– Спасибо, миледи, – на лице Клары читалось лишь небольшое облегчение, но Кэтлин понимала её противоречивые чувства. После должности прислуги высшего ранга в большом поместье, работать в коттедже или в арендованных комнатах означало понижение.

– Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы повлиять на решение лорда Трени в отношении слуг, – сказала она. – Но боюсь, у меня нет над ним власти.

Они обменялись печальными улыбками, и Кэтлин вышла из комнаты.

Подойдя к библиотеке, она почувствовала, что сердце неприятно ускорило стук. Расправив плечи, Кэтлин переступила порог.

Девон просматривал ряд книг. Дотянувшись до тройки, завалившихся на бок, томов, он выровнял их.

– Милорд, – тихо проговорила Кэтлин.

Девон обернулся, тут же отыскав её глазами. Он выглядел потрясающе красивым в тёмном костюме свободного кроя по последней моде. Пиджак, жилет и брюки были сшиты из сочетающихся тканей. Но непринуждённый покрой костюма не смягчал чётких линий его тела. На мгновение Кэтлин вспомнила, как он держал её в объятиях, как она прильнула щекой к его крепкой груди. Её лицо вспыхнуло.

Девон поклонился с непроницаемым лицом. Он казался расслабленным, но при ближайшем рассмотрении становились заметны слабые тени под глазами и лёгкое напряжение, скрывающееся под невозмутимой маской спокойствия.

– Я надеюсь, вы чувствуете себя хорошо этим утром, – сказал он тихо.

Румянец на щеках усилился.

– Да, спасибо. – Она сделала реверанс и сцепила пальцы в замок. – Вы хотели что-то обсудить перед отъездом?

– Да, я пришёл к некоторым заключениям относительно поместья...

– Я надеюсь ... – начала она, но осеклась. – Простите, я не хотела...

– Продолжайте.

Кэтлин уронила взгляд на свои стиснутые руки и заговорила:

– Милорд, если вы решили уволить кого-то из слуг или вообще всех, то надеюсь, примете во внимание, что некоторые из них служили Рэвенелам на протяжении всей своей жизни. Возможно, вы могли бы рассмотреть вопрос о предоставлении небольшого выходного пособия для самых старых, у кого мало шансов найти новое место работы.

– Я буду иметь это в виду.

Она чувствовала, что он смотрит на неё, его взгляд был таким же осязаемым, как тепло солнечного света. Каминные часы из красного дерева отмеряли тишину лёгким тиканьем.

– Вы нервничаете в моём присутствии, – мягко проговорил он.

– После вчерашних событий... – она осеклась, с трудом сглотнув, и кивнула.

– Никто кроме нас об этом никогда не узнает.

Даже если бы Кэтлин решила ему поверить, ей это не принесло бы облегчения. Память хранила нежелательные, связанные с ним, воспоминания. Он видел её в момент слабости, она предпочла бы, чтобы он насмехался над ней, а не проявлял доброту.

Она заставила себя встретиться с ним взглядом и нехотя призналась:

– Легче думать о вас, как о противнике.

Девон слабо улыбнулся.

– Это ставит нас в неловкое положение, так как я решил не продавать поместье.

Кэтлин была слишком поражена, чтобы ответить. Она не могла в это поверить. Возможно, она неправильно его расслышала?

– Приорат Эверсби находится в таком удручающем состоянии, – продолжил Девон, – что мало кому удалось бы усугубить положение дел. Хотя, возможно, мне это и под силу, – он жестом указал на пару кресел, стоящих рядом с письменным столом. – Присядем?

Кэтлин кивнула. Пока она усаживалась, её мысли неслись вскачь. Казалось, только вчера он всё решил, и не было никаких сомнений, что он избавится и от поместья, и от всех связанных с ним проблем, в мгновение ока. Расправив юбки и сложив руки на коленях, она вопросительно на него посмотрела.

– Могу ли я поинтересоваться, что заставило вас передумать, милорд?

Девон медлил, на его лице читалась озабоченность.

– Я пытался обдумать все причины, по которым мне следует умыть руки. Но я продолжаю возвращаться к выводу, что задолжал каждому мужчине, женщине и ребёнку в этих местах попытаться спасти поместье. В Приорате Эверсби трудилось не одно поколение. Я не могу все их усилия предать забвению.

– Я думаю, что это превосходное решение, – сказала она с нерешительной улыбкой.

Его рот искривился.

– Мой брат называет это тщеславием. Он, конечно, предсказывает провал.

– Тогда я буду противовесом, – порывисто ответила она, – и предскажу успех.

Девон бросил на неё предупреждающий взгляд и ослепил мимолётной усмешкой.

– Только не ставьте на это деньги, – посоветовал он. Улыбка померкла, лишь ненароком задержавшись в уголке его губ. – Я просыпался несколько раз за ночь, – признался Девон, – споря сам с собой. Но потом я задался вопросом, как бы поступил мой отец, проживи он достаточно долго и окажись на моём месте.

– Он бы спас поместье?

– Нет, он не задумался бы об этом ни на секунду, – Девон коротко рассмеялся. – Можно с уверенностью сказать, что принимая решения противоположные тем, которые принял бы мой отец, всегда поступаешь правильно.

Кэтлин посмотрела на него с сочувствием.

– Он пил? – осмелилась она спросить.

– И не только. И если получал от своих деяний удовольствие, то не знал меры. Настоящий Рэвенел.

Она кивнула, подумав о Тео.

– Мне пришло в голову, – рискнула заметить она, – что люди с темпераментом, как в вашей семье не подходят для управления делами.

В его глазах промелькнуло изумление.

– Говоря как человек, который в полной мере обладает взрывным характером, я согласен. Мне бы хотелось сказать, что мамина выдержанная и прагматичная натура уравновешивала необузданную натуру Рэвенелов. Но, к сожалению, она была ещё хуже.

– Хуже? – переспросила Кэтлин, широко распахнув глаза. – У неё был вспыльчивый характер?

– Нет, но она была непостоянной. Взбалмошной. Можно без преувеличения сказать, случались дни, когда она забывала, что у неё есть дети.

– Мои родители проявляли заботу и участие, – сказала Кэтлин через мгновение, – но только в том случае, если дело касалось лошадей.

Девон улыбнулся. Он наклонился вперёд и упёрся локтями в колени, на мгновение, опустив голову. Поза казалась слишком небрежной, чтобы принимать её в присутствии леди, но показывала, как сильно он устал. И насколько был подавлен. Кэтлин впервые почувствовала к нему искреннюю симпатию. Несправедливо, что человеку без предупреждения и подготовки приходилось сталкиваться с таким множеством серьёзных проблем одновременно.

– Есть ещё один вопрос, который мне нужно обсудить, – сказал он, выпрямляясь. – Совесть не позволяет мне выгнать сестёр Тео из их единственного дома. – Увидев выражение её лица, Девон выгнул бровь. – Да, у меня есть совесть. Я пренебрегал и игнорировал её долгие годы, но даже при этом она иногда умудряется стать помехой.

– Если вы рассматриваете возможность позволить девушкам остаться...

– Да, рассматриваю. Но данный сценарий преподносит очевидные трудности. Им нужна компаньонка. Не говоря уже о строгих наставлениях, если они, в конечном счёте, выйдут в свет.

– В свет? – В замешательстве повторила Кэтлин. – Все трое?

– Почему нет? Они ведь достигли определённого возраста?

– Да, но... траты...

– Предоставьте их мне, – он сделал паузу. – А вам придётся заняться самой сложной частью всего предприятия. Вы возьмёте на поруки близнецов и научите их вести себя в обществе, насколько это возможно.

– Я? – Её глаза расширились. – Вы... Вы предлагаете мне остаться в Приорате Эверсби вместе с ними?

Девон кивнул:

– Очевидно, что вы едва ли старше Хелен и близнецов, но я уверен, что вполне удачно с ними справитесь. Определённо лучше, чем посторонний человек, – он помолчал. – Они заслуживают получить такие же шансы, как и другие молодые девушки, их положения. Я бы хотел сделать это возможным, но не смогу без вашей помощи, – Девон слегка улыбнулся. – Конечно, вы вольны беспрепятственно тренировать Асада. Подозреваю, что он научится вести себя за столом быстрее, чем Пандора.

Сердце Кэтлин бешено заколотилось. Остаться в поместье с Хелен, близнецами и Асадом – она и мечтать, о таком не смела.

– Я полагаю, вы тоже будете здесь жить? – осторожно спросила она.

– Я буду изредка приезжать, – ответил Девон. – Основная часть работы по улучшению финансового состояния поместья должна быть проделана в Лондоне. В моё отсутствие вся семья будет находиться под вашим надзором. Является ли это для вас достаточным стимулом, чтобы остаться?

Кэтлин начала кивать, даже раньше, чем он закончил говорить.

– Да, милорд, – проговорила она, почти задыхаясь от облегчения. – Я останусь. И помогу вам всем, чем смогу.

Глава 7

Через месяц после того, как Девон и Уэст покинули Гэмпшир, в Приорат Эверсби доставили посылку, адресованную на имя Кэтлин.

Вместе с сёстрами Рэвенел, которые собрались вокруг неё в гостиной на верхнем этаже, Кэтлин открыла посылку и развернула несколько слоёв шуршащей бумаги. Когда их взорам предстала кашемировая шаль, девушки восхищённо воскликнули. Эти шали являлись последним писком моды в Лондоне, их ткали вручную в Персии, затем кайму вышивали цветами и отделывали шёлковой бахромой. Шерстяная ткань была выкрашена в плавно сменяющие друг друга цвета таким образом, что создавалось удивительное ощущение заката: ярко пылающий красный переходил в золотисто-оранжевый цвет.

– Это называется омбре11, – благоговейно проговорила Кассандра. – Я видела ленты, выкрашенные таким же образом. Как модно!

– Она прекрасно подойдёт под цвет твоих волос, – заметила Хелен.

– Но кто же её прислал? – спросила Пандора. – И зачем?

Взяв записку, которая была приложена к посылке, Кэтлин прочитала слова, нацарапанные размашистым почерком:

«Как обещал.

Трени»

Девон нарочно выбрал шаль с самыми яркими оттенками. Такой предмет одежды вдова никогда не сможет позволить себе надеть.