Владка рассмеялась, несмотря на то, что в данный момент было не до веселья. Как же воодушевили признания Макса, теперь-то она точно знала, что он к ней неравнодушен! Не дав ему что-то сказать, страстно захватила губами его рот, игриво пробежала язычком по нёбу. Но он не привык быть подчинённым, и вскоре уже она задрожала под натиском требовательного поцелуя.

— Ты любишь меня? — улучив момент, шепнула в ухо любимому.

Ладони Максима обхватили её личико, она в надежде заглянула в его глаза, и он улыбнулся.

— Слова это всего лишь слова. Мне пора… Будь умницей.

Она не посмела его задержать, и с тоской проводила взглядом. Вот он, мир, в котором живёт Соболь, и её выбор жить в нём абсолютно добровольный.

Глава 25

В отличии от Соболя, который придерживался принципа карать только по заслугам, Рыжий был настроен весьма решительно. Смотреть на распростёртого Никиту, с жалким видом ожидавшего своей участи, Макс мог лишь с презрением. Как оказалось, всё это время он прятался в пригороде, в доме тётки Нелли. Старушку, ни о чём не подозревающую, и искренне обрадовавшуюся гостям, уговорили поехать в магазин за харчами, роль водителя и помощника присвоили общительному Пашке. Вот в её отсутствие, не теряя даром драгоценных минут, и занялись притихшим парнем.

Выбить признание в подставе и организации убийства Хоттабыча для Ромыча труда не составило, да и сам Кит, увидев на пороге своих палачей, мгновенно сник, и попытался выторговать себе прощенье. Сейчас, корчась от боли, он сидел, прислонившись к каминной решётке, и затравленно сверлил глазами Соболева. Не пощадит, было ясно без слов. Если расправится не сам, не здесь, то это вовсе не означало уход от наказания.

Когда авторитетам станет известно, кто так дерзко грохнул старого смотрящего, да ещё и едва не увёл их кровные бабки, ему конец. Но взывать к состраданию Соболя Никита не желал, ибо знал, что это только усугубит положение. Больше всего Макс не терпел слабости.

— Ну, чё, ушлёпок, молись, чтоб тебя на кол не насадили. — усмехнулся Роман, деловито засовывая флешку с откровениями Никиты в барсетку. — говорят, даже педики от такого удовольствия открещиваются. А ты ж пацан нормальный, а?

Он подмигнул хмуро молчавшему Максиму, и почти по-доброму потрепал Никиту по волосам.

— Чё, язык проглотил? Молчание — знак согласия, типа. Мудила ты, Кит. Ни разу ты не нормальный пацан, догадываешься, почему?! — склонившись к съёжившемуся негодяю, Ромыч резко вздёрнул его лицо за подбородок, — потому что, бля, нормальный пацан никогда не будет действовать, как крыса! Короче, яму ты себе сам выкопал. Жалости ждёшь, мразота?

Вытащив пистолет, Максим отстранил друга, и вдавил дуло в висок побледневшего Кита. Тихо, приблизив губы к его уху, произнёс:

— В курсе, как карают предателей в кругу воров? Сначала на ремни порежут, пока кровью ссать не станешь. У них за своего брата суровые законы. Если не сдохнешь… Даже не знаю, чё лучше, откинуть копыта сразу или выжить после пыток. Выживешь — заставят рыть себе могилу в укромном лесочке, а потом — пах! И контрольный в тыкву. Подумай тут на досуге, стоило это дельце такого финала? Дебил ты, Кит. Жил бы, да радовался, с тёлками зажигал. Сам себя в капкан загнал.

Никита угрюмо хранил молчание.

— Ладно, вставай, желторотый, щас бабка Нюра вернётся. Угощенье привезёт. — выпрямился Соболь, поигрывая оружием, — выбор за тобой, считай, что я даю тебе второй шанс. Бегать и сидеть в норах бесполезно, тебя, один хрен, найдут. Бабе Нюре скажи, что дела у нас, не дождались её.

— Нелли… — просипел за его спиной Кит, и Макс обернулся. — Нелли не трогай… Не при чём она.

Отчаянная мольба была, впрочем, излишней. Несмотря на всю свою жестокость в отношении себе подобных, женщин Соболь никогда не делал разменным рублём. Выйдя из дома, он глубоко втянул носом воздух. Пахло мокрой землёй, печным дымом, совсем другие, живительные запахи, нежели в пыльном городе.

Через пару дней его ждала поездка в северную столицу. За себя он не боялся, давно утратил эту человеческую способность — испытывать страх. Инстинкт самосохранения притупился, но теперь ему было, что терять, и конкретно — его девочку. А значит, он стал уязвим.

Соболь улыбнулся. Уязвим, следовательно, такой же, как все обычные люди. И его слабость со сладким именем Влада где-то там, в огромном мегаполисе, ждёт его возвращения. Он лукавил, когда говорил ей, типа, ему по хрен, грохнут или нет. Он хотел жить, потому что обрёл смысл, страстно хотел узнать, что такое любить и быть любимым.

Максим нарочно не сказал Владке тех слов, что она надеялась услышать. Было бы жестоко давать ей надежду, когда ещё всё зыбко и впереди — неизвестность. Один враг свержен, а сколько их негласно маячило за его спиной?

— Хорошо тут, свежо. — прервал поток его размышлений Ромыч, хлопнув друга по плечу. — есть предложение, Макс. Остаёмся на ночлег, сгоняем за пойлом, захватим девчат и на шашлыки. Ты как, в теме?

— Любовь со скидками, что ли? — хмыкнул Макс, прикуривая. — уверен, что здесь проститутки есть?

— Да при чём… — возмутился Роман, досадливо сплюнув. — девчонки ж местные хорошенькие, вон, смотри туда! Чисто оттянуться на природе, побухать, пообщаться. Можно и без траха.

Проводив взглядом симпатичных юных девушек, проходивших мимо ворот, Соболь пихнул друга.

— Не, Ромыч, я пас. Это бля, будет попахивать пиром во время чумы. Погнали домой, дел до хрена. Ты в фирме когда появлялся? Небось, уже и рыло твоё забыли, как выглядит. Бизнес совместный, а ты на меня его столкнул. Давай-ка тоже попотей во благо.

Роман скривил губы, садясь за руль.

— Кайфоломщик ты, Макс и зануда, бля. За что тебя бабы любят, а?

Максим ответил усмешкой, и откинул голову на и спинку, и устало прикрыл веки. Бывали дни, когда он ощущал себя лет на сто, и тогда безотказно помогал только крепкий сон часов на двенадцать.

* * *

День закончился сквернее некуда. Постоянно нервничая, думая о Максе, Владка то проливала соус на стол, то умудрялась чудом удержать тяжёлый поднос с заказом, и выслушивала недовольные выговоры от администратора Ирочки. Она очень старалась, но ничего не могла с собой поделать. Та встреча разбередила душу, мысли, как бешеные скакуны, наталкивались одна на другую, мешая жить спокойно.

Она рвалась к любимому, хватала телефон, но разум побеждал, и заветный номер Влада так и не набирала. Всё понимала, не до неё ему, у него серьёзные проблемы, и нужно просто подождать. Сердце вот тревожно сжималось, девушка не высыпалась, потому что ночами бродила по квартире, пила тонны чая, и не находила себе места.

Минувшая неделя была адом. Настоящим, земным адом.

— Значит, так. — неожиданно появилась на кухне Ирина, дородная, высокая дама средних лет, — ты чего здесь мнёшься? Быстренько переоделась и на выход!

Влада неохотно повернула к ней голову, продолжая намывать бокалы.

— Я не тороплюсь, Ирина Михайловна. Вот, Лиде помогаю, сегодня все, как сговорились, в наш ресторан прут! Смотрите, сколько посуды, ей до утра не управиться.

— Твои какие заботы? Марш в подсобку, и чтоб я больше не видела, как ты на кухне горбатишься! А ты? — метнула женщина сердитый взгляд на притихшую Лидочку. — ещё раз услышу, что ноешь и жалуешься, вылетишь пробкой! Как ты меня умоляла на работу тебя взять, чуть не ползком на коленях! Что, не по овчинке выделка оказалась? Не можешь пахать, уходи, желающих вал!

Владка оглянулась на Лидию, но та уставилась в чан с водой, и ободряющей улыбки не заметила.

— Зачем Вы так? — укорила девушка, влетев следом за Ириной в подсобку. — вот накинулись на неё, а у Лиды, между прочим, муж больной! Ей надо деньги зарабатывать, её и так судьба обидела! И Вы ещё ругаете вечно!

— Спуску никому не дам. — ретиво парировала Ирочка, саданув кулаком по двери. — и хватит меня морали учить, сопливая. В общем, быстренько стаскивай всё это, надевай своё, и в зал.

— Посетителей прибыло? — оживилась Владка, хотя и не поняла, почему должна идти в своей одежде.

Смена её закончилась, но она была рада задержаться на работе. Что ей скучать одной дома, тут, по крайней мере, шумно, можно немного отвлечься.

— Делай, что велено. Не утомляй своим «почемучками». — гаркнула Ирина, и ушла заниматься делами.

Теряясь в догадках, Влада торопливо переоделась, расчесала волосы, и, чуть повертевшись перед зеркалом, собрала их в узел. В отражении она видела уставшую, но привлекательную девушку в узкой длинной юбке и сиреневой блузке. Макияжем не пользовалась ни разу, кроме выпускного. Да и не желала внимать поддевкам Лидки, уверявшей, мол, без косметики Владка выглядит совсем мелкой. Ну, и что с того? Максу она нравилась такой, какая была.

В зале играла другая музыка, свет был приглушен, и она не сразу сообразила, что происходит. Единственный столик был сервирован самыми вкусными закусками, бутылка вина дожидалась в ведёрке со льдом. На одном из стульев лежал большой букет нежно-розовых орхидей, и Влада обомлела.

Навстречу ей шагнул Максим. Оркестр тотчас сменил музыкальную тему, и в ресторан полилась приятная мелодия.

— Ты что… — поразилась Владка, стараясь оставаться спокойной, и не броситься в объятия любимому, — ты на вечер занял весь ресторан?!

— Не совсем. — небрежно отозвался он, потянув её к себе за руки. — я его выкупил.

— Что-о?! — ослышалась, может? — ты его выкупил?

— Ну, да. — подтвердил Соболь, нетерпеливо обнимая её.

— Как это?

— Да случайно вышло. — вполне серьёзно говорил Максим, легонько целуя её в шею, — Арсен, хозяин бывший, был в бегах, жил по поддельным документам. Его в международный розыск объявили, замочил он на родине в Узбекистане бабу свою. За измену вроде, я не вникал. Короче, к нему недавно заявился шантажист какой-то, начал угрожать, типа, сдаст мусорам, бабло стал требовать. Ну, Арсен и сдулся. Предложил мне забрать ресторан, сам заграницу намылился. Вот такая история…