Он так крепко стискивает меня, что я охаю.


Он огромен и невероятно силен, поэтому легко удерживает меня, даже когда я вырываюсь и борюсь.


От моих визгов и ударов по двери, таксист в панике кричит:


— Эй! Никаких грубостей! Я съеду на обочину и вышвырну вас обоих!


— Остановишься, приятель, и получишь пулю в лоб, — спокойно говорит Лиам. — Продолжай ехать.


Когда брызжущий слюной водитель поворачивает руль и тормозит, направляясь к обочине, мой похититель добавляет:


— Я Лиам Блэк.


Через тридцать секунд, находясь в ловушке цепких рук Лиама, пока такси на максимальной скорости движется по улице, я киплю от злости.


Лиам смотрит на меня, беспомощную, сверху вниз.


— Отвечай на мой вопрос.


— Нет.


— Нет?


Судя по его тону, он не может решить, расстроен он или удивлен моим категорическим отказом. Какое-то время он пристально изучает мой профиль, а потом вдруг говорит:


— Ты меня не боишься.


Он произнес это так, словно только что открыл затерянную Атлантиду. С удивлением, сомнением и — как ни странно — с оттенком гордости.


— Скажем так, я всецело уважаю твою способность делать людей мертвыми. А теперь отпусти меня.


— Значит, ты можешь просто так вломиться к ничего не подозревающей жертве и украсть товары по уходу за младенцами?


— Значит, я могу просто так ткнуть большими пальцами тебе в глаза.


— Такая жестокая, — цокает он.


— Не я только что угрожала жизни водителя.


— Никто не совершенен.


— Особенно ты, парень, который собирается зацементировать мои ноги и бросить меня в реку Чарльз.


Он наклоняется к моему уху и хрипло шепчет:


— Это будет водохранилище, а не река. Но ты уже поняла, что я не причиню тебе вреда. А теперь ответь на мой долбанный вопрос о том, почему ты отдала то, что взяла у меня, прежде чем я переверну тебя на своих коленях и сделаю что-то действительно жесткое. Что, будем честны, доставило бы удовольствие нам обоим.


Затем он глубоко вдыхает у моей шеи и с явным удовольствием выдыхает.


Мой дар речи потерян.


Мое лицо пылает, сердце колотится, и я не могу заставить себя произнести ни слова.


Я, девушка, которая может поболтать о чем угодно — от удаления зубного нерва до похорон — не могу найти способность говорить просто потому, что хладнокровный убийца обнюхал мое горло.


В его одеколоне наверняка содержится какой-то изменяющий сознание вещество.


— Я... Я...


Он скользит кончиком носа по мочке моего уха, распространяя мурашки по моему телу.


— Хм?


— Прекрати, — сдавленным голосом прошу я.


— Прекратить что?


Весь такой из себя невинный, бессердечный сукин сын.


— Отпусти меня!


— Если ты ответишь на мой вопрос, я тебя отпущу.


— Неужели? — удивляюсь я.


— Нет. — Его гортанный смех полон самодовольства.


В такие моменты я жалею, что не обладаю сверхспособностями. Было бы так чудесно, если бы пара ядовитых колючих щупалец обвилась вокруг его толстой, самодовольной шеи.


— Значит, помимо того, что ты в принципе плохой парень, ты еще и лжец.


— Да. Издержки профессии. Но не тебе судить, моя маленькая болтливая воришка.


Его губы двигаются по чувствительной коже под моей мочкой уха, поднимая волосы на затылке и учащая мой пульс.


Потом я понимаю, что он сказал «моя воришка», и мое сердце совсем останавливается.


Потому что он способен проделать со мной вещи гораздо, гораздо хуже, чем утопить в реке Чарльз. Внимание такого человека, как Лиам Блэк, не обязательно должно закончиться кровью.


Если он решит, что я ему нравлюсь, это может закончиться чем-то похуже смерти.


— Спокойно, — хрипло шепчет он, отстраняясь, чтобы взглянуть на меня. — Что только что произошло?


Я застыла как доска в его руках. Мое лицо пылает. Я не могу рисковать и посмотреть в его темные, горящие глаза, потому что боюсь увидеть в них свое отражение.


— Вдохни. А теперь прекрати впиваться ногтями в мои руки. Объяснишь, почему так разволновалась?


— Потому что ты — самый опасный человек в Бостоне…


— В мире, — мягко вставляет он.


— ... и я вот-вот умру.


— Это мы уже проходили. Я не собираюсь причинять тебе боль.


— ... а еще ты признался, что лжец.


— Хм. Было такое.


— ... и ты держишь меня на коленях, обнюхиваешь мою шею и... и…


— И?..


Я с трудом сглатываю, все еще не в состоянии смотреть на него, а мой пульс начинает стучать с головокружительной скоростью.


Затем его тело напрягается.


Он сажает меня обратно на сиденье с таким выражением на лице, как будто только что учуял что-то гнилое, и рявкает водителю такси:


— Тормози.


Такси с визгом останавливается у тротуара. Лиам поворачивает голову и пронзает меня своим горящим немигающим взглядом.


Прорычав что-то на языке, которого я не понимаю, продолжает на меня смотреть.


— Эм… — мычу я.


— Убирайся.


У меня отвисает челюсть.


— Ты меня отпускаешь?


— Нет. Я тебя выгоняю.


Перегнувшись через меня, он открывает дверь и толкает ее так, что она широко распахивается. Затем возвращается на свою сторону машины и смотрит прямо перед собой; его челюсть напряжена, а исходящая от него энергия — едва контролируемая термоядерная ярость.


Понятия не имею, что происходит.


Но сейчас не время удивляться неожиданным перепадам настроения известного гангстера.


Сейчас самое время бежать к чертовой матери.


Что я и делаю, выскочив из автомобиля.


Я исчезаю в ночи, как будто та поглотила меня.


ГЛАВА 5


Джули



— Ничего не понимаю.


— Я тоже, Фин, но говорю тебе, именно так все и было.


— Он поймал тебя, а потом просто... отпустил?


— Ага.


Она сидит рядом с Макс на голубом бархатном диванчике, спрятанном в углу нашего любимого дайв-бара «Ядовитое перо», кусая губы, хмурясь и потягивая очередную порцию бурбона, пока я расхаживаю перед разделяющим нас деревянным кофейным столиком.


Макс тоже не отрывает от меня глаз. Правда, ее взгляд кричит о том, что я — тупица, а не о беспокойстве, как у Фин.


— Ты должна была дать ублюдку в глаз, когда у тебя был шанс! — возмущается она.


— У меня не было шанса, Макс, вот что я хочу сказать!


Она явно сомневается.


— Не знаю, Джулс, похоже, разговаривали вы довольно долго. Между вашим бормотанием наверняка можно было найти секунду, чтобы зарезать этого козла и сделать мир намного лучше. — Она замолкает и бросает на меня обвиняющий взгляд. — Серьезно… Почему Лиам Блэк?


Я поворачиваюсь и иду в другую сторону, рассеянно заламывая руки.


— Мы договорились, что будет лучше, если я будут хранить в тайне жертву. Я выбираю цели и исследую их, ты занимаешься электроникой и наблюдением, Фин — логистикой и транспортировкой. Детали своих задач мы держим при себе на случай, если кто-то из нас попадется.


Макс фыркает.


— Да знаю я правила! Я просто предполагала, что вся наша девчачья банда «Укради у богатых и отдай бедным» обчищает толстых старых миллиардеров, которые бьют своих детишек и не платят налоги, а не лидеров мафиозных синдикатов.


— Мега-горячих лидеров мафиозных синдикатов, — добавляет Фин, потягивая бурбон.


— Это не имеет значения, — спорит Макс.


— Это имело значение, когда ты пялилась на него в баре, а твои трусики вспыхнули, как горящая бумага, — парирует Фин.


— Тогда я еще не знала, кто он такой. Даже фотографии его не видела.


 — Как будто это что-то изменило.


Макс фыркает.


— Прости, но мне хотелось бы думать, что я немного более проницательна.


— Может, и так, но твоя вагина обладает собственным разумом. Давай не будем забывать о том симпатичном музыканте, который запутался в бумажном пакете.


— Он был безобидным!


— Он был беспомощным.


— Легкомысленный гитарист — это не то же самое, что глава многонациональной преступной империи!


— Я к тому, что, когда речь заходит о горячих мужчинах, твоему влагалищу нельзя доверять. Ты бы трахнулась с Сатаной, будь у него татуировки и высокие скулы.


— И это говорит мне женщина, которая влюбляется в каждую длинноногую рыжую, если та хлопает ресницами. Какой бы сукой она ни была.


— Тесс не была сукой. Она была... умной! —  злиться Фин.


— Достаточно умной, чтобы сбежать, прихватив все деньги с твоего банковского счета.


Я должна остановить эту глупую ссору, пока она не переросла в настоящий скандал.


— Девочки! Пожалуйста! Можем ли мы сосредоточиться на ситуации?


Макс фыркает, Фин хмурится, а я разворачиваюсь и шагаю в другую сторону.


— Окей. Сначала о главном. Как он нас нашел?


— Не смотри на меня, — защищается Макс. — Камеры на складе и в округе были отключены. Я сделала свою работу.


— А как насчет поля, где мы выгрузили грузовик?


— Тоже, — говорит она с преувеличенным терпением, как будто пытается что-то объяснить ребенку. — Их также вывела из строя.


— Я со своей стороны все сделала четко. Предприняла все обычные меры предосторожности.


— Где-то появилась утечка. Дыра, которую мы не заткнули. Может быть, кто-то видел, как мы вломились на склад, и последовал за нами?