— Что ж, это просто... вау! Твое эго достойно своего почтового индекса.


Он тихо хихикает.


— Это не единственная моя часть, которая нуждается в собственном почтовом индексе, милая.


— Как пошло, — кривлюсь я.


— Не веришь? Могу продемонстрировать.


— Если ты сейчас попытаешься расстегнуть штаны, мистер, я ударю тебя по горлу.


— Боже, — хрипло вздыхает он, — ты чертовски сексуальна, когда угрожаешь. Мне это нравится даже больше, чем когда ты крадешь мои вещи.


Мы в двух футах друг от друга и не соприкасаемся, но с таким же успехом мы могли бы лежать голыми в постели. Все слишком интимно — весь этот жар, потрескивание и тяжелое дыхание. Меня бросает в пот.


Это сотня различных видов неправильности.


Выпрыгивай из машины, Джулс. Просто открой дверь и прыгай.


Как будто Лиама тянет ко мне, его взгляд падает на мой рот. Когда я прикусываю нижнюю губу, его глаза темнеют. Он наклоняется, его губы приоткрываются.


Именно в этот момент первый град пуль разрывается о бок автомобиля.


ГЛАВА 8


Джули



Я падаю на пол за водительским сиденьем — рефлекс. Никаких визгов, никакой паники. Спокойное действие, рожденное мышечной памятью в ответ на то, что я неоднократно практиковала в детстве.


Я сворачиваюсь в клубок, закрываю голову руками и смыкаю веки.


Пули тем временем продолжают лететь.


Автомобиль резко сворачивает влево, от огня. Лиам что-то кричит Деклану на иностранном языке — думается мне, на гэльском — и машина ускоряется, визжа шинами по асфальту.


Окна не разбиваются, пули не проникают в стальную обшивку автомобиля.


Спасибо тебе, Господи, за бронированные машины.


Лиам накрывает мое тело собой, заслоняя меня, словно щитом.


— Просто лежи, милая, — кричит он. — Постарайся сохранять спокойствие. Через минуту мы будем в безопасности.


— Если только они так не разогреваются, пытаясь испугать нас.


Я чувствую, как его внимание переключается со стрельбы на меня.


— А у тебя большой опыт в диверсионной тактике?


Да. И в обращении с холодным оружием, умением покидать высокие здания и убегать из запертых комнат. Будучи единственной дочерью босса мафии, пришлось приобрести навыки всех видов выживания, чтобы не растеряться при похищении врагами папы.


Мужчин вроде тебя.


Но решаю придержать данную информацию при себе.


— Я смотрю много криминальных шоу по телевизору.


— Ой, только посмотрите. Она снова лжет. Похоже на привычку.


— Ты и вполовину не так умен, как думаешь, гангстер.


— Мне тут пришло в голову, что ты неестественно спокойна, учитывая обстоятельства. Зато кричала без остановки, что я убью тебя, несмотря на мои постоянные заверения в обратном. Не хочешь поделиться?


— Нет. Ты всегда говоришь так, будто завтракаешь словарем?


— Нет. — Он прижимается губами к моему уху и понижает голос. — Иногда я говорю так, будто трахаюсь: грязно.


Не сбавляя скорости, машина делает еще один крутой поворот, пока я пытаюсь себя убедить, что именно из-за этого мое лицо покраснело и мне трудно дышать.


Затем, из ниоткуда, с пассажирской стороны в нас врезается другой автомобиль.


Шум оглушительный. Наш внедорожник заносит, а затем он резко тормозит, столкнувшись с чем-то со стороны водителя.


После этого все происходит с невероятной скоростью.


Лиам все еще лежит на мне, крича на Деклана по-гэльски. Кто-то снаружи распахивает мою дверь, я поднимаю голову и вижу мужчину в черном обмундировании и в черной маске. Он смотрит на меня сверху вниз бесстрастным взглядом, сжимая в затянутых в перчатки руках полуавтоматическую винтовку.


Затем поднимает оружие и направляет его на меня. Мое сердце замирает.


Вот и он. Конец.


Я ждала этого момента всю свою жизнь. Я всегда знала, что это произойдет. Где-то в глубине души я знала, что мне придется заплатить за рождение в семье, в которой я родилась. За испорченную кровь, которая течет по моим венам.


Сколько бы добрых дел я ни совершила, ничто не способно истребить гниль внутри меня. Грехи моего отца запятнали меня до мозга костей.


Выстрел болезненно громкий.


Я инстинктивно вздрагиваю, вот только пуля не пронзает мой мозг. Вместо этого голова стрелка взрывается влажной красной вспышкой. Мужчина заваливается на тротуар и больше не шевелится.


Держа дымящийся «Глок» в одной руке, Лиам перепрыгивает через меня и выбирается из машины, поворачивается, хватает меня за руку и вытаскивает наружу. Он толкает меня, чтобы я села, прислонившись спиной к одному из больших колес внедорожника.


Наклонившись так, чтобы его нос оказывается в нескольких дюймах от моего, он смотрит мне прямо в глаза.


— Сиди так. Не двигайся, пока я не приду за тобой. Поняла?


Раздается еще больше выстрелов, и кажется, что вокруг кричат несколько десятков человек, но его тон и выражение лица спокойны.


Он спас мне жизнь. Король мафии только что спас меня.


Когда я не отвечаю, он повышает голос.


— Мне нужно отойти и кое-кого убить. Я обещаю, что никто не причинит тебе вреда. Оставайся здесь, пока я не вернусь. Кивни, если поняла.


Я киваю.


— Отлично. — Его тон смягчается. — Кстати, ты очень красивая. Уверен, что ты считаешь меня дерзким и властным, но это только потому, что я неуемный, когда дело доходит до получения желаемого.


Его темные глаза недвусмысленно сообщают, что прямо сейчас он хочет (кроме, разве что, пострелять в некоторых надоедливых парней, которые пытаются его убить) меня.


Он нежно целует меня в лоб, затем выпрямляется и исчезает за багажником.


Лиам Блэк спас мне жизнь... и он хочет меня.


Я вломилась на склад, который принадлежал главе ирландской мафии, украла оттуда кучу всякой всячины, пожертвовала все это на благотворительность, а когда этот глава мафии меня поймал, то безостановочно его оскорбляла.


И по какой-то странной причине все это его заводило.


Даже не знаю, смеяться мне или плакать.


— Возьми себя в руки, Джулс, — еле слышно шепчу себе. — Если ты еще будешь дышать после сегодняшнего вечера, то потом будет время для нервного срыва.


Мертвый боевик лежит на тротуаре слева от меня, и темная лужа вокруг его головы становиться все больше. Я тянусь вперед, хватаю его винтовку и быстро прижимаюсь обратно к колесу. Винтовка крупногабаритная, довольна тяжелая, но удерживая ее в руках я чувствую себя в большей безопасности.


Нож в кармане пальто по-прежнему со мной, но ножи бесполезны в перестрелке.


Я сижу, как мне кажется, целую вечность со стиснутыми зубами и напряженным позвоночником, сжимая оружие, как спасательный жилет, в то время как выстрелы и мужские крики эхом отдаются в моих ушах.


Затем все стихает.


Лиам снова появляется, как видение из сна или кошмара. Словно в замедленной съемке, он огибает автомобиль и плавно шагает ко мне — огромная фигура в сшитом на заказ черном костюме с оружием в каждой руке.


Его внимание сконцентрировано на мне. Ореол лунного света окружает его темные волосы. Дым клубится серыми вихрями вокруг его ног. Сам Дьявол наверняка мечтает быть таким же великолепным.


Убрав пистолеты в кобуру на ремне, он опускается на колени, вынимает винтовку из моих рук и отбрасывает ее в сторону. Затем молча берет меня на руки.


Я смотрю на его красивый профиль, пока он несет меня к другому внедорожнику, одному из тех, что нас окружил. Он не поврежден, работает на холостых, а водительская дверь открыта.


— Все кончено?


— Да, — низким голосом говорит он. — Пока что.


Где-то вдалеке завывают сирены. Я бросаю взгляд через его плечо на улицу позади нас. Она завалена телами.


Я закрываю глаза и сглатываю, прогоняя этот образ из головы.


Подобных картинок и без того достаточно в моей карте памяти.


* * *



Мы едем.


Прочь от ночной кровавой бойни. Городские улицы пролетают мимо с невероятной скоростью. Лиам молчит, но я чувствую его внимание, когда он краем глаза время от времени поглядывает на меня.


Ему интересна причина моего спокойствия. Почему я не кричу. Не плачу. Не реагирую истерикой на направленное мне в лицо дуло пистолета, когда вокруг меня вспыхивает насилие. Как и положено нормальному человеку.


Если он спросит, я скажу, что это от шока. Правда слишком темна и слишком опасна.


Он никогда не узнает, кто я на самом деле.


Мы въезжаем в центр города. Оказавшись в гараже современного здания из черного стекла, такого высокого небоскреба, что он исчезает в облаках, я понимаю, где оказалась. Мое спокойствие начинает растворяться.


Поскольку он, кажется, замечает все, он замечает и это тоже.


— Я тебе не угрожаю, — бормочет он.


— Но ты везешь меня к себе.


— Эти два понятия не исключают друг друга.


Я облизываю пересохшие губы, чувствуя, как колотится мое сердце.


— Я не могу… Я не хочу…


— Я знаю, милая. Я буду вести себя наилучшим образом.


Интересно, как это? Для человека, чья ежедневная программа включает в себя убийства, вымогательство, рэкет и бог знает что еще, как выглядит его хорошее поведение?


Он пинает кошку вместо того, чтобы содрать с нее шкуру?


— Почему ты фыркнула? – спрашивает он.


— У тебя случайно нет кошки?


— Нет. Почему ты спрашиваешь?