— По-хорошему, надо бы тебя отшлепать, чтоб на попу не села! — раздался знакомый голос, при звуке которого она чуть не подпрыгнула, то ли от радости, то ли от шока. — ну, и чё за ночной марафон ты устроила, девочка? Какого хрена свалила под шумок, Нельку, что ли, испугалась?

Она подняла голову, поймала пытливый взгляд Соболя, и, испытывая постыдное удовольствие от его близости, вновь спрятала лицо у него на груди.

— Нормально я, просто очень замёрзла. — коротко сообщила, греясь в его руках.

Так и подмывало спросить, волновался ли он за неё, но ведь оно было понятно и без слов. Иначе что он тут делает?

— Лягушка, блять, путешественница. — усмехнулся Рыжий, которого Владка уже увидела за спиной Максима. — к печке вон топай, отогревайся. Или ты закалённая, что наяриваешь по ночам голышом?

— Нашлась, стало быть. — вмешался незнакомый старик, строго оглядев смущённую повышенным вниманием к себе Владу. — а ну-ка, дочка, сымай мокрые тряпки, небось, окоченела вся. Счас притащу свою фирменную настоечку, будем градус тела в норму приводить.

— Как — снимать? — растерялась она, только сейчас поняв, что пижама действительно промокла насквозь во время её похождений по лесу. — а что же я надену?

— Тулуп вон мой возьми. Подсоби-ка мне, Рома. В подполье тьма-тьмущая, хоть глаз выколи, того и гляди, ноги переломаю. — сварливо произнёс старый, и, кряхтя, начал спускаться в погреб, крышку которого придерживал Рыжий.

Влада юркнула к весело гудящей печи, положила ладошки на горячие кирпичи, с наслаждением ощущая живительный жар. Соболь задёрнул штору, и они остались вдвоём в тесном закутке.

— Снимай тряпье. Всё у тебя, Владислава, не как у нормальных людей, мать твою! То с моста сигать собираешься, то гоняйся за тобой по лесу. — со вздохом сказал Соболь, стаскивая с себя куртку, а потом и спортивную кофту. — на вот, переоденься. Заболеешь, будешь у меня лежать под тремя одеялами и малиновый чай пить литровыми кружками.

— Про сказки забыл. — деловито сообщила Владка, пряча ухмылку, и тайком поглядывая на него.

— Чего-о? — насмешливо протянул он, подавая ей свою футболку.

— Больным полагается полный покой, постельный режим со всеми вытекающими, — невинно улыбнулась Владка, впившись жадным взглядом в желанного, но такого недосягаемого для неё мужчину. — горячий чай с малиной, пилюли по расписанию, и добрая сказка, чтобы скрасить унылое настроение.

Соболь сделал к ней шаг, и она затаила дыхание. Их глаза вели безмолвную беседу, но выдержать напряжённый визуальный контакт она не смогла, и отвернулась.

— Ладно, будет тебе сказка, обещаю. — двусмысленно промолвил Максим, легонько пробежавшись кончиками пальцев от ямки на её шее до ключицы. — а щас быстро надевай это, и пойдём принимать первые меры для профилактики простуды. У Хоттабыча ядрёная настойка, заценишь, сегодня разрешаю пять капель.

Влада хмыкнула, и снова покосилась на него. Красивый, чёрт… Если бы им не помешали, она бы уже была настоящей, взрослой женщиной. Папа всегда говорил, мол, что ни случается, то к лучшему. Но Владка была жутко раздосадована неожиданной помехой, лишившей её возможности расстаться с надоевшей девственностью. Интересно, Нелли сейчас в доме Макса, или он её выпроводил?

На плечи ей легли тёплые ладони, заставив вскинуть голову вверх. Максим смотрел ей в глаза, но прочесть его мысли Влада не смогла. Потянув за края пижамной рубашки, он рывком её стащил, и по коже хлынули мурашки. Вот бы прижаться к нему, почувствовать, как бьётся его сердце, ускорит ли ритм от её близости. У самой-то стучало так, что было больно дышать глубже.

— Что-что? Хоттабыч? — сдавленно хохотнула она, неловко натягивая мужскую футболку, сладко пропахшую им, Соболем.

— Он самый, дочка. Чего вы там прячетесь, у меня уже всё готово! — послышалось из-за ширмы, и Макс подмигнул девушке.

— Чем тебе не сказка?

Глава 16

Баня была ядреная, Владка отпарилась от души, разомлела так, что лень напала жуткая. Лёжа на полкѐ, закрыв глаза, она впадала в дрему, а тело будто набили свинцом, и эта приятная нега расслабляла. Да и сытный ужин, которым угостил Хоттабыч, дал о себе знать. Давненько она не ела домашних заготовок, смела всё, что предложил старик.

Забавный он. С ходу и не определить, сколько ему годков, борода длиннющая, седая, сам белый, как лунь, а глаза хитрые, цепкие, темные, словно ночь. Истории рассказывал из молодости, Соболь снисходительно улыбался, опрокидывал в рот одну за другой рюмки самогона, и Влада дивилась, как он не пьянел.

Давно рассвело, тянуло в сон. Приключения отобрали последние силы, но выходить из бани не хотелось, уж очень тут было уютно, тепло. Зевая, потянулась, с наслаждением ощущая, как горячая кровь наполняет сосуды жизнью. Покосилась на женскую сорочку, висевшую на гвозде. Хоттабыч коротко пояснил, что жена его уехала, а вещи вот остались. Странно, конечно… Темнил что-то. Но не расспрашивать же, не лезть к человеку в нутро, знакомы-то всего ничего.

Моргнул, и тотчас погас фонарь. Наверное, аккумулятор разрядился. В предбаннике повисла кромешная тьма, и Владка нехотя соскользнула на пол. Деревянный настил согрел ступни, в предбаннике вдруг скрипнула входная дверь, впустив холодный воздух и полосу тусклого утреннего света.

Влада испуганно схватила полотенце, споткнулась о порог, и едва не рухнула носом в доски. Она не видела вошедшего, но сразу догадалась, что это Максим, когда он поймал её за талию, не дав упасть, ибо мужчина насмешливо шепнул:

— Экая ты неуклюжая, Владислава. Так и норовишь себя покалечить.

У него были прохладные ладони, что вызвало ватагу мурашек по голому телу. Вырываться не хотелось, мужские объятия манили, заставляли испытывать постыдные желания.

— Ты чего пришёл? — тоже шёпотом спросила она, боясь шелохнуться, и мелко дрожа.

Но не от озноба, нет. Соболь был, хоть и одет, но Владка чувствовала уже жар его рук на своей пояснице, и невольно льнула к нему, то ли за тем, чтобы спрятать наготу, то ли стремясь усилить контакт.

— Так думал, нет тут никого, фонарь-то ты чё вырубила?

— Он сам… — пискнула она, выронив полотенце. — я… Помылась уже.

Он не ответил, в повисшей тишине отчётливо слышалось его прерывистое дыхание. Влада тоже молчала, её одолевали вновь те порывы, что толкнули смело переступить запретную черту в доме Макса. Она не сомневалась, что и он не остыл после их неудавшегося рандеву, но сейчас ей было немного страшно.

Ведь он изрядно выпил, что, если от той нежности не будет и следа. А грубости Владка не хотела, это же её первый секс, который наверняка запомнится навсегда. Она помнила обещание Максима быть осторожным, но не решалась сказать ему об этом теперь.

— Иди в дом. — хрипло, почти приказав, произнёс Соболь, с силой уперев руку в бревно поверх Владкиной головы. — ну, чё застыла, уходи, говорю!

Она растерянно моргнула. Почему он её выгоняет? Что не так? Жалеет, что дал волю своим чувствам там, в городе? Остыл к ней, пока искал, или… В чём же причина-то?

— Макс… — впервые назвав его сокращённым именем, девушка коснулась его плеча, но он дёрнулся с таким неприкрытым раздражением, что Влада отпрянула.

— Одевай эту чёртову тряпку и проваливай! — зарычал он, уткнувшись лбом в сгиб локтя.

Она насупилась, решив не унижаться, не требовать пояснений. Может, оно и к лучшему! Зачем отдавать невинность человеку, которому до Владки вообще нет дела! Он забудет о ней, снова вернётся к своей жизни, где ей места точно не найдётся. Кое-как облачившись в одежду, она опрометью выскочила вон, и помчалась к ярко освещённой избе…

* * *

Влада дремала, когда тихо скрипнули половицы, и кровать продавилась под чьим-то тяжёлым весом. Не открывая глаз, тотчас же вынырнув из вязкого полусна, девушка старалась выровнять вмиг, сбившееся дыхание. Она прекрасно осознавала, кто рядом, и вздрагивала под каждым нежным прикосновением его рук, блуждавших по её талии, бедру и спине.

Сколько же часов она спала?! Уже наступил хмурый вечер. Это всё «волшебная» настойка Хоттабыча!

Горячие губы чувственно прильнули к её плечу, а потом Владу перевернули, чтобы свершилось то, чему было-таки суждено. Прохладный воздух пощекотал голую кожу (спать в одежде она не любила, а пижамы здесь не нашлось). Владка робко всмотрелась в белеющее пятно лица Соболя, и раздвинула ноги, давая понять, что готова… Чёрт, сейчас ей стало чудиться, будто она была готова только для него.

— Боишься, маленькая? — шепнул Максим, положив ладони на её коленки.

А те ведь действительно дрожали. Но признаваться в том, как ей страшно, Влада не желала. Она редко, очень редко выдавала перед кем-то свои истинные эмоции.

— Н-нет. — храбро ответила, набираясь смелости, чтобы решиться тоже дотронуться до мужчины.

— Доверься мне, девочка.

Его руки настойчиво, но мягко развели её ноги шире, и Владка ощутила лёгкую панику, когда сообразила, что собирается делать Соболь. Его рот скользнул по её пупку, легонько надавливая, добрался до интимного местечка, и Влада вцепилась пальцами в простынь. Нет, в такой близости, наверное, не было ничего постыдного, но с ней-то подобного никто и никогда не вытворял.

Ещё толком не придя в себя, она неосознанно начала двигаться навстречу языку любовника, ласкающему складочки малых губ. Владка вскрикнула, почувствовав, как Соболь втянул губами клитор, посасывая и чуть оттягивая, и тогда её вновь накрыло волной слабого удовольствия.

Он чётко знал, в какой момент сбавить темп, и Влада разочарованно вздыхала, не достигая пика, но через мгновение всё повторялось, и она плыла на грани пробудившегося сознания и дурмана наслаждения.

Казалось, ощущения обострились, превратились почти в агонию, но Макс продолжал терзать её, и она не выдержала, громко застонала, обхватив его голову. Бисерины пота скатились по её груди, оставляя мурашки на коже.