — отмахивается от меня, разворачиваясь по направление в свою комнату чуть дальше по коридору.

Этого вполне достаточно, чтобы я могла понять о ком речь. С тех пор, как восемь лет назад Артём стал причиной моего ухода из дома, она ни разу не произнесла его имя вслух, и вообще старается избегать любых разговор о нём. Даже в общении с соседкой напротив — матерью Рупасова, а они всё-таки близкие подруги.

— Ма-ам, — вздыхаю устало.

Останавливаю её, обнимая за плечи со спины, и заглядываю в лицо. Женщина продолжает хмуриться. Вот только меня это не устраивает. Не хотелось бы, чтобы она в который раз грустила.

— Всё хорошо, правда, — шепчу ей тихонько на ушко.

Она едва заметно кивает, хотя неодобрение на лице так никуда и не девается.

— Ты прости, что я вот так вот… — кается в свою очередь и мама.