— Тём… — возражаю нерешительно, обдумывая как бы помягче преподнести то, что ночевать я буду точно не у него, а под одной крышей со своим мужем.

Но продолжить фразу не получается. Калитка отворяется с той стороны, являя нам Арсения. На мгновение сосед застывает, разглядывая нас обоих, а после расплывается в озорной лучезарной улыбке.

— Чего встали?! — восклицает Рупасов-младший, разворачиваясь обратно во двор. — Мама! Мама! Смотри кто пришёл! — продолжает успешно перекрикивать играющую музыку.

Приходится забыть о недавнем разговоре и идти следом за ним. Посреди уложенного серой брусчаткой пространства расставлены столы, укрытые золотистыми скатертями. Угощений на них хватит, чтобы и роту солдат накормить.

Повсюду развешанные разноцветные бумажные фонарики и воздушные шары, наполненные гелием, только добавляют атмосфере торжества и ощущения праздника. Гостей собралось не меньше трёх десятков и на голос Арсения оборачиваются абсолютно все. Мне же становится снова не по себе. Свободно рассматривать то, что вокруг, как бы ни было интересно, я уже не могу. Рефлекторно отвожу взгляд в сторону, усиленно рассматривая до блеска начищенные ботинки своего спутника, ведь так гораздо проще абстрагироваться от всеобщего внимания, направленного на нас.

— Полчаса, — тихонько напоминает мне Рупасов едва различимым полушёпотом.

Отовсюду доносятся приветствия, адресуемые нам. Артём невозмутимо здоровается в ответ за нас обоих, позволяя мне просто молча кивать в подтверждение. А уже вскоре и сама виновница мероприятия буквально виснет на своём сыне, успевая и меня обнимать в то же время.

— С Днём Рождения, мама, — негромко проговаривает Артём, вручая женщине подарок.

Я замечаю, как по её щеке скатывается скупая слеза, когда она отстраняется от нас, принимая коробку с неизвестным мне содержимым.

— С Днём Рождения, — поддерживаю и я, отдавая цветы.

Светлана Владимировна радостно улыбается и внимательно рассматривает нас обоих, немного дольше задержавшись на наших ладонях, крепко сжатых между собой до сих пор.

— Спасибо, детки мои, — не очень внятно бормочет она в умилении.

Вот только недолго оно длится. Полоска из жёлтого золота на безымянном пальце моей правой руки попадается её взгляду, вселяя в небесно-синие глаза женщины мрачную тень. Но она продолжает улыбаться как ни в чём ни бывало. Даже тогда, когда калитка позади нас открывается снова, прибавляя ко всему прочему ещё пару персон к разворачивающему действу.

— Ну вот и мы вернулись… — раздаётся за моей спиной радостный возглас моей матери.

Даже оборачиваться не надо, чтобы догадаться кто именно включён в это самое «мы».

— Добрый вечер, Светлана Владимировна. С Днём Рождения вас, — убийственно спокойный ровный голос моего мужа разбавляет громкие удары моего сердца.

Уж лучше бы оно остановилось.

— Спасибо, — рассеянно отзывается женщина.

Она обходит нас по диагонали и принимает новые дары из рук Ромы, а я судорожно сглатываю, обращая взор на того, с кем пришла. Во взгляде цвета бездонной синевы зарождается буря. И направлена она не на кого-нибудь… На меня.

— А я только Костю за тобой послала, — отпускает замечание в мою сторону мама.

Приходится обернуться. А ещё попытаться освободиться от хватки, сжимающей мою ладонь теперь на грани с болью. Слишком много неодобрения замечаю на лице самой родной и любимой женщины. Правда, отодвинуться от Рупасова всё равно не получается никак. Ко всему прочему, стоящий за матерью Агеев-старший явно наслаждается ситуацией, сканирую поочередно ледяным безразличием во взгляде то меня, то Артёма с жутко заинтересованной улыбкой.

Твою ж мать!!!

— Всегда рады новым гостям! — вклинивается в несвязный диалог Арсений, обращаясь к Роме. — Вы ведь Женин муж, да? — тянет правую руку для приветствия.

Он умудряется встать аккурат между своим старшим братом и федеральным судьёй, перекрывая им обзор друг на друга. Рома принимает приветственный жест, пожимая соседу руку и кивает в ответ на заданный вопрос, представляясь по полному имени и отчеству. Вот только разрядить обстановку это не помогает нисколько. Рупасов-младший отступает немного назад и ненавязчиво тянет брата за рукав пиджака в сторону, но попытка больше похожа на то, что понадеяться гору с места сдвинуть.

Артём продолжает сверлить меня неумолимо жестоким взглядом, в котором смешан и немой укор, и обвинение, и целая вереница незаданных вопросов…

М-да… Раньше надо было рассказать ему о приезде Ромы!

— Нина Анатольевна, я пойду пока, за вином схожу, — словно и не замечает происходящего Агеев, обращаясь к моей матери.

Она натянуто улыбается и кивает. И, как только мужчина скрывается за пределами ограды, посылает мне хмурый взгляд.

— Дочь… — кратко, но очень многозначительно проговаривает она.

И мне бы ответить, объясниться, но горло будто сдавлено в тисках, а произнести хоть что-нибудь связное не удаётся. В довершение к абсурдности ситуации, Рупасов-старший резко разворачивается в сторону дома, потащив меня за собой.

Предупредить заблаговременно, чтобы я не споткнулась от неожиданности, конечно же, он и не думает. Не падаю окончательно только благодаря тому, что мужчина резко дёргает за руку и тут же обхватывает за талию, придвигая к себе вплотную.

— Артём! — в голос возмущаются одновременно и моя мама, и его.

Вот только он будто и не слышит их, продолжая свой путь к коттеджу. Его шаги быстрые и размашистые, а исходящая от мужчины злость заставляет содрогаться при одной мысли о том, что меня ждёт в ближайшем будущем.

Едва поспеваю следом за ним, частично уже позабыв о матери и том, что мой муж должен вернуться совсем скоро. Единственно, занимающее теперь все мои мысли — не упасть, пока Рупасов бесцеремонно тащит на второй этаж в направлении отведённой ему с рождения комнаты.

— Надеюсь, ты будешь убедительна, потому что иначе я тебе шею сверну, — сквозь зубы зло выплёвывает Артём. — Как давно твой муж в городе?!

Дверь его бывшей спальни с шумом захлопывается, отделяя нас ото всех. К ней и припечатывает меня мужчина, тут же сжимая рукой за горло, видимо, как весомое доказательство сказанному им только что.

— Не… — выдавливаю едва слышно, — знаю.

Кислорода в лёгких катастрофически не хватает. И пусть я не соврала, ведь обтекаемая формулировка, которой отделался от меня Агеев не предполагает чего-то другого…Оказывается, не это главное.

Механизм затвора замка срабатывает слишком громко, отдаваясь внутри гулким эхо безысходности и предрешённости.

— Не. Мать. Твою. Убедительно, — всё в таком же тоне отзывается Артём.

Синева его взгляда почти почернела. Понятия не имею как такое вообще возможно, но это пугает до глубины души. Пронзающая насквозь паника охватывает разум, в то время, как я начинаю задыхаться. Сознание тихонько тускнеет, а тело начинает неметь. Прикрываю глаза, уже и не надеясь сделать новый вдох, но именно в этот момент безжалостная хватка отпускает мою шею, позволяя оставаться в реальности.

— Не ври мне!!! — дополняет в гневе Рупасов.

Отреагировать не успеваю. Тяжёлые ладони ложатся мне на бёдра, после чего Артём буквально швыряет меня на кровать, стоящую неподалёку. Только и могу, что вскрикнуть от неожиданности, приземлившись посредине полутораспального ложа из резного светлого дерева.

— Как давно твой муж в городе? — повторяет он свою недавний вопрос.

Рефлекторно подтягиваю к груди колени и отодвигаюсь назад, потому что мужчина медленными плавными шагами приближается ко мне, а на его лице расплывается непомерно ласковая и в то же время предвкушающая улыбка. Очень напоминает выражение, с которым конченный маньяк-садист наносит своей жертве последний удар, когда загоняет её в самый тёмный угол, где никто не поможет. И ощущения того, что я в ловушке, из которой вряд ли выберусь невредимой, только увеличивается и крепнет. Артём порывистым движением скидывает с себя пиджак, позволяя тому упасть на пол, а после принимается за расстёгивание пряжки ремня на своих брюках. В то же время взгляд от меня Рупасов так и не отводит.

— Ч-что ты делаешь? — шепчу в тихом ужасе.

Отчего-то кажется, что меня сейчас отшлёпают как нашкодившую девчонку.

— Собираюсь трахнуть тебя так, чтоб твои крики слышала вся округа, в том числе и твой благоверный, — ядовито ухмыляется в ответ мужчина, добавляя через короткую паузу. — Ты оглохла? Я тебе вопрос задал. Отвечай!

Уж лучше бы он меня и правда ремнём выпорол…

— Я тебе уже сказала, что не знаю, — продолжаю пятиться назад, пока не упираюсь спиной в изголовье кровати. — Я целый день с тобой провела! А когда вернулась, Рома уже дома был… — оправдываюсь почти скороговоркой. — Да тебя не было меньше часа, я и сама толком не успела с ним поговорить! И я собиралась тебе сказать, правда! Просто не успела!

Снятый ремень брошен на покрывало у моих ног, а матрас прогибается под тяжестью веса мужского тела. Артём усаживается на краю постели совсем близко от меня, задумчиво рассматривая почему-то мои колени.

— Тём, не надо… — добавляю совсем тихо и жалко, глядя, как его пальцы расстёгивают верхние пуговицы рубашки.

Ведь он же не всерьёз сказал про то, что собирается сделать?!

— Почему не надо? — заинтересованно прищуривается он в ответ. — Мужа стесняешься? Или не хочешь? А может о разводе говорить ему тоже не хочешь? Что-то не сильно Агеев был похож на убитого печалью мужика, от которого жена уходит… А тут всё понятно сразу будет. Всем!

Шумно втягиваю воздух, пытаясь найти в себе хоть каплю самообладания, иначе просто не смогу успокоить теряющего над собой контроль Рупасова.

— Тём, прекрати, пожалуйста… Ты меня пугаешь, — признаюсь в искренней мольбе. — Давай нормально поговорим, а? И Роме я уже всё сказала…