Тон звучит слишком виновато. Моё сердце сжимается новым приступом боли.

— Я же говорю, всё хорошо, — перебиваю как можно беззаботнее.

Чмокаю её в щеку, крепче сжав в объятиях напоследок.

— Ты обед уже готовила? Тебе помочь? — добавляю, чтобы сгладить момент.

Мама качает головой в отрицании.

— Давно уже приготовила. Не оставлю же я Костю голодным… — напоказ ворчливо поясняет она. — А то пока ты проспишься, вечер будет.

— Ладно, тогда я с ужином тебе помогу, — продолжаю с улыбкой.

— И на ужин я тоже всё приготовила. У Светланы Владимировны юбилей, я туда пойду, вот и приготовила сразу, чтобы вы голодными не остались, — парирует мама, и, немного помолчав, добавляет нехотя. — Иди уже, а то ждёт ведь. Да и Костя где-то вот-вот должен вернуться, — вновь поджимает губы в неодобрении.

Большего мне и не надо.

— Я быстро, — предупреждаю, прежде чем оставить её одну.

Подхватываю свой мобильник, убирая его в карман брюк, и спускаюсь вниз, но в доме посторонних не наблюдается. Артём ждёт у ворот, облокотившись бедром о капот своей машины. Не могу не улыбаться, когда вижу его, потому что в руках он держит два больших бумажных стакана с кофе.

— Доброе утро, — здоровается первым Рупасов.

Одетый с иголочки в строгий чёрный костюм поверх белоснежный рубашки, он выглядит уже не столь беззаботно, как накануне вечером. К тому же проницательный взгляд синих глаз будто бы пробирается прямиком мне в душу, поэтому стараюсь смотреть не на мужчину, а на напиток, без лишних предисловий забирая себе порцию.

— Доброе, — отзываюсь вежливо. — Спасибо, — благодарю за принесённое.

На удивление, кофе достаточно горячий. С удовольствием поглощаю его, ожидая, когда нежданный гость озвучит причину своего визита. Вот только и он сам не спешит заговаривать вновь. Приходится нарушить молчание самой.

— Ты вчера быстро уснул, — озвучиваю первое, что приходит на ум.

Артём едва заметно ухмыляется.

— А ты быстро ушла, — звучит почти обвинением.

Становится не по себе. Не потому, что стыдно за свершённый поступок. Просто тема разговора сильно напрягает одним своим фактом существования.

— Брат мужа приехал, — напоминаю, стараясь, чтобы прозвучавшее не казалось оправданием, хотя самой кажется именно так. — Да и ночевать вне дома я не могу постоянно. Мама будет волноваться, — зачем-то вру в довершение.

Было бы проще высказаться напрямую, но внутри всё бунтует против подобного, словно что-то во мне всё же желает оставить пусть и жалкий, но хоть какой-нибудь шанс не возводить глухую стену между нами до конца. Знаю, что глупо и безрассудно с моей стороны, но… по-другому не выходит.

— И ключи ты тоже вернула, хотя я говорил тебе этого не делать, — продолжает Артём в таком же тоне.

Повторно наступившая пауза слишком тягостна, чтобы я могла терпеть её. Но и ответить мне нечего. Потому и молчу. Снова.

— Прогуляешься со мной? — дополняет Рупасов.

Сжимаю пальцы на стакане с кофе, до сих пор не в силах посмотреть на мужчину. С ответом, конечно же, снова не нахожусь. Просто потому, что очень хочется принять его предложение, вот только реальность в виде чёрного внедорожника, за рулём которого брат мужа, напоминает о том, что я не в праве хотеть хоть что-либо, если это касается стоящего поблизости. Костя только завернул в переулок, а у меня уже слабость в коленях. И предполагать не хочется, что будет, когда эти двое встретятся совсем близко.

— Жень? — требовательно зовёт Артём, так и не получив от меня ответа.

Он, как и я, замечает приближение машины с военными номерными знаками. Но, в отличие от меня, кажется, что внешне ему абсолютно всё равно. Вот только лично мне не хочется удостоверяться в этом. Поэтому, недолго раздумывая, и поступаю вопреки всему, в чём так старательно убеждала саму себя только что.

— Да, поехали. Сейчас, — проговариваю чуть ли не скороговоркой.

Но радоваться моему спонтанному согласию мужчина не спешит. Взгляд синих глаз придирчиво проходится по мне с ног до головы и задерживается где-то в районе солнечного сплетения. Артём хмурится и поднимает лицо к небу, явно думая о погоде и о том, как легко я одета.

— Что, прямо так и поедешь? — вкрадчиво уточняет он, возвращая взор ко мне.

Стоило бы одеть куртку или хотя бы пиджак, но тогда мне точно придётся узреть близкую встречу Агеева и Рупасова, чего я допустить не могу.

— Мама у меня уже есть, — бурчу в ответ недовольно, — так что, либо едем, куда ты там собирался, либо нет.

«LandCruiserPrado» проехал полпути до ворот дома матери, и я начинаю заметно нервничать, а в сознании вспыхивает невольная мысль просто запихнуть нежданного гостя в машину, пока не становится слишком поздно.

— Как знаешь, — выставляет ладони вперёд в примирительном жесте мужчина.

Посылаю ему красноречивый взгляд с изрядной долей ехидства, а он садится за руль, терпеливо дожидаясь, когда я займу пассажирское сиденье рядом. К моему облегчению, «FordMustang» успевает отъехать от дома матери ещё до того момента, как Косте удаётся припарковаться и выйти из своей машины.

— Надо бы, наверное, вернуться и сказать ему спасибо, — будто невзначай роняет Артём, выворачивая из переулка.

Занятая своими мыслями, не сразу понимаю о чём он. Но когда Рупасов бросает многозначительный взгляд в зеркало заднего вида, дополнив снисходительной насмешкой, до меня наконец доходит.

— Не в нём дело, — отмахиваюсь вяло.

Будто бы меня не задевают его слова.

— Ну да… конечно, — ухмыляется Артём.

Продлять неприятный диалог не хочется, поэтому оставляю высказывание без комментариев и отворачиваюсь в сторону, разглядывая городской пейзаж. Видимо, сегодня мужчина решил быть более вежливым, чем накануне, потому что тоже больше не затрагивает эту тему. Дальнейший путь проходит в обоюдном молчании.

И только когда американский спорткар останавливается у пристани, невольный вопрос срывается с моих губ сам собой:

— Ты серьёзно? — бросаю недоверчивый взгляд на катер поблизости.

Просто, насколько я помню, конкретно этот объект с некоторых пор неприкосновенен для прогулок… Принадлежал отцу Артёма, а с некоторых пор существует больше для вида, чем для пользования.

— Почему нет? — безразлично пожимает плечами Рупасов. — Тебе же нравилось когда-то. Подумал, что не помешает вспомнить о том, что между нами и хорошее тоже было… — он не договаривает, заметно помрачнев.

Тут он целиком и полностью прав, поэтому затыкаюсь, чтобы не цепляться больше к той части прошлого, которое никому из нас лишний раз упоминать не хочется.

По истечению получаса катер размеренно качается среди просторов волн, а я так и продолжаю молчать, делая вид, что наслаждаюсь морским ветром и солнечными лучами, играющими забавными бликами на воде. Артём же занят тем, что наблюдает за мной. Я стою с нему спиной, вцепившись пальцами в борт судна, но даже так чувствую его тяжёлый взгляд. И размеренное дыхание, которое буквально сливается с каждой мыслью в моей голове. Задать так и напрашивающийся вопрос, как бы того ни хотелось, не хватает смелости… Да и надобность в скором времени отпадает. Мой самый первый в жизни мужчина, как и в большинстве своём, берёт всё в свои руки.

— То, что ты сказала мне… вчера. О том, что чувствуешь ко мне, — тихонько произносит он, приближаясь со спины. — Это правда, Жень? То есть… До сих пор, да?

Снова молчу. Да и какой толк сейчас обсуждать мои внутренние противоречия, если это ничем не поможет? Никому из нас…

— Тебя что-то держит, — делает вывод Артём, и тут же дополняет. — Что именно?

Не могу сдержать невольную усмешку. Сколько бы времени не прошло, а Рупасов всё равно способен читать меня как открытую книгу.

— Добровольно не скажешь, значит… — дополняет он задумчиво.

Его ладони ложатся на борт катера совсем рядом с моими, а тяжёлое дыхание обжигает затылок. Совсем ненадолго, потому что Артём снимает с себя пиджак, накидывая вещь на мои плечи. Никак не реагирую на столь щедрый жест.

— А если заставлю? — звучит с его уст как приговор.

Невольно вздрагиваю. И пытаюсь отстраниться, вжимаясь в бездушную железяку максимально плотнее. Вот только этого явно недостаточно чтобы избежать и разговора, и непомерной близости мужчины, которая будит не самые нужные и адекватные мысли.

— А если я поддамся, но ответ тебе всё равно не понравится? — отвечаю вопросом на вопрос, стягивая подрагивающими пальцами полы пиджака между собой, чтобы согреться. — Что тогда?

Рупасов тяжело вздыхает, и я буквально чувствую, как его губы искажаются в очередной неприязненной ухмылке.

— Боишься моего осуждения? — тихонько шепчет на ухо Артём, аккуратно перекидывая мои волосы через правое плечо. — Серьёзно, Жень? Поэтому не говоришь? — он ненадолго замолкает, а после добавляет задумчиво. — Не думал, что тебя до сих пор до такой степени затрагивает моё мнение… После всего.

Как же я ненавижу, когда он прав!

— Может и поэтому, — бросаю в безразличии. — А может потому, что не считаю нужным делиться с тобой тем, что тебя не касается. Это только между мной и Агеевым.

Расправляю плечи и горделиво вздёргиваю подбородок, будто и правда считаю себя правой в собственном высказывании. И очень стараюсь держать спину ровно, когда Артём прижимается губами к моему затылку, одаривая лёгким едва осязаемым поцелуем. Добела сжимаю пальцы о край борта, потому что моё тело снова предаёт меня, в отличие от разума, желая заполучить гораздо больше и как можно быстрее.

— Прекрати… — выдавливаю из себя жалким полушёпотом.

Если бы это помогло!

— Почему? — невозмутимо отзывается Артём, разбавляя последующее новой чередой ласковых поцелуев. — Тебе же нравится, Жень… Так в чём тогда проблема?