— То есть наличие у тебя мужа и то, что ты ему ребенка родила, — последнее о Матвее он специально выделяет небольшими паузами, — это вроде как ничего страшного, да Жень? А вот то, что я как бы не обязан был монахом жить, пока ты никак в своей жизни определиться не можешь, так всё — катастрофа вселенского масштаба прям, да? Не находишь, что стандарты какие-то двойные у тебя, а, Жень?

В сердце словно раскалённую иглу вгоняют. Такой болью отдаются произнесённые слова где-то в районе солнечного сплетения. В какой-то мере правота на его стороне.

Но в то же время…

«Ты ему ребёнка родила» — так и звенит эхом в моём разуме, навязчиво подсовывая подлую мыслишку объяснить, где именно он не прав в своей тираде.

Но я отпускаю этот несуразный порыв. Ведь так только хуже сделаю… Поэтому просто стою и смотрю на любимые черты лица столь же родного, сколь и далёкого человека. Почти чужого. Не моего… Взгляд цепляется за сбитые в кровь костяшки на мужских руках, а в воображении тут же вспыхивает множество теорий, при обстоятельствах которых Рупасов мог бы получить такие повреждения. И не одна из них мне не нравится!

— Что с Ромой? — в порыве эмоций сама подхожу к мужчине, хватая того за руки. — Ты что сделал с ним?!

Сознание окончательно помутилось. К горлу подкатывает тошнота. Даже голова начинает кружиться. Но всё, что действительно заботит в данный момент — состояние Агеева. То, что взгляд цвета бездонной синевы стоящего передо мной, начинает темнеть и наполняться гневом, только накаляет моё нервное напряжение.

— Ты уж определись как-нибудь что тебя больше волнует… — горькой ухмылкой отзывается Рупасов. — Или невеста моя, или муж твой!

Слова подобны удару кувалдой по моему и без того многострадальному мозгу.

— Да пошёл ты! — отталкиваю его от себя, разворачиваясь к машине.

Может быть получить ответы от него и были важны, но только не теперь. Сначала я должна удостовериться, что с Ромой всё в порядке. И раз уж позвонить явно не удастся, придётся возвращаться.

— Куда-то собралась? — доносится в спину.

Слишком много надменности и самодовольства звучит в голосе Артёма, чтобы я осталась равнодушной и проигнорировала вопрос.

— Да! — отзываюсь тут же. — Убери свою тачку! Мне домой надо!

Понятия не имею на что рассчитываю в этот момент, но сознание вообще давно не способно здраво и адекватно анализировать происходящее в присутствии Рупасова, так что это не сильно донимает меня. Наверное, именно поэтому я не так уж и удивлена последующему ответу.

— Я же уже говорил тебе, что ты больше не уйдёшь, — складывает руки на груди Артём, демонстративно обводя взглядом свою машину, которая перегородила дорогу моей, — пока я сам того не захочу, — дополняет он в открытой усмешке.

Конечно, он не удерживает меня, потому что думает, что я и правда никуда не денусь. Вот только он не учитывает тот факт, что мне давно плевать каким именно способом заполучить желаемое. Тем более, ярость, до сих пор пылающая во мне, уже давно перешла границы допустимого. Да и причинить Рупасову не меньшую боль, которая разрывает и выворачивает всю мою суть… Ни за что не могу себе в этом отказать!!!Тем более, что способ так и напрашивается сам собой!

— Это мы ещё посмотрим! — бросаю в презрении, прежде чем сесть за руль.

Двигатель «RangeRover» до сих пор заведён, поэтому остаётся лишь заблокировать центральный замок, переключить рычаг управления на коробке передач, пристегнуть ремень безопасности и вдавить педаль газа по максимуму, который будет достаточным, чтобы самой не сорваться с обрыва вниз. Быть может, я ещё пожалею об этом, но именно сейчас мне действительно плевать на последствия.

Грохот от столкновения двух автомобилей отзывается во мне не менее гулким эхом, чем звучит снаружи. Оно рушит мои последние сожаления. Если я и собиралась бы что-либо изменить… Поздно. От удара «FordMustang», отмеченный двумя параллельными синими полосами, скользит по насквозь промокшей земле, смешанной с глиной, постепенно съезжая в сторону. На самом деле проходят считанные секунды, но лично для меня время растягивается в целую бесконечность… Да, я бесцеремонно и подло расчистила себе дорогу самым жестоким способом. Могу ехать дальше. И мужчина, с неподдельным недоумением наблюдающий как его дорогущий спорткар съезжает с обрыва, мне тоже не помеха.

Прежде, чем я вписываю свой автомобиль в ближайший поворот, шум дождя перекликается с раскатом рухнувшей где-то вдали груды металла. Всё-таки до ближайших скал там довольно высоко… И на этот раз, я абсолютно достоверно уверена — это падение способно причинить боль не только мне одной.

Глава 17

Чем меньшее расстояние остаётся до дома матери, тем сильней меня трясёт и лихорадит. Теперь, когда адреналин схлынул, остаётся только самой себе удивляться.

Я и правда столкнула машину Рупасова в обрыв! Да он придушит меня при первой же возможности за эту выходку!

Но не только это беспокоит мой разум. Когда последний раз разговаривала с Ромой, не удалось распознать ровным счётом ничего, что могло бы выдать его истинное состояние. К тому же, теперь начала сомневаться в том, что он звонил мне только чтобы поинтересоваться где именно я нахожусь.

Господи, надеюсь с ним всё в порядке!

К тому времени, как я заворачиваю в переулок — дом, напротив родительского, хранит видимую тишину и покой. Гости уже разошлись. И свет не горит в окнах.

От волнения моё сердце до сих пор бьётся слишком часто и громко. Не слышу даже как срабатывает механизм подъёма ворот, перед тем, как я въезжаю во двор.

Агеев-старший сидит на крыльце у центрального входа, вяло разглядывая очередную за этот вечер порцию алкоголя в гранёном стакане. Уличное освещение работает в половину своей возможности, поэтому царящий полумрак не позволяет вот так сразу разглядеть лица федерального судьи и удостовериться в благополучии его физического состояния.

Выбираюсь из машины как можно быстрее, тут же приближаясь к мужчине.

Опускаюсь перед ним на корточки, обхватывая его лицо обеими ладонями и долго всматриваюсь в привычные немного суровые и отстранённые черты лица, на краю сознания замечая, как во взгляде серых глаз вспыхивает недоумение.

— Ты в порядке… — выдыхаю в облегчении.

Ни на лице, ни на всём теле, не замечаю никаких повреждений.

— Эмм… — немного растеряно отзывается Рома. — Ну да, а что со мной может случиться? — добавляет заинтересовано.

Запоздало вспоминаю, что руки от него так и не убрала. Отшатываюсь немного назад, а после усаживаюсь рядом на последнюю ступеньку, оставив между нами пусть и небольшую, но дистанцию.

— Думала, вы с ним подрались, — признаюсь нехотя.

Уточнять о ком конкретно речь, помимо самого Агеева, не вижу необходимости.

— С чего бы? — хмыкает мужчина в ответ. И, через небольшую паузу добавляет, удручённо вздохнув. — Твоя способность верить в меня — просто зашкаливает, Жень.

Виновато улыбаюсь, мысленно выстраивая новые теории о том, где бы тогда Артём мог получить ту травму…

— Что делала? — добавляет мужчина, очевидно, желая продолжать диалог.

Прекрасно знаю — и сам знает. Но всё равно отвечаю.

— В магазин ездила, — проговариваю, невольно нахмурившись от попутных воспоминаний. — С одной девушкой разговаривала… — с трудом подбираю более нейтральное обозначение для Ани Лебедевой, но почти сразу решаю, что лучше уж быть честно. — С невестой Артёма, — поправляю саму себя. — У них свадьба послезавтра.

Если я примерно и представляла себе, что реакция Агеева будет не слишком богата на эмоции, то он всё равно смог меня удивить.

— Ясно, — устало вздыхает муж.

Расценить выказанное я могла бы по-разному, но больше всего напрашивается очевидное…

Да твою ж мать!!!

— Ты знал? — разворачиваюсь к нему всем корпусом. — Ты всё знал!

Агеев неопределённо пожимает плечами, чем только подтверждает мою догадку.

— Собственно, о том и разговор был у нас с твоим ненаглядным, — бросает он в полнейшем безразличии. — Подумал, что, если уж тебе и узнавать о таком, так точно не от меня, а от него… Жаль, не успелось.

Мужчина неприязненно морщится и залпом допивает остатки содержимого своего стакана, после чего берёт стоящую у ног наполовину пустую бутылку коньяка и наливает себе ещё.

— Да без разницы уже, — вздыхаю тяжело.

Бесцеремонно отбираю у него из рук стакан и делаю глоток. Спиртное обжигает горло, но зато сердце наконец немного успокаивает ритм. На мгновение даже кажется, будто бы мир вокруг становится значительно лучше, а жизнь — чуточку легче… Пока не вспоминаю чем ещё была занята этим вечером. И не я одна думаю об этом, потому что с добрую минуту муж разглядывает загнанный во двор «RangeRover», капот которого довольно заметно деформирован, а бампер разбит, при этом фары до сих пор в рабочем состоянии, хоть и с трещинами.

— Что с машиной твоей? — интересуется он задумчиво, отпивая прямо из горла. — Куда въехала?

Не сразу решаю сознаться. Конкретно перед Ромой… Стыдно.

— В машину Рупасова въехала. Намеренно. Разбила её в хлам… — произношу нерешительно.

Смотреть на мужа смелости тоже не хватает.

— Как это? — мрачно отзывается Рома.

Переводит взгляд то на меня, то на мой автомобиль, явно силясь уловить произошедшие события. Но, видимо, понять что случилось, ему всё же не удаётся.

— Рассказывай! — даже не просьба, безоговорочный приказ.

Вот только взгляд серых глаз хранит не властность, вынуждающую подчиняться, а тревогу… За меня. Поэтому и сознаюсь, вопреки тому, что не очень-то и хочется.

— Он мне дорогу перегородил, а я к тебе ехать собиралась. Думала, тебе плохо. Вот и психанула. Со всей дури въехала в его мустанг, чтобы подвинуть, а тачка с обрыва рухнула в итоге, — произношу, глядя перед собой и в то же время в никуда. — Надеюсь, убивать меня за это Рупасов будет быстро и не очень мучительно, — добавляю с горькой усмешкой.